От романтизации к обыденности и обратно.
Интерес к СССР — не новый тренд для российского кино. Отражение Советского Союза в кинематографе менялось вместе с обществом и его запросами, пройдя путь от романтизации через привычку к ностальгии. Разбираемся, как именно эволюционировал образ страны Советов и к чему пришел сейчас.
Первые советские годы
В начале 1920-х годов кинематограф считался авангардным искусством, пришедшим на смену театру и литературе. Более зрелищный, привлекательный и оказывающий сильное влияние на зрителя, кинематограф быстро заинтересовал советскую власть не только как сфера культуры, но и как инструмент пропаганды. Точнее — инструмент формирования нового советского человека и новой государственности. Ленин считал кино «важнейшим из всех искусств для нас», подразумевая его влияние и силу.
Первыми советскими фильмами стали картины Дзиги Вертова и Сергея Эйзенштейна, которые выглядели авангардно и впечатлили европейскую публику. Только вот для внутреннего зрителя нужна была немного другая картинка, и если «Броненосец «Потемкин»» еще отвечал задачам патриотического воспитания и формирования правильного представления о советской власти у своих же граждан, то видеозарисовка «Человек с киноаппаратом» смотрится авангардно даже сейчас, не говоря о 1929-ом, когда она была снята.
Поэтому начиная с 1930-х в СССР кино развивалось в трех направлениях. С одной стороны, это были исторические картины о подвигах красноармейцев («Чапаев», «Юность Максима»), с другой — массовые комедии положений («Веселые ребята») и драмы о героизме революционеров и пролетариев.
Несмотря на колоссальную разницу этих трех векторов, страна в них показана в похожих красках — это обновленная, молодая Россия, которая вопреки всему миру строит (и успешно!) пролетарский рай для обычных людей. Дальше этот героический пафос будет только развиваться.
Малокартинье
Период с 1940-х до начала 1950-х киноведы называют «малокартиньем», поскольку количество снимаемых лент резко упало. В военные годы это объяснить легко — было не до этого. Кинематограф выполнял задачи поднятия боевого духа населения и формировал ненависть к врагу. В этот период развитие получила советская военная документалистика, одними из самых ярких примеров которой стали оскароносный «Разгром немецких войск под Москвой» и «Сталинград».
В послевоенные годы кино говорит о героизме советских солдат, прославляя СССР («Молодая гвардия»), изредка возвращаясь к тяготам простых людей («Сельская учительница»), с которыми те столкнулись из-за империалистов, кулаков и других врагов СССР.
Оттепель
После смерти Сталина из кинематографа начал уходить сверхгероический пафос, хотя нельзя сказать, что фильмы лишились идеологического подтекста. Кино фокусировалось на человеке, иногда упоминало проблемы советской системы, например, именно классический бюрократ выступил антагонистом в «Карнавальной ночи» Рязанова. Появляется и критика «золотой молодежи» — особенно ярко это показано в финальной сцене фильма «Мне 20 лет», где главный герой — обычный парень из рабочей семьи — попадает в круг советской элиты и вступает с ними в спор, обвиняя в предательстве советской идеологии. Но в оттепельном кино такие сцены не выглядят пропагандистской агиткой, скорее это попытки режиссеров показать разные советские типажи и неоднородность общества, чего не было раньше.
Застой
В брежневский период кинематограф переживает расцвет. Постепенно с экранов исчезают шаблонные и однозначные герои, уступив место более сложным и глубоким характерам. Военное кино обращается к ежедневному солдатскому быту и личности, а комедии иронично затрагивают повсеместные проблемы СССР.
Так, в «Служебном романе» главный герой — вовсе и не герой, а рядовой служащий, мало отвечающий представлениям о мужественном советском пролетарии. А его начальница — хоть и успешная женщина, но несчастная из-за проблем в личной жизни.
Другой пример — «Отпуск в сентябре». Экзистенциальная драма, в которой вообще нет идеологии, только глубоко драматичные переживания героя. Страна там показана серой, мрачной, дождливой, тесной, сковывающей людей. Она не осуждается и не критикуется, а скорее представляется мрачными декорациями, в которых герои переживают кризисы среднего возраста и полнейшую дезориентацию в жизни.
Идиллической страна остается в условно детском кино — там всегда солнечно и радостно, как в ленте «Сто дней после детства». Но и эти дети потом станут героями «Полетов во сне и наяву», столкнувшись с действительностью — не ужасной, не тиранической, а просто тесной, равнодушной и взрослой.
Перестройка и 90-е
В кино врываются все темы, которые раньше казались совершенно непредставимыми — проституция, фарцовщики, криминал, беспредел, репрессии. «Интердевочка» показывает, как молодые девушки пытаются вырваться в лучшую жизнь, «Игла» — о наркомании и безвыходности, «Дорогая Елена Сергеевна» — о жестокости советских школьников, «Асса» — о бессилии молодости перед криминалом и корыстью.
В 90-е этот вектор продолжается с фильмами «Хрусталев, машину!», «Лимита» и «Вор». Образ страны уже совсем не радужный — теперь это не пролетарский рай, а жестокая, равнодушная, а иногда и откровенно враждебная человеку система, в которой жители предоставлены сами себе.
Невозможность публичной критики и внезапная отмена цензуры побудили режиссеров разом высказаться обо всем, что у них болело долгие годы, и этот поток недовольства, концентрированный в кино, создал образ «империи зла».
2000-е
Но данный образ продержался недолго — уже в начале нового века государственная риторика меняется, а СССР перестает подаваться как страшное тоталитарное государство. Скорее — как попытку сделать всех счастливыми, которая провалилась по внешним причинам.
Критика никуда не делась — «Груз 200» Балабанова или «9 рота» Бондарчука говорят о серости и жестокости страны, а «Королев» Юрия Кара или «В августе 44-го» Михаила Пташука — о героизме и величии (хотя не без нюансов).
2010-е
Ностальгическая тенденция становится все сильнее, а СССР — идеализируется. Появляется все больше фильмов о Великой Отечественной Войне, великих событиях («Движение вверх») и биографические драмы о выдающихся советских деятелях: «Высоцкий. Спасибо, что живой», «Лев Яшин. Вратарь моей мечты».
Редким примером одновременно ностальгической и критичной картины становится сериал «Оттепель» Тодоровского, в котором рассказано о быте творческой интеллигенции — режиссерах, операторах и сценаристах, которые пытаются заниматься творчеством в обход цензуры. Эту же картину можно назвать первым примером искать в советской истории не только военные или героические, но и более сложные, неоднозначные темы. Еще одним таким примером стала одноименная экранизация романа Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза».
В этот же период зарождается еще одна тенденция — использовать советский антураж для фантастических фильмов, развивая тему «а что, если бы СССР остался» или отправляя туда «попаданцев». Такими попытками можно назвать сериалы «Обратная сторона Луны» и «Чернобыль. Зона отчуждения», а также фильм «Овечка Долли была злая и рано умерла».
2020-е
В последние годы режиссеры обращаются к темам, о которых раньше практически не высказывались. Ярким примером стал сериал «Нулевой пациент» о первой в СССР вспышке ВИЧ — он одновременно показал и проблемы страны, и ее достоинства, бережно воссоздав эпоху.
Впрочем, фантастические темы тоже никуда не ушли. Точнее, на фоне все более усиливающейся моды на винтаж, советские декорации стали… модными — и в кино на это тоже обратили внимание. Романтизация образа снова стала актуальной, а декорации — привлекательными. Так, сериал Кинопоиска «Пищеблок» и вовсе играет на контрасте, смешивая атеистический СССР и магию: в новом — втором — сезоне проекта действие происходит в обычном советском городе, вампиры-пионеры защищаются от солнца комсомольскими значками и решают свои потусторонние дела на фоне простого советского быта, повязав чрезвычайно стильные красные галстуки.
Сегодня очевидно, что потенциал истории СССР не исчерпан, а интерес к этому периоду если и не растет, то как минимум не угасает. Это подтверждают все новые и новые фильмы о личностях («Лето» и «Юморист»), событиях («Воздух») и травмах («Капитан Волконогов бежал»). По этим фильмам видно, что единого представления о стране так и нет — режиссеры впадают в крайности, лишь изредка улавливая противоречия эпохи, соединившей в себе жестокость и веру в будущее, репрессии и искренний патриотизм. Поэтому в попытке разобраться в этом мы увидим еще много интересных и разных лент.
