– Не узнаете? – усмехнулась врач, глядя на очередную пациентку при обходе.
Она только вчера утром поступила в отделение и сейчас с трудом приходила в себя, случае был тяжелый, но не безнадежный, И вот теперь Ксения стояла у кровати больной в ожидании ответа, но там молчала.
– Интересно почему она молчит, действительно не узнала или не хочет отвечать? – думала Ксения.
Помолчав вместе с так хорошо знакомой ей больной, Ксения вздохнула и произнесла:
– Я для вас, Лариса Дмитриевна, сделала все возможное. А теперь вам нужно надеяться только на Бога.
И она перешла к следующей кровати. В палате было четыре женщины, но остальные уже шли на выздоровление.
– Ксения Евгеньевна, может мне хватит уже лежать, домой хочу, –произнесла, лежащая перед ней бабушка, так похожая на ее, Ксюшину, бабушку, которой уже девять лет нет на свете.
– Баба Маша, всему свое время, – ласково говорила ей Ксения, – курс лечения пройдете и домой, вы же не хотите, чтобы это еще раз повторилось.
– Нет, голубушка, конечно не хочу, мне внучке еще надо с ипотекой помогать, вот ведь беда какая, нельзя мне умирать.
– Поэтому терпите, у нас хорошо спокойно, здесь вы быстрее поправитесь, вы же не просто так лежите, а мы вас лечим, – говорила она, но поглядывала и на пациентку, от которой она только что отошла и видела, как она вдруг вздрогнула.
А та была в панике:
– Ксения? Ксения Полянская, неужели это она?
И Лариса Дмитриевна вспомнила ее, серую мышку, которую она ненавидела, презирала и изощренно унижала. Ей стало страшно, ведь Ксения, зная о ее беспомощном состоянии, может отомстить. И тогда она, Лариса Дмитриевна, умрет, а умирать она не хочет, да и нельзя ей сейчас умирать. И она с ненавистью посмотрела на докторшу.
Но та уже перешла к третьей больной, и ничего не видела, но зато этот ее взгляд увидела баба Маша:
– Ой, не зря она мне сразу не понравилась, ты посмотри сколько злобы, а ведь утром нам говорила, что благодарна докторше. А теперь на нее волком смотрит, странно как-то она себя ведет, – подумала баба Маша, – жаль, что я не прислушивалась к тому, что спросила докторша у своей пациентки, – но взгляд новой соседки покоробил ее.
Старушка словно сама обиделась вместо докторши, а та, уделив внимание всем четырем женщинам и сказав каждой слова поддержки, вышла, закрыв за собой дверь.
В коридоре Ксения глубоко вздохнула, отгоняя от себя воспоминания, но они услужливого возникали вновь и вновь: вот она пришла с новым ранцем и Лариса Дмитриевна, увидев его сказала:
– Это же надо такой страшный ранец купить, наверное самый дешевый.
Все в классе промолчали, все, кроме лучшей подруги Ксении, Лизы, она не удержалась и сказала:
– Зато крепкий.
– Это еще проверить надо, – произнесла классная руководительница, словно провоцируя мальчиков.
Но на перемене только один хулиганистый Попов, попробовал его на крепость, кинув его в угол класса, но его пару раз ударили по спине, и он успокоился. Почему-то никто из детей не любил свою классную, и видя, как она травит Ксюшу, старались не вмешиваться, а только жалели девочку но потом, после занятий.
– Может быть это ее непонятная ненависть ко мне и мое желание доказать ей, что она не права, и помогли мне все эти годы карабкаться к тому, что я сейчас имею? – думала Ксения, – но даже если и так, ее жестокость к беззащитным детям в те годы зашкаливала, ведь были еще двое – братья Новиковы, Миша и Саша, но родители вовремя забрали их из нашей школы.
Ксения недавно встретила одного из них, Сашу, он сообщил, что они оба закончили юрфак, оба стали адвокатами. А на прощание он сказал:
– Ксюша, а ведь мы потом с братом так и продолжали учиться на совесть, чтобы доказать этой ведьме, что мы далеко не дураки, как она тогда утверждала, унижая нас перед классом. Но даже сейчас, когда мы с Мишей выросли, мы не можем понять почему она нас и тебя так ненавидела. Мы ведь были совсем разные, у нас были родители, достаток в семье, а ты жила с бабушкой достаточно скромно.
– Я тоже этого до сих пор не знаю, – ответила ему Ксения.
Прощаясь он сказал:
– Знаешь, наша мама говорила нам в то время, чтобы мы простили ее, но вот временами почему-то мы ее вспоминаем, даже не ее, а ее какой-то холодный, равнодушный взгляд.
Ксения всегда ее помнила. Потому что не хотела быть такой как она – злой, язвительной и злопамятной. Она вернулась в ординаторскую, но вместо того, чтобы пообедать, окунулась в воспоминания: они увидели друг друга 1 сентября, Ксения пришла на линейку одна, бабушка в этот день плохо себя чувствовала. К тому же она пришла без цветов, разочарование учительницы было написано у нее на лице, но Ксения тогда еще не понимала, почему она в тот день смотрела на нее так неприязненно. А для Ларисы Дмитриевны видно было делом чести, получить цветы от ученицы ее нового класса ,пришедшей первой в этот знаменательный день, но она их не получила.
– Может быть с этого все и началось? – почти со слезами проговорила вслух Ксения.
Она вспомнила себя в пятом классе: худенькая светловолосая девочка, спокойная, послушная и усидчивая, так характеризовала Ксюшу первая ее учительница, которую любил весь класс без исключения, даже непослушный Попов, который сейчас работает водителем автобуса и всегда подмигивает Ксении, когда она едет с ним.
– Чем я могла ей не угодить? Интересно, а она замужем, к ней сюда кто-нибудь приходит?
Она решила позвонить Лизе, может она что знает.
– Нет, конечно, – категорично заявила Лиза, – кто же ее взял бы, такую злюку.
– Ты это знаешь наверняка или предполагаешь?
– Предполагаю конечно, – засмеялась Лиза, – но я могу узнать точно, у меня в подъезде живет молодая учительница химии из нашей школы. А что это ты вспомнила?
– У нее инфаркт, она у нас в отделении лежит.
– Ну и дела, и как ты с ней? – с интересом спросила подуга.
– Мне кажется, что она сделала вид, будто меня не узнала. Состояние у нее не то, чтобы критическое, но все же тяжелое. Но надеюсь, что лечение даст положительный результат.
– Вот ведь как бывает, снова вас судьба свела, значит это кому-нибудь нужно, – и Лиза резко замолчала, а потом продолжила, – ты поняла что я сказала?
– Нет. А кому это интересно нужно? Мне абсолютно не хотелось бы с ней встречаться, а ей со мной тем более.
– Ты не права Ксюша, я верю в то, что все якобы случайное, происходящее с нами, где-то там наверху давно запланировано.
– Ой не говори ерунды, – сказала Ксения.
Но Лиза осталась при своем мнении:
– Какая-то тайна все равно есть в ее жизни, вот завтра я и узнаю.
Но назавтра она напрочь забыла все, что обещала подруге. Из командировки вернулся муж и она все свое время посвятила ему.
Пришедший новый день все же приоткрыл Ксении завесу тайны своей учительницы.
Рано утром у входа в отделение топтался мальчик лет двенадцати, в руке у него был пакет, видимо с продуктами. Он с надеждой смотрел на Ксению, увидев этот взгляд, она поняла, что он не знает, что ему дальше надо предпринять, можно ли ему заходить самому или надо ждать здесь, когда ему разрешат войти.
– Доброе утро, ты кому-то передачу принес?
– Да, только я не знаю, как и кому ее отдать можно, чтобы маме передали.
– Пойдем, тебе о передачах все объяснят.
Они зашли в отделение.
– Макаровна, возьми у мальчика передачу, а то он в школу опоздает.
– Сейчас, сейчас, – проговорила Макаровна, – скажи номер палаты и фамилию.
И Ксения, уже отойдя от них услышала, как мальчик четко произнес:
– Громовой Ларисе Дмитриевне, только номер палаты я не знаю, я же в первый раз пришел.
Она резко обернулась, в голове заметались мысли:
– Сын, ее сын?
Ксении вдруг стало жалко мальчика, она вернулась и, взяв его за руку, сказала:
– Макаровна, я его с собой возьму к матери в палату, накинь на него белый халат.
– Тебя как зовут, – обратилась она уже к мальчику.
– Егор.
– А сколько тебе лет? – решила поинтересоваться Ксения.
– Скоро тринадцать исполнится, меньше месяца осталось..
– Но он не может быть ее сыном, – быстро посчитала она, – мы еще в школе об этом знали. Но тогда кто он?
Они зашли в палату, и Ксения подвела его к своей бывшей классной руководительнице:
– Лариса Дмитриевна к вам гость. Егор, только недолго, пять минут и на выход, запомнил, как мы шли?
– Да, спасибо вам.
И Ксения вышла.
Кто он? Приемный сын? Ведь он ее мамой назвал, – думала Ксения.
Она постаралась выбросить все из головы, сейчас для нее главное предстоящая операция. А уж дома она вернется к этому вопросу, Да и Лиза должна узнать что-то.
– Можно было бы перед уходом домой спросить и саму Ларису Дмитриевну, но она еще слишком слаба, повременю.
И вдруг Ксения подумала:
– Если он приемный, значит он дома один. Чем же он питается? Кефиром с булкой. Он ведь и вытащил из пакета бутылку кефира и какую-то сдобу.
На следующий день она опять увидела его у входа, и опять повела его в палату. А по дороге спросила:
– Егор, а что ты ел все эти дни, когда остался один дома?
– Сосиски с макаронами и кефир, – ответил мальчик.
– Ты сегодня еще раз можешь сюда прийти?
– Могу.
–Тогда вечером в шесть часов жди меня на крыльце, хорошо? А зовут Меня Ксения Евгеньевна, если кто-то спросит, скажет что ждешь меня, но я могу и задержаться чуть-чуть, но ты жди.
День Ксении был расписан чуть ли не по минутам, и освободилась она только в начале седьмого. И сразу бегом побежала на выход. Егор стоял на крыльце и смотрел, как гуляла неподалеку ворона, постоянно косясь на него, будто ожидая какого-то подвоха со стороны мальчика.
– Привет, Егор, пойдем.
– А куда? – удивленно спросил, ведь он думал, что она опять поведет его к матери.
– Ко мне домой, надо же тебя накормить.
– Я уже пообедал.
– Но сейчас уже ужинать пора.
И Ксения, взяв его за руку, повела его к себе домой, где ее ждала семья: муж, свекровь и двухлетняя дочка.
– Знакомьтесь, это Егор. А это дядя Слава, баба Галя и наша малышка Анечка.
– Мама, Егор с нами поужинает, а потом пойдет домой.
Свекровь Ксения сразу с первого дня своего замужества стала называть мамой, видно в детстве она не успела насладиться этим словом, потеряв родителей в неполных пять лет.
После ужина они с мужем собрались гулять с Анечкой, а заодно проводить Егора до дома. По пути Ксения зашла в магазин и купила сыр, яйца, хлеб, печенье и фрукты и кефир, подумав, что вряд ли он будет себе чай заваривать.
– Егор, это тебе на завтраки и на обеды, а ужинать будешь у нас, ты запомнил где мы живем?
– Да, только квартиру не знаю, я даже не посмотрел на номер.
– Третий подъезд, 86 квартира, запоминай. Завтра как хочешь, можешь меня дождаться или прийти сразу к нам домой.
– Я лучше дождусь, – стеснительно сказал мальчик.
Желаю вам всего доброго, мои благодарные читатели, и стараюсь доставить вам удовольствие своими рассказами, верьте, как и все мои герои, в то, что жизнь прекрасна и удивительна!
А вот и другие мои произведения: