Песнь Лели к Финисту Соколу из "Песен Гамаюна" разбиралась нами в прошлой статье. Были рассмотрены отзвуки её в русском городском фольклоре, в эпических песнях финнов и чеченцев, — у всех сих старых текстов есть общеарийский исток в магических мистериях культа Огненного волка, обращавшегося также и Соколом.
Здесь же мы расскажем о том, какой отклик имела эта песня в XIX веке, когда её перевели чуть не на все языки мира. А вначале приведём её фрагмент в русском изводе.
Я тебя милый мой, Ясный Сокол, по полёту узнаю, по крыльям сизым. Я вспорхну к тебе Соколицею, искрой малою от угля взовьюсь, в полночь полыхну заревницею… И тебя, ненаглядный, за руки возьму — хоть ты змей подколодных из Пекла неси. И к губам прильну я губами — будь те хоть в крови, как у волка. Обойму тебя, дролю милого, — даже над горящею крадой. И улягусь с тобой — хоть в могилу, до краёв залитую кровью… ("Песни Гамаюна")
Популярность этой песни в XIX веке была беспримерно велика. Виною тому, разумеется были её образы — тёмные и мистические, будто вырвавшиеся из тьмы веков...
Заметим, известна она стала вначале в варианте финском. Эта песня уже была широко известна и привлекала внимание европейцев (прежде всего шведов) задолго до того, как её включил в свод "Кантелетар" собиратель финского фольклора Элиас Лённрот (творец и реставратор "Калевалы"). Может быть, тут дело в том, что в ту пору финские и карельские земли переходили из под власти шведской короны в Россию, — в результате русско-шведских войн...
Тогда, услышав её на каком-то сельском празднике, известный поэт Франсен восхитился ею и перевёл на шведский язык.
Тогда же (а дело было в 1798-1799 гг.), она привлекла к себе также пристальное внимание путешествовавших по землям Финляндии шведского генерала и общественного деятеля Андреаса Федерика Шёльдебранда и прославленного итальянского этнографа Джузеппе Ачерби. И затем она была переведена ещё на несколько европейских языков (наверное, теряя при каждом переводе в качестве, но тем не менее)...
Вот что написал Джузеппе Ачерби в 1802 году по поводу этой песни: «На ней лежит печать безыскусственности, сильного чувства, смелости поэтических образов, каковых просвещенный ум подчас напрасно добивается. Для творения неграмотной девушки это удивительное достижение... Страсть финской Сапфо, девы снега и льда, пылает так же жарко, как и у поэтессы острова Лесбос».
Затем, в 1810 году эту песню обнаружил великий поэт Гете в книге Шёльдебранда. Её образы показались созвучными теме тёмной любви, занимавшей его при создании "Фауста"...
И он сделал свой перевод на немецкий под названием «Финская песня». Таким образом сия песнь триумфально вошла и в мировую поэзию...
Лишь бы милый воротился тем же прежним, верным другом!
Будь покрыт он волчьей кровью, я б его к груди прижала!
Руку я взяла бы... змеи, будь на ней заместо пальцев!
Ветр, о если б ты понять мог, как нам тяжела разлука,
Перенёс ты б наши речи, усладил бы наше горе!
От всего б я отказалась, на пиры я б не ходила,
Лишь бы сохранить мне друга, что со мной сошелся летом,
А привык ко мне зимою! Ах! Когда б он воротился!
(Гёте. "Финская песня", 1874)
И не случайно Элиас Лённрот, собирая фольклорный материал для Калевалы и сборника Кантелетар, завёл речь об этой песне, обращаясь к читающей публике в 1843 году. Дело в том, что в Финляндии ранее эта песня была известна по вариантам, опубликованным в сборнике народных рун Топелиуса-старшего... По мнению Лённрота, вариант, изданный Топелиусом, состоит из элементов нескольких, причём разных народных песен (вариантов их после насчитали около 150). Сам же Лённрот в своём издании ориентировался на новые записи, среди коих имелись и более совершенные по сравнению с ранее публиковавшимися...
Я же при издании "Песен Гамаюна" полагал, что это не отдельная песнь, а одна из песней цикла или "клубка" Лели Свароговны. Все они связаны и имеют свою судьбу, многие из них популярны поныне.
А что касается финской песни, то тут следует сказать, что ей исключительно повезло, переводов её на разные языки было сделано очень много. Ещё в середине XIX века стокгольмский чиновник, любитель поэзии Цеттерквист собрал 467 переводов песни на разные языки мира (!!!), в их числе на древнегреческий и санскрит.
Только на русском языке эту песню переводили многие поэты, в том числе Афанасий Фэт и Валерий Брюсов (перевод последнего под названием «Коль пришёл бы мой желанный» вышел впервые в 1917 году в "Сборнике финляндской литературы" под редакцией М. Горького).
Коль пришёл бы мой желанный,
Мой знакомый, долгожданный,
За версту пойду на встречу,
Побегу и за две — встречу.
Протяну ему я руку —
хоть бы он держал гадюку,
Зацелую не в черед —
Будь хоть в волчьей крови рот,
Охвачу руками шею —
Хоть бы смерть была за нею,
Да и сяду с ним рядком, —
Будь хоть всё в крови кругом.
В.Брюсов. 1916.
* * *
В заключение скажем, что эта песня стоит особняком в карело-финской народной лирике. Она своей страстностью бросает вызов принятым в традиционном обществе нормам морали: чувственные порывы, по старым канонам (по "Домострою", например), следует скрывать.
Не потому ли она (её вызов), вошла на Руси в репертуар скоморохов, а затем и в городской фольклор (разумеется, в пародийном ключе)...
И в наше время эта старая пародия породила множество перепевов в стиле жёстокого романса (сей песне даже посвящена статья в Википедии). Её исполняли многие певцы от Владимира Высоцкого до Гарика Сукачева ("Я милого узнаю по походке...")...
++++
Подписывайтесь на Дзене, а ещё на резервные каналы:
В Ютубе; в Rutube; во Вконтакте; в Телеграме
Заказать книги Александра Асова можно в Wildberries или в Ozon, а ещё в Читай-городе .
Отдельно там же Велесову книгу и Веды Руси, а также "Сказания славян". "ПЕСНИ ГАМАЮНА".
"СВЯТО-РУССКИЕ ВЕДЫ. Велесова книга. Ярилина книга. Белая Крыница" здесь и в других инет-магазинах.
