Важнейшим этапом в развитии огнестрельного оружия, – без которого дальнейшее усовершенствование было бы невозможно, а практическая ценность пищалей оставалась бы под вопросом, – стало зернение пороха, технология которого была открыта во Франции в 1525 году. С этого момента по Европе во всё большей мере стал распространяться обычай использования пороха в форме зерён, – как это принято сейчас, – а не в формы пудры или «праха». В честь которого в русском языке порох, кстати, и именуется.
Чёрный порох, как это должно быть известно, представляет собой смесь селитры с древесным углем и серой. Селитра изначально добывалась путем выпаривания полученного из перепревшего навоза раствора, – и имела вид мелких белых кристаллов. В таком же виде существовала и сера. Куски угля после выжигания могли быть довольно велики, но в любом случае, приготовление зелья подразумевало толчение и растирание смеси, – пестиками в ступах или позже жерновами мельниц, – до полной однородности. Результат представлял собой мелкодисперсный порошок.
И это было очень неудобно.
Во-первых, порох в форме пудры не подлежал длительному хранению. Смесь была очень гигроскопичной и впитывала рассеянные воздухе молекулы водяного пара. Солдатам предписывалось при всякой возможности просушивать порох на солнце, в погребах же он с соблюдением всех предосторожностей мог запасаться не более чем на три года.
Во-вторых, пудрой чрезвычайно сложно было заряжать оружие. Похожий по физическим свойствам на муку, – только чёрный, – порошок приставал к неровной и закопчённой поверхности ствола. Порох мало было высыпать в ствол. Затем, аркебузиру ещё предстояло долго соскребать и прибивать его шомполом к казне. Железный шомпол использовать было нельзя, – он портил ствол. Деревянный же от усердного трения портился сам, засорял заряд щепками, а затем и ломался.
...Как следствие, для стрельбы из пушек порох уже в XV веке формовался в лепёшки, ломавшиеся перед забиванием в ствол, а затем дробившиеся шомполом. Так дело шло веселее, но сила выстрела становилась непредсказуемой. Крупные фрагменты пороховых лепёшек могли вылететь из ствола, не сгорев.
Решением стало предварительное дробление лепёшек с последующим обкатыванием обломков в барабане, в процессе которого поверхность зёрен скруглялась, шлифовалась – становилась гладкой под действием трения, – и упрочнялась. Процесс оказался не быстрым, ибо являлся неуправляемым. Зерна нужного размера отбирались с помощью сит, слишком же крупные, как и образовавшаяся пыль, отправлялись в повторную переработку.
Но оно того стоило. Зернёный порох если и боялся воды, то только жидкой. Хранить его, раз в неделю переворачивая бочку, чтобы зёрна на слиплись, можно было 30 лет. Заряжение же решительно ускорилось. Высыпанные в ствол зёрна катились к казне под собственным весом.
Более высокой, – а главное, предсказуемой, стала и мощность выстрела. Раскалённые газы, – чего не происходило при воспламенении пороха в виде пудры, – распространялись по пустотам между зёрнами, сразу поджигая весь заряд.