Пусть послушают перед смертью сентиментальный романс: "Счастье проходит слишком быстро".
Переворачивая листы истории невольно ловишь себя на мысли, что история развивается по спирали. И те, затаённые обиды, запертые в пыльных шкафах на западе, передаются с генами потомкам. Теперь они ищут реванша сегодня...
Статья, опубликованная в газете КРАСНАЯ ЗВЕЗДА 7 декабря 1941 г-, воскресенье:
Русская музыка
Нет трагедий без шута. Зимний ветер крутит пыль на улицах запущенного Берлина. Стучат костыли калек — чечотка смерти. Каждый вечер миллионы немок мечутся в тревоге: они еще ждут. Каждое утро в Германии просыпаются несколько тысяч новых вдов. С востока как бы доходит запах человечины. А мясник Гитлер шлет на бойню новые и новые дивизии. Берлину страшно. Берлин теряет голову. И вот тогда показывается на сцену первый шут Германии — колченогий Геббельс.
Второго декабря Геббельс обратился к немецкому народу с пламенным призывом. Он просит вспомнить о немецких солдатах, сражающихся далеко от родины. «Жертвуйте!», — кричит Геббельс. Что же нужно немецким солдатам/? Может быть, замерзая, они мечтают о валенках, о фуфайках, о теплых рукавицах? Может быть, голодные, опи просят банку консервов? Нет, немцам под Москвой неяватает одного: музыки. Шут Геббельс пишет в своем воззвании: «Наши солдаты изнывают вдали от Германии среди безотрадных просторов. Жертвуйте патефоны и побольше граммофонных пластинок».
Надо надеяться, немцы и немки щедро откликнутся на призыв доктора Геббельса. Зачем им патефоны? Они охотно отнесут все пластинки на указанные пункты. И вот среди снежных сугробов раздастся: «Ох, майн либер Аугустин»...
Романс «Почему, красавица, ты так недоступна» пошлют немцам, которые умирают под Москвой. Ведь они уже пятого октября, согласно немецким газетам, находились «в предместьях Москвы». Прошло шестьдесят дней. Погибли сотни тысяч немцев. «Предместья» оказались длинными... Москва оказалась недоступной. Пусть дураки послушают перед смертью сентиментальный романс. А другую песенку: "Счастье проходит слишком быстро" Геббельс может направить в Таганрог. Может быть, кто-нибудь из ростовских «победителей» прислушается к трелям певицы.
Шут даже из смерти делает балаган. Москва стала для немцев Верденом этой войны. Окрестности нашей столицы превратились в огромное немецкое кладбище. Здесь будет погребена слава Германии. Впрочем, немецким солдатам не до славы. Они тоскливо чешутся задеревеневшими от холода пальцами. Они плачут от ледяного ветра. Они суеверно прислушиваются к разрывам: чей черед? Каждый из них проклял тот день, когда родился Гитлер. Шут Геббельс шлет этим живым мертвецам патефоны. Они будут слушать марши и вальсы, вальсы и марши. Геббельс не пошлет им единственной уместной пластинки: реквием, траурный марш мертвых дивизий. Шагайте, мертвецы по снегу! Хороните свое счастье! Хороните свою Германию! Нет, вместо этого над могилами гнусаво завизжит патефон: «Татари-татара, валери-валера».
А вдруг затеряются по дороге патефоны? А вдруг опоздают ящики с пластинками? Что тогда будут делать музыкальные немцы «среди безотрадных просторов»? Но, может быть, их порадуют наши артиллеристы. Это — тоже музыка, и немцы хорошо знают некоторые мелодии наших орудий. Мы их побалуем напоследок хорошим концертом. А если уцелеет кто-нибудь из них, он никогда не забудет нашей русской музыки.
Товарищи бойцы, немчура соскучилась по музыке. Придется для них исполнить на орудиях, на минометах, на пулеметах очередной номер: траурный марш Германии. (Илья ЭРЕНБУРГ).
Несмотря на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Фондом президентских грантов, мы продолжаем публикации проекта. Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "Красная звезда" за 1941 год. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.
