Обеими руками он нырнул в щель, нащупал малыша и аккуратно вытащил его на свет. Щенок дрожал всеми лапами то ли от холода, то ли от страха. Но вот взгляд умного пса с характером...
Места здесь были живописные. Широкая, полноводная река извивалась ленивой змеей, разделяя поля и прильнувший к ней лес на две равные половины.
То скрываясь, то появляясь, из-за поворота выскакивали на нее пригорки и холмики, шуршали листвой и, подползая к самой воде, благородно склонялись пологими склонами к дарующей им жизнь влаге.
На берегах расчерченную шахматку полей прерывали небольшие деревеньки и городки: старые, сохранившие свою самобытность и уклад, будто не тронутые временем, застывшие русские-православные.
Разложенная на высоком левом берегу реки Рассказовка когда-то была большим селом, да подсдулась.
Но до сих пор улочки села были заботливо ухожены, заборчики целы, а гордостью местных жителей была старая церковь. Окрашенная в небесно-голубой, она светилась радостью, отражаясь в темной глади неторопливой реки.
Ближайший городок стоял по другую сторону ниже по течению. Коптя в небо трубами завода и ТЭЦ, он не мешал размеренной жизни села. Его суета была как раз на том прекрасном удалении, когда ее было не видно-не слышно, но всегда можно было достичь за каких-то полчаса быстрой езды.
В марте река, освобождаясь ото льда, трещала и ломалась, шумела недовольно, просыпаясь от зимнего сна, а потом разливалась, высвободившись из холодных оков и окружив Рассказовку темной водой разлива. Тогда самым быстрым средством передвижения становилась лодка.
Лодочная станция была всего лишь мостками, служившими причалом, да небольшой будкой Михалыча, носившего гордое звание начальника станции.
В его распоряжении были две лодки, но в ходу была только одна. Вторая лодка текла, в ней сохранилось только одно весло и потому она стояла перевернутая вверх, грея брюхо на солнце, весь год.
Михалыч был ворчливым стариком, часто говорившим с самим собой. Никто толком не знал, сколько ему было лет, о нем никто не справлялся, никто с ним не жил, никто не проявлял особой заботы. Большую часть года местные даже не вспоминали о существовании Михалыча...
Лишь в марте, во время разлива, имя Михалыча звучало в каждой семье. От него и его лодки без преувеличения зависела жизнь всего села...
Был февраль, не морозный, а дождливый. Михалыч, кляня всех святых, возвращался на лодочную станцию с бутылкой кефира, сдобной булкой и банкой тушенки в руках. Мерзкая слякоть чавкала под ногами, а на волосы ложился мелкий, как с кончика иголки, снег.
У реки было ветрено, и Михалыч сжал края воротника в кулак, закрывая доступ к шее. Вдруг тушенка выпала из непослушных толстых пальцев и предательски покатилась по склону к реке.
Прыгая ей вслед, Михалыч кряхтел, ругался и не успел бы поймать проворную банку, если бы не счастливая случайность - тушенка закатилась под нерабочую лодку.
Ударившись с глухим звуком о ее борт, она затаилась внутри. Михалыч с трудом затормозил рядом, отдышался, нагнулся и протянул руку в узкую щель за тушенкой. Растопыренными короткими пальцами он шлепал по мерзлой земле, пытаясь нащупать свой ужин. И вдруг нащупал что-то живое...
Живое дрожало и дышало рядом с ладонью. Оно было мокрым, но теплым. Михалыч его ощупал со всех сторон. Жизнь была крошечной, чуть больше растопыренной руки.
Шершавым языком живое создание царапнуло Михалыча по пальцу. Царапнуло там, где давно уже не царапалось и не билось — по спрятанной под толстый пуховик коже, надежно скрывающей забытую в морщинистых складках лет душу.
Михалыч освободил руки, сложив продукты на брюхо лодки. Обеими руками он нырнул в щель, нащупал малыша и аккуратно вытащил его на свет.
Щенок был неопределенной масти: ни черен, ни сер. Дрожал всеми лапами то ли от холода, то ли от страха. Но вот взгляд у него был четким, не жалостливым. Это был взгляд умного пса с характером.
Тушенку Михалыч поделил на двоих, по-честному. Кличку псу давать не стал. Пес - он и есть Пес. Жить разрешил в будке начальника, но Пес предпочитал свою лодку. На воздухе ему спалось лучше под неспешное усыпляющее журчание реки...
Весь март Михалыч работал извозом. Работа была напряженная, и причаливал он к мосткам только на минуту, чтобы высадить пассажиров и сразу взять новых.
Пес не решался вмешаться в процесс, но, следя за удаляющейся от берега лодкой с Михалычем, скулил и не находил себе места, переживая за хозяина. Но вот, наконец отважившись, щенок с разбега запрыгнул на нос швартующейся лодки! Михалыч и ухом не повел — поехали, если хочешь.
Перед Псом открылась гладь необъятной реки. Еще голые березки стояли по пояс в воде, острыми верхушками торчали кусты. Со дна поднимались принесенные потоком коряги. Неказистый щенок тихо сидел, слушая неторопливые разговоры пассажиров и плеск весел о воду, да еле слышную брань Михалыча.
Пес быстро нашел себе применение. Он внимательно следил за носом лодки, обходящем подтопленные деревья, и подавал голос, если возникала опасность столкновения.
Михалыч оценил навигационные способности Пса, но виду не подал — гордился молча. Так и проводили сезон. Михалыч на веслах, Пес на носу...
Мальчишки подвесили тарзанку на дуб у станции. Разогнавшись со склона, они прыгали, оттолкнувшись от брюха стоячей лодки, зависая над водой, задрав ноги и крича, выделывая разные чудные позы, того и гляди норовя соскочить в ледяную воду.
Михалыч гонял мальчишек, обзывая паразитами. Но после утренней смены он спал, как убитый, до самого вечера, когда снова нужно было везти людей обратно в село, и мальчишки могли прыгать в свое удовольствие.
Всю ночь шел дождь. День выдался неуютным и ветреным. Прыгать не хотелось. Мальчишки слонялись без дела по берегу, и вдруг кому-то из них пришла в голову потрясающая идея — взять лодку покататься.
Отвязать пришвартованную лодку Михалыча мальчишки не отважились. Ее отсутствие он бы сразу заметил, и им бы влетело за срыв переправы. А вот взять ненужную старую, пусть и с одним веслом, показалось мальчишкам хорошим вариантом...
Тихо хихикая, стараясь не шуметь, мальчишки перевернули тяжелую лодку и поволокли ее к воде.
Только шлепнула о борт старой худой лодки поднятая ветерком волна, а Пес уже влетел на нос, гордо подняв морду, виляя хвостом и предвкушая приятную поездку. Мальчишки набились в лодку и, перебирая веслом, как в каноэ, отплыли от берега...
Окончание читайте ЗДЕСЬ
Автор МАРИЯ МЗОКОВА
