Экспозиции как минимум четырех питерских музеев посвящены нобелевскому лауреату Ивану Павлову. Его вклад в науку бесспорен - при жизни именно он, а вовсе не Менделеев, по таблице которого уже тогда работал весь мир, был самым известным за границей русским ученым. С 1917 года и до самой смерти в 1936 Павлов на чем свет стоит ругал советскую власть, однако из России не уехал, хотя имел такую возможность. Почему? Ответ на вопрос открывает совершенно другой вид на деятельность физиолога. Только в СССР он получил возможность провести опыты подобные тем, за которые фашистов судили и вешали в Нюрнберге. Их результаты находятся под запретом по сей день. Неоднозначна и личная жизнь ученого. Даже в старости академик очень любил кинуть палку, причем не только собаке. В современном Петербурге находятся люди, утверждающие, что являются его потомками от внебрачных связей.
Нецензурная физиология
Иван Петрович Павлов родился 14 сентября 1849 года в Рязани в семье священника. Первичное образование он получил в духовной семинарии, а затем поступил на юрфак Санкт-Петербургского университета. Юриспруденцию Павлов осваивал две недели, а затем его потянуло совсем в другую сторону. Как и многие университетские студенты Павлов заинтересовался литературой, официально запрещенной царской цензурой, но вовсе не той, которая звала в политику. В число запрещенных попала популярная и в наши дни книга Ивана Сеченова о рефлексах головного мозга. Что же крамольного нашла цензура в чисто медицинском исследовании? Ответ на этот вопрос ключевой для правильного понимания всей последующей научной деятельности Павлова и оценки ее результатов. Дословно: «Данное сочинение является материалистической теорией, которая лишает человека и самосознания, и свободы воли, ниспровергает все понятия о нравственных обязанностях, о вменяемости преступлений, разрушает моральные основы общества, уничтожает религиозный догмат жизни будущей, она не согласна ни с христианским, ни с уголовно-юридическим воззрением и ведет к развращению нравов. Посему подлежит судебному преследованию и уничтожению, как крайне опасная по своему влиянию на людей…»
С юрфака юный Павлов перевелся на естественное отделение физико-математического факультета, а затем в Медико-Хирургическую академию, где позже и работал. Исследовал Павлов нервную деятельность и пищевые рефлексы у собак – фиксировал процессы выделения слюны и желудочного сока, вшивая трубки в слюнные железы и желудок животных и отслеживая их реакцию на различные раздражители – свет, звук, запах пищи и прочие. Обобщенные результаты 54-летний Павлов представил на докладе в Мадриде в 1903 году, а ровно через год за эти самые исследования стал первым русским лауреатом Нобелевской премии. Последующие 13 лет Павлов собак не резал ввиду отсутствия потребности – все опыты были проведены ранее и занимался в основном теоретическими исследованиями. Как ни дико звучит, но именно Октябрьский переворот стал толчком к новому этапу его научной деятельности.
Химически чистый цинизм
Герберт Уэллс, побывавший в постреволюционном Петрограде, в красках описывает посещение лаборатории Павлова и рассказывает ужасы о картошке и репе, которые кучами лежали на полу в операционной. Павлова буквально засыпали приглашениями в разные страны. В Швеции ему обещали построить институт в окрестностях Стокгольма, но Иван Петрович никуда не поехал, поскольку твердо знал – ни в одной другой стране мира исполнить задуманное не получится. Хоть на словах он и ругал большевиков, но их цели оказались одинаковыми. Уже в 1920 году по личному указанию Ленина Павлову предоставили в личное пользование двухэтажный особняк в саду Лопухиной на Петроградской стороне Петрограда и построили точно такой же институт, как обещали шведы, причем не у Стокгольма, а в пригороде северной столицы – в Колтушах. Напомним, в это самое время в стране шла гражданская война и свирепствовал голод. На этом помощь большевиков науке не ограничилась. Павлову предоставили самое главное – материал для опытов. Новая серия экспериментов планировалась вовсе не на собаках, а на людях. Органы ВЧК ловили для Павлова беспризорников в возрасте от 6 до 16 лет. Опыты на детях проводились в работающей по сей день больнице имени Раухфуса, детских клиниках 1 Медицинского института, Института экспериментальной медицины, а то и прямо в детдомах. Детишек вивисекторы обозначали как ранее собак: «Муся О.», «Клава Ф.». «Юра А.», да и делали то же самое – навсегда уродуя лица, выводили протоки слюнных желез наружу, вставляли трубки в желудок, а затем показывали голодным беспризорникам клюкву, шоколад и капустные кочерыжки. Детей били током, для чего потребовалось силовое содействие сотрудников ЧК и те его оказали. Любопытно, что отечественные фашисты от медицины даже не пытались скрываться. Более того, они активно афишировали свою деятельность: об этих самых опытах снят документальный фильм, который до сих пор находится в открытом доступе в Интернете. Детская вивисекция продолжалась 9 лет и, по мнению Павлова, завершилась научным прорывом. Изрезав десятки беспризорников Иван Петрович доказал, что никакой разницы в механизме работы мозга и нервной деятельности у животных и человека не существует. Теория условных рефлексов перестала быть «про собак» и стала «про человека». По масштабу такие выводы сопоставимы с дарвинизмом – там утверждалось, что человек произошел от обезьяны, тут – что он ничем от нее не отличается. Разом в макулатуру списывались целые библиотеки, написанные философами об уникальности и таинстве человеческого мышления – как банальный вымысел, никак не связанный с действительностью. Создавалась картина мира, в котором нет места религии, вере, совести и морали. Собственно, этих результатов и хотели от Павлова большевики, обеспечившие его всем необходимым. Именно за такие выводы Иван Петрович рассчитывал получить Нобелевскую премию второй раз. В 1929 году он подал соответствующие документы в Нобелевский комитет, но заявку завернули на стадии рассмотрения, настоятельно порекомендовав ни протоколы экспериментов, ни выводы из них никому больше не показывать, поскольку это равносильно признанию в преступлениях. Дословно, эксперименты на беспризорниках признали «фактом порочащим науку», «дикарством» и «химически чистым цинизмом, до которого не должен опускаться ученый».
Кинуть палку
Предельно наглядное объяснение принципов работы человеческого мозга, данное Павловым, игнорируется наукой по сей день ввиду полной аморальности и невозможности легализовать результаты его исследований. Раздосадованный таким оборотом физиолог провел остаток жизни в Колтушах, где занимался вполне мирными делами. Кидал палку – играл в городки и катался на велосипеде, основал «Общество врачей – любителей физических упражнений и велосипедной езды», где был председателем. По воспоминаниям коллег в рамках здорового образа жизни восьмидесятилетний Павлов пропагандировал не только физкультуру, но и свободную любовь, причем с как можно более молодыми партнерами. Иван Петрович набрал целый штат молодых помощниц, с некоторыми из которых у него были совсем не рабочие отношения. Еще в перестройку в Ленинграде объявились люди, которых официальные историки записали в «дети лейтенанта Шмидта». По сей день зоозащитница и содержатель питомника для собак Валентина Ермакова, родившаяся в 1936 году утверждает, что является внебрачной дочерью профессора Павлова. По документам ее мать служила в колтушском институте и якобы была близка с Иваном Петровичем. Правда, в свидетельстве о рождении любительницы животных отцом записан совершенно другой человек.
Кстати
Обезьяна Павлова
Немногие знают, что кроме собак и детей у академика Павлова были еще и обезьяны. Пару шимпанзе ему подарили французские коллеги, шокированные вивисекторскими опытами на детях. Резать приматов Павлов не стал – для России обезьяна экзотика, а беспризорников при необходимости можно наловить сколько угодно. Любопытно, что в Колтушах они даже Блокаду пережили. Сотрудники института водили одетых в солдатские шинели обезьян на линию фронта и солдаты делились с ними хлебом и кашей, спасая от голодной смерти.
