Многие люди воспринимают историю как скучный набор фактов, но историки точно не согласятся с таким утверждением. История учит, учит тех, кто хочет учится. Кто не хочет, постоянно наступает на грабли своих предшественников.
Казалось бы, история отдельного человека не играет столь же заметной роли, как всемирная история. Но это на первый взгляд. Опять же для желающих учиться в ней можно найти немало поучительных примеров для гордости, а, значит, и для собственной самооценки и развития. Мне повезло: я знаю свою историю. Если вы думаете, что я веду свой род от столбовых дворян или даже от Рюрика, то вы очень сильно ошибаетесь. Я веду свой род от крепостных крестьян. Мне повезло дважды. Во-первых, мои предки были по тем временам долгожители, и рассказы о них передавались из поколения в поколение. Во-вторых, один из них уже в 20-м веке стал учителем истории. Понимая важность этих рассказов для потомков, он записал их. Уж не знаю какими путями эта тетрадка попала из Краснодара в Москву, но в итоге она оказалась у моего отца, а затем была переведена в компьютер и разослана всем ближним и дальним родственникам.
Первым делом моя история заставила меня выучить географию родной страны. Наша деревня Часлицы располагается на севере Мещёрской низменности. Хотя большая часть Мещёры принадлежит Рязанской области, эти края всегда больше тяготели к Гусь-Хрустальному, то есть к области Владимирской. Причина чисто географическая. В этих местах расположен добрый десяток озёр, из которых в итоге вытекает река Пра. Край этих мест расположен всего в шести километрах от Рязанской области, но каких километров. В нашу поездку с сыном он в азарте собрался их проехать. В итоге на половину пути мы потратили 40 минут и… засели. Такие же дороги ведут к озёрам, но далеко не всегда по ним можно проехать. Берега низкие, топкие. Наверно поэтому там нет никаких деревень, и, как следствие, природа там сохранилась в первозданном виде.
География дала ответ и на другой мой вопрос. Я никогда не мог понять причины моей “упёртости”. Как у Высоцкого: “Ну, если я чего решил, я выпью-то обязательно!” Пить я, правда, практически не пью, но вот своротить меня от задуманного очень трудно. Оказалось, причина в генах. В этих местах жили вятичи. По словам археолога Федорова о вятичах “Из всех четырнадцати восточно-славянских племен… вятичи, которые по свидетельству летописца, сидели на Оке и ее притоках, были в некоторых отношениях самыми упрямыми и консервативными”. Видимо эти их качества передались и мне по наследству.
Хотя известны имена прадедов до Петровского времени, описание событий начинается с начала 19 века, то есть с пра-пра-прадеда Мирона Марковича 1758 года рождения. Как и подавляющее большинство крестьян, он женился достаточно рано. У него родился сын Анисим, но на этом счастье кончилось – жена скоро умерла. Много лет он ходил вдовцом, но в 1816 году поехал сдавать оброк хозяевам – князьям Васильчиковым. По дороге обоз остановился ночевать в селе Архангельском, которое также принадлежало Васильчикову. В этом селе прадед и увидел девушку по имени Ефросинья, которая так ему полюбилась, что он, несмотря на почти шестидесятилетний возраст, решил жениться на ней. Зная, что молодая девица замуж за старика добровольно не пойдет, Мирон Маркович по приезде в Егорьевск при содействии своего бурмистра выпросил у князя разрешение жениться, и тот дал приказ бурмистру села Архангельского выдать девицу Ефросинью замуж за Мирона, дабы впредь проживать с ним в деревне Часлицы. Бедная невеста была этим так убита, что от горя и слез не могла стоять на ногах, и ее венчали лежа.
В это время крестьянам начали давать фамилии; кому по прозвищу, кому по именам. Поэтому дед получил фамилию Миронов, а его сын от первого брака – Анисимов. И теперь все его потомки, включая меня, несут память о прадеде.
Сын Мирона Даниил был неграмотен, но в совершенстве владел искусством плотника. Видимо от него мне в генах передалась любовь к работе с деревом. Построенные его бригадой дома в 60-х годах 19-го века ещё стояли в Судогде. Это умение он передал своему сыну Назару. В отличие от отца он был человеком уже довольно грамотным и развитым, в силу чего занимал ряд выборных должностей: был председателем волостного суда, был старостой дер. Часлицы, и, наконец, церковным старостой церкви в селе Палищи.
Согласно семейной летописи, “такое доверие и уважение народ оказывал ему еще и потому, что он славился на всю округу своей честностью и неподкупностью. Назар Данилович всю свою долгую жизнь был трезвенником и не пил вина даже в молодости. Не курил, не употреблял бранных слов. Никто никогда не слышал от него даже такого распространенного выражения, как “черт”. По образу жизни он был примером не только для односельчан, но и для жителей окрестных деревень. В его большой семье соблюдался строгий порядок и дисциплина как со стороны детей Назара Даниловича, так и со стороны его многочисленных внуков. Где бы ни находилась наша ребячья орава, чем бы ни занимались, но к обеду являлись вовремя и аккуратно. Раз и навсегда заведенный дедом семейный порядок соблюдался так же точно и во всех прочих случаях жизни. Все дети рано приучались к посильному труду – пилить и колоть дрова, собирать грибы и ягоды, тем более что окрестные леса еще не были вырублены и болота не опустошены. Осенью и зимой часть заготовленного за лето продавалось: сушеные белые грибы и знаменитая мещерская клюква. На вырученные деньги детям покупали новые штаны, рубашки, платья. Дети наглядно ощущали результаты своего труда и на всю жизнь убеждались, что честный труд никогда даром не пропадает.”
Вот вам какие методы воспитания. Кстати, очень действенные. У Назара было 5 сыновей и две дочери, и, кажется, все были достойными людьми. К сожалению в наше время родственные связи теряются очень быстро, но всё же с некоторыми потомками моего прадеда я встречался. В 2005 году мы с отцом съездили на родину предков (отец родился в Москве), где в это время гостили потомки дочерей и сыновей Назара. Тогда же случилась забавная история. Мы сидели за столом в доме внучки Назара Даниловича Александры Николаевны (83 года). В это время зашла девочка лет 14-15, и внучка Александры Николаевны Женя ушла с ней в другую комнату. Кто-то спросил: “Кто там пришел? – Женя Анисимова”. Я быстро прикинул сдвиг пополений, зашел к девочкам в комнату и спросил: “Вы знаете, что вы родственники? – Нет, а какие? – Шестиюродные тетя и племянница”.
Через 10 лет мы повторили маршрут с моим сыном. Александра Николаевна была ещё жива, но силы уже покинули её. Мы пообщались с её дочерью, потом посетили кладбище. Хочется надеяться, что та поездка останется в его памяти.
