Юбилей великого Курска и рассказы бабушки
На днях, как вы знаете, исполнилось 80 лет со дня начала великой Курской битвы. Так вот, посмотрев на количество вышедших в честь этого события статей и постов, даже не стал пытаться дергаться и понапрасну сотрясать воздух. Зачем пересказывать уже известное? Но потом меня осенило: ведь можно рассказать об одном малоизвестном эпизоде Великой Отечественной, напрямую связанным с Курском. Тем более, что и меня он (очень и очень косвенно) тоже немножко затронул. По крайней мере, все мое детство и юность прошли под аккомпанемент рассказов о нем...
Если вы еще не поняли, то речь о массированных налетах люфтваффе на завод ГАЗ в Горьком (Нижний Новгород), которые проводились в июне 1943 г — в канун Курской битвы. По сути, эта бомбардировочная операция стала для немцев одной из самых масштабных и удачных за всю их провальную "восточную кампанию".
При этом, что интересно, моя ныне покойная бабушка находилась тогда фактически в самом эпицентре этого ада — всего в 7 км (по прямой) от яростно бомбардируемых цехов ГАЗа. Она жила со своей мамой в деревне Сартаково, на противоположном от цехов ГАЗа (и Горького), правом берегу Оки (сегодня она уже входит в так называемый "городской округ Нижний Новгород"). И это событие стало одним из самых потрясных в ее жизни. Сам я слышал бессчетное количество ее пересказов о тех днях, а часть из них даже записал на аудио (но после ее смерти в 2019 ещё ни разу не слушал, пока не могу пересилить себя и услышать ее живой голос). Например, о вырытой прямо в огороде (при их частном доме) землянке, в которой они пережидали эти налеты. О собаке, по которой ориентировались, когда нужно бежать прятаться. Ведь еще до всякой тревоги она внезапно поджимала хвост и сама бежала в землянку, что означало — примерно через полчаса будет налет!
Вот, ниже фрагмент Яндекс-карты с цифровой линейкой, в котором я изменяю прямое расстояние между деревней Сартаково и цехами ГАЗа. Как видите, около 7 км...
Для тех, кто, быть может, подумает, что 7 км это достаточно много, забегая вперед, приведу фрагмент из дневника профессора Горьковского пединститута Николая Добротвора. В те дни он находился в деревне Перевоз (в 120 км от Горького) где читал лекции деревенским студентам. Он писал, что гиганское зарево разбомбленного Горького было отчетливо видно ночью даже в этой деревне. И это с расстояния больше 100 км!
В дневнике, изданном ещё в начале 90-х (под названием "Забвению не подлежит"), Добротвор писал об адском пламени до небес и депрессии, в которую бомбардировки Горького вогнали тогда всех деревенских жителей:
...Картина эффектная, но жуткая. Деревня эту ночь не спала. На другой день в районе нашли немецкие листовки. В деревне говорят, что без второго фронта невозможна победа над гитлеровской Германией. Расценивают это пессимистически...
И немудренно... Попробуйте понять, что чувствовали жители той деревни, седьмую ночь подряд наблюдавшие гигантские зарева за 100 км от областного центра. Войне третий год, вроде как уже начали ломать немцев в Сталинграде (и везде, где только можно), погнали их на Украину, а они берут и неожиданно стабилизируют линию фронта, наносят новые контрудары под Харьковом и Белгородом, а потом почти двумя сотнями самолетов внезапно сносят чрезвычайно значимый город в глубоком советском тылу! Наверное не все так просто, как победно рапортуют в советских газетах, могли тогда думать они...
И вот это адское пламя "до небес" запомнила и моя бабушка. Хотя, честно говоря, до интернета, чтения дневника Добротвора и другой литературы по этой теме (в том числе и немецкой) я относился к ее рассказам несколько скептически. Думал, что преувеличивает. Да и какие могут быть бомбардировки Горького? Где Горький, а где немецкая авиация? Да еще и образца 1943 года... Ну а если и бомбили, представлял себе я, то максимум какими-то несерьезными единичными налетами. Так, налетел десяток самолётов и все...
Сейчас понимаю, что был неправ. Помог, так сказать, век Интернета. Поэтому в данной статье хочу рассказать об этой малоизвестной теме несколько поподробнее, чтобы отдать таким образом дань память бабушке, рассказы которой я буду помнить до конца жизни.
Начнем!
Немецкий замысел
Еще на стадии планирования "Барбароссы" Горький значился у немцев как важный объект, который так или иначе придется бомбить. Разумеется, ввиду его развитой промышленности. Первые налеты на город начались уже в ноябре 1941 года, но носили скорее хаотично-террористический, нежели осознанный характер. Да, погибли сотни людей, но никакой особой пользы немцам они не принесли. И так продолжалось вплоть до 1943 года...
А весной 1943 года в немецком руководстве решили перенести западный опыт массированных налетов на германские тыловые города против своего основного врага — СССР...
В высшем германском руководстве развернулась бурная дискуссия по поводу того, каким образом это сделать. Один из замов Геринга Ханс Ешоннек предлагал террористические налеты на советские города компактными группами самолётов (по 30-40 бомбардировщиков). Рейхсминистр вооружений рейха Альберт Шпеер, напротив, считал, что гораздо важнее массированными ударами по-максимуму парализовать советскую промышленность.
В итоге в преддверии планировавшегося крупного германского наступления под Курском победила точка зрения Шпеера. В мае 1943 г. было решено провести масштабную стратегическую бомбардировочную операцию против нескольких тыловых советских городов, в числе которых значились Ярославль, Рыбинск, Саратов и Горький. Причем цели командованием люфтваффе ставились наполеоновские (цитата):
...если не совсем остановить снабжение русского фронта оружием и амуницией, то хотя бы заметно его нарушить...
Так Ярославль немцы собирались бомбить из-за его заводов по производству моторов и резинотехнических изделий, Рыбинск — из-за крупного авиамоторного завода, Саратов — как стратегический железнодорожный узел, крупный речной порт, а также из-за его патронных и нефтеперегонных предприятий, ну а Горький — из-за знаменитого завода ГАЗ. Забавно, но немцы нацелились на него на основе ошибочных данных своей разведки. Они были абсолютно уверены, что ГАЗ является "головным заводом всей танковой продукции СССР", а с его конвейера якобы еженедельно сходит чуть-ли не по 800 единиц Т-34.
Историки до сих пор ломают головы, откуда у немцев была та ошибочная информация. Считается, что чуть-ли не советская контрразведка с целью запугивания и устрашения запустила им в одной из радиоигр эту дезу (по совсем другой теме еще в 1942). Якобы в итоге это привело к обратному результату: немцы ухватились за информацию и в преддверии Курска решили уничтожить ГАЗ. Один российский публицист либерального толка даже прямо обвинил советскую контрразведку в том, что именно она подставила Горький под немецкий удар летом 1943 года.
Правда, стоит подчеркнуть, что в любом случае производство на ГАЗе даже без этих мифических еженедельных 800 Т-34 было достаточно мощным и важным. Как ни крути, а это было крупнейшее предприятие СССР. В месяц здесь выпускали по 1800 автомобилей самых разных типов ("полуторки", самосвалы, автобусы), сотни бронемашин БА-64, сотни легких танков Т-70. Помимо основного производства здесь также делали 45-мм снаряды, 120-мм мины, реактивные снаряды М-8 и М-31, агрегаты для другого танкового горьковского завода "Красное Сормово" и много, многое другое. В том числе и... самолёты! Так что бомбить ГАЗ в любом случае для немцев резон был...
Подготовка
Поразительно, но несмотря на всю советскую маскировку и архисекретность, немцы располагали очень точной и детальной информацией о местонахождении всех этих предприятий. Помимо очень качественных аэрофотоснимков разведки люфтваффе, на руках у немцев были трехмерные чертежи цехов, выполненные советскими предателями в разных ракурсах.
Еще в 1941 и 1942 гг. в немецкий плен попало немало советских спецов, в том числе и с Горького. На стадии отсеивания в лагерях их отбирали в специальную техническую "зондеркоманду", где за хорошее питание и денежное вознаграждение они работали на Германию. Это чем-то напоминало наши "шарашки".
Кроме того, информация поступала и от немецких специалистов, работавших в Горьком до войны. Но самое поразительное, что и во время войны у немцев была достаточно разветвленная агентура в Горьком. Причем далеко не все были вычислены и пойманы. Именно они с помощью сигнальных ракет помогали нацеливать самолеты люфтваффе во время налетов 1943 г. К слову, также было и в других советских городах, в том числе и в Москве, и в блокадном Ленинграде.
В общем, вооружившись детальной и аналитической информацией о будущих целях немцы начали техническую подготовку мероприятия. На аэродромы Олсуфьево, Сещинская, Брянск, "Орел-Вест" и Карачев (с которых и должны были производиться налеты на Горький) завезли огромное количество боеприпасов и топлива. Бомбить предполагалось и тяжелыми зажигательными бомбами, и 1000 кг минами ВМ, и фугасными бомбами от 50 до 2000 кг, и классическими осколочными 70 кг бомбами, и, конечно же, кассетными "зажигалками"...
К слову, в отличие от планировавшейся немецкой операции "Цитадель", о масштабных летних планах люфтваффе советское командование так и не узнало. Со своей стороны немцы специально запустили в мае 1943 дезу, будто в начале июня планируются большие налеты на Москву. Это делалось, чтобы, с одной стороны, подготовить советскую сторону к тому, что большие массы самолетов будут периодически двигаться в сторону советской столицы (при налетах на Горький планировалось каждый раз огибать Москву с юга), а с другой — чтобы напугать советскую сторону и сподвигнуть ее оттянуть как можно больше частей ПВО от того же Горького.
При этом немецкими пилотами был заранее детально отработан и алгоритм будущих налетов. Вкратце это должно было выглядеть так. Первыми над городом появлялись "Хейнкели" из 1-й специализированной группы бомбардировочной эскадры "Викинг", выполнявшие роль цельфиндеров. Они сбрасывали специальные осветительные бомбы на парашютах, благодаря которым город-цель освещался похлеще чем под солнцем. За ними следовали бомбардировщики второй волны, целью которых была единственная в районе завода водозаборная станция и узлы заводского водопровода. Также они хаотично сбрасывали кассетные "зажигалки". Последующие волны бомбардировщиков приступали к методичному разрушению "разогретой" цели фугасными и тяжелыми зажигательными бомбами. При этом бомбометание предполагалось с высоты не менее 2 км, ввиду чего многие самолеты заранее оснастили новым высотным прицелом Lotfe 7D.
Важно отметить высокий моральный дух и приподнятость настроения немецкого летного состава. Как писал один из немецких пилотов в мемуарах, сам факт того, что германская авиация после всех провалов вермахта снова приступает к масштабным наступательным действиям, вдохновлял и окрылял.
Вот на такой мажорной ноте немцы 4 июня 1943 года и открыли свою стратегическую бомбардировочную кампанию против советских промышленных тыловых центров. И первой целью стал город Горький...
Бомбардировки Горького
Утром 4 июня 1943 г. летные экипажи получили на руки детальные карты с целями предстоящих налетов. Так как налет предполагалось произвести поздним вечером, обязательный инструктаж экипажей назначили на 19:00.
К вечеру из Горького вернулся самолёт-разведчик, сообщивший, что над городом безоблачное небо и дует северо-восточный ветер со скоростью 2,7 м/с. Самое интересное, что этот самолёт произвел разведку не только безнаказанно, но и вообще не был обнаружен советской ПВО.
Наконец, около 20:00 первые самолёты со смертоносным грузом начали покидать аэродромы. Набирая высоту в 5 км они летели в сторону Москвы группами с интервалом в 15 минут. Всего в тот день на бомбардировку Горького отправилось 168 бомбардировщиков. Таким образом, этот налет стал самой масштабной ночной бомбардировкой люфтваффе за все "восточную кампанию".
На первом отрезке полета немецкие пилоты ориентировались в пространстве по мощному радиопередатчику Московской радиостанции имени Коминтерна, который им нетрудно было запеленговать. Причем помимо ориентации в пространстве, пилоты таким образом тупо снимали скуку в полете, ведь радиостанция без перерыва транслировала звонкие патриотические советские песни. И пока в Москве в спешке объявлялась воздушная тревога, самолёты, не долетая, плавно огибали советскую столицу с юга и выходили в район реки Оки, которая служила им ориентиром на втором отрезке пути. Вот прямо по извивающейся, блестящей ленте Оки пилоты и выводили свои начиненные бомбами машины на конечную цель. Ведь город Горький, как вы знаете, стоит на слиянии Оки и Волги...
А меж тем в самом Горьком теплый вечер 4 июня 1943 года не предвещал никаких важных событий. По набережной и у стен Кремля не торопясь прогуливались парочки, а на завод ГАЗ заступала ночная смена...
В 22:30 в штаб Горьковского поста ПВО поступило тревожное сообщение из Москвы. Информировали о большой группе самолётов, направлявшихся в сторону Горького.
Около 23:00 из Владимирской области пришло подтверждение о приближении вражеских самолётов.
Наконец, в 23:56 по приказу командующего городской ПВО в Горьком была объявлена воздушная тревога. Город замер в тревожном ожидании.
А в первом часу ночи над Горьким появились самолеты-цельфиндеры. Чтобы скрыть от ПВО главный объект предстоящей бомбардировки, они разбросали контейнеры с белыми осветительными ракетами одновременно над Сталинским, Ленинским, Кагановичским и Автозаводским районах. Медленно опускавшиеся на парашютах горящие ракеты осветили город словно подвешенные в небе люстры. Один из рабочих ГАЗа, ставший свидетелем этого зрелища, вспоминал после войны:
Они светили так ярко, что в городе повсеместно стало светло, как днём...
Одновременно с немецких самолётов сбросили огромное количество так называемых "зажигательных листочков" — кусочков толстой фольги, обмазанных фосфором. Словно опавшие, пылающие в ночи листья, они медленно опускались на город, создавая ужасающее на вид светопредставление.
Следом за цельфиндерами первая группа бомбардировщиков Ю-88А, как и планировалось, нанесла бомбовый удар по водозаборной станции на Оке и основным узлам водопроводной сети Автозаводского района. Попутно прямым попаданием бомбы была разрушена Автозаводская ТЭЦ, что привело к остановке турбогенераторов. Таким образом, ещё до полномасштабной бомбардировки ГАЗ был обесточен и лишён воды...
Тем временем к городу подходили новые группы "Юнкерсов" и "Хейнкелей", которые помимо фугасных и осколочных бомб несли тяжёлые "зажигалки", начиненные смесью бензина, каучука и фосфора. На город посыпались первые бомбы и на земле начался ад. Рушились цеха ГАЗа и дома близлежащих кварталов, плавились их крыши и металлические балки, валились как тростинки многотонные краны завода. Мощь бомбежки была такова, что один из 2-тонных станков завода нашли после всего этого на крыше соседнего цеха высотой с двухэтажный дом!
Ко всему прочему горючая смесь зажигательных бомб подняла апокалипсический пожар, который и описывал в дневнике Добротвор (и рассказывала мне бабушка). Хорошо запомнил это и один из немецких пилотов, оставивший послевоенные мемуары. Он летел в одной из последних групп самолётов и еще за 50 км от цели увидел огромный столб огня над городом, подумав, а не "лизнет" ли он, случаем, своим "язычком" и его самолет?
А самолеты мед тем продолжали накатывать волнами...
Что же все это время делало наше доблестное ПВО?
Знаете, не хочется ругаться и выражаться, но оно полностью провалило оборону. Один из историков, глубоко исследовавший этот вопрос уже в наши дни, пишет, что в оборонявших город зенитных полках вообще отсутствовало оперативное управление огнем. Командиры трех основных полков ПВО во время налета находились не на своих КП, а на наблюдательных вышках.Таким образом они видели лишь происходящее над головами и не успевали реагировать на изменения обстановки.
Кроме того, во время бомбардировки во многих местах были перебиты телефонные провода, а раций катастрофически нехватало. Команды просто повисали в воздухе.
Также отсутствовала связь с прожектористами, которые с трудом смогли выловить за все время налета лишь несколько самолетов. Зенитчики в это время вообще хаоично палили вверх наугад.
При этом и их расположение было крайне неудачным. Находясь непосредственно около атакуемых объектов, они создавали наибольшую плотность заградительного огня прямо над ними, а не перед, на подлете, как должно было быть "по-науке". Кроме того, сам по себе личный состав зенитных полков был крайне плохо подготовлен. Солдаты просто не имели никакого практического навыка. В общем, руководство ПВО, что называется, расслабилось, решив, что в 1943 Горькому уже ничего не угрожает. И получилось, что получилось.
Также не на высоте оказались и летчики 142-й истребительно-авиационной дивизии ПВО, прикрывавшей город. Ее командир полковник Иванов во время налета вообще был мертвецки пьян, поэтому командование принял его зам. Но поднявшиеся на перехват советские самолеты так и не смогли помешать налету, а позже в неразберихе сами едва не стали жервами зенитного огня. В общем, это был полный и безоговорочный провал.
Но и у люфтваффе не сказать, чтобы все прошло гладко. Из-за огромного пожара последние волны бомбардировщиков уже не видели цели и сбрасывали бомбы хаотично куда придется. Это зафиксировано и в немецких документах, и, опять же, я слышал от бабушки. Так, конкретно у них в Сартаково от ошибочно сброшенных немецких бомб в один из налетов погибли 5 человек, в том числе молодая женщина с дочерью-подростком. Конкретно во время налета с 4 на 5 июня (по документам) 19 немецких бомбардировщиков сбились с курса и отбомбились по первым попавшимся целям. Причем бомбы одного из "заблудившихся" самолетов упали на село Большое Мурашкино, что аж 70 км от Горького!
Таким образом, всего в ночь с 4 на 5 июня 1943 за время первого массированного налета по Горькому отбомбились 149 самолетов.
Около 2 часов ночи опустошенных они взяли обратный курс и стали возвращаться на свои аэродромы.
Ущерб
Когда на следующий день пожарные локализовали пожар на ГАЗе, городские власти смогли приступить к оценке ущерба. Даже невооружённым глазом было видно, что он весьма значителен...
У меня сейчас нет возможности полностью перечислить все разрушенные объекты по описи (получится просто нечитаемая простыня), но в одном из рапортов наверх указывалось, что завод фактически выведен из строя и для его восстановления понадобится много времени. Судя по этому рапорту за время налета погиб 61 человек, а более двух сотен было ранено. Правда, современные историки считают эти цифры сильно заниженными. По их оценкам в тот день как минимум погибло не менее 250 человек, причем многие из них просто сгорели дотла и до сих пор числятся попавшими без вести. К слову, среди погибших значилось много опытных рабочих и несколько начальников цехов.
И тут мы плавно подходим к очень неприятной теме. Я о специально занижаемом местными властями ущербе от налета и, напротив, преувеличенном успехе ПВО. Так, в оперативной сводке майора Антонова (из местной ПВО) читаем про первый налет 1943 года на город:
...всего в налете участвовало около 45 самолетов противника..., из которых прорвалось на город лишь около 20...
И последующие рапорты о налетах грешат такими же оценками. Обычно указывалось, что самолётов было 50-60, но прорвались считанные единицы. Современные историки, глубоко исследовавшие тему, опровергают эти данные. По их мнению такие приглаженные рапорты преследовали две цели: самооправдаться перед московским начальством и продемонстрировать эффективность своей работы. То есть, попросту говоря, чистая "туфта".
А меж тем информация о неожиданном немецком ударе по ГАЗу дошла до самого Сталина. Разрушение главного конвейера завода так потрясло вождя, что он тут же от руки составил Постановление ГКО за №3524 (такое происходило в исключительных случаях), в котором приказал немедленно сформировать комиссию для выяснения причин невыполнения своих задач местным ПВО. В ее состав Сталин без промедления включил генерального комиссара Госбезопасности Лаврентия Берия, шефа НКГБ Меркулова, секретаря ЦК ВКП (б) Щербакова, командующего ПВО страны генерала Громадина и некоторых других.
Состав комиссии сам по себе говорил, насколько серьезно Сталин отнесся к налету на ГАЗ. А вот назначение Берии председателем этой комиссии не сулило ничего хорошего местным Горьковским властям. Приехавшие на место члены комиссии были поражены увиденной картиной разрушений. Стало понятно, что за короткое время завод действительно восстановить не получится...
Продолжение "банкета"
А меж тем около 18 часов вечера следующего дня в Горьком снова объявили тревогу. В 18:40 над городом прошли два разведчика Ю-88D, зафиксировавшие разрушения вчерашнего налета. С высоты 6 км они провели аэрофотосъемку, которая отчетливо показала, что центральная часть ГАЗа полностью уничтожена.
Около 20:00 этого же дня на новом немецком брифинге было решено снова произвести налет на город, но теперь ударить по западному сектору предприятия. Там располагались множественные вспомогательные цеха и другие важные сооружения. Спустя полчаса немецкие самолеты уже отправлялись в путь со своих аэродромов...
И в ночь с 5 на 6 июня 1943 года все повторилось. Причем по точно такому же алгоритму, в точно такое же время!
На этот раз в налете участвовало 150 самолетов бомбардировочных эскадр "Викинг" и "Бёльке". Правда, до Горького долетело лишь 128 машин. Остальные по пути отсеялись и хаотично сбросили бомбы на Тулу и Рязань.
В Горьком же в точности повторились события предыдущей ночи. В 22:00 из Москвы поступило сообщение о большой группе самолетов, обошедших столицу с юга. В 23:36 был объявлен сигнал тревоги, а около полуночи город снова вспыхнул и осветился от тысяч осветительных "люстр"...
На этот раз немцы а числе прочего сбрасывали на Горький тяжелые зажигательные бомбы FLAM C250, начиненные смесью нефти и бензина. При их падении срабатывал заряд тротила и горючая смесь разбрызгивалась, поджигая все вокруг в радиусе 50 метров.
И снова городу был причинен колоссальный ущерб. Причем под удар попал не только ГАЗ, но и "завод им. Молотова". Сильнейший пожар возник в корпусе главного магазина смежных деталей, представлявшего собой огромное пятипролетное четырехэтажное здание (площадью 2600 квадратных метров). Оно полностью выгорело. Также были разрушены монтажный цех, парк автотягачей, деревообрабатывающий цех, кузница и огромное количество разнообразных мастерских (кузнечная, механосборочная, танковая и т. д.). Был также полностью добит и главный конвейер ГАЗа.
Последние волны самолетов хаотично отбомбились по жилым районам Горького, убив около 50 человек. Всего в тот день на город и завод было сброшено:
- 10 — 1000 кг бомб;
- 40 — 500 кг бомб;
- 100— 250 кг бомб;
и неподчитанное количество 50-70 кг фугасных, тяжелых и кассетных "зажигалок".
На утро на заводе обнаружили 32 трупа, а еще десятки человек пропали без вести и так и не были найдены.
И снова по итогу налета был составлен рапорт, по которому "из 80-85 самолетов к городу прорвалось лишь 20-25". При этом указывалось, что 1 немецкий самолет был сбит зенитчиками, а один — в воздушном бою. По немецким же данным, в тот день без вести пропал лишь один самолет с экипажем.
На следующее утро директор ГАЗа Лившиц составил донесение главе горкомитета обороны Родионову, в котором среди изложенных подробностей налета были и такие строки:
...Считаю необходимым отметить исключительно слабую ПВО завода...
А потом все... повторилось...
В 18:36 в городе снова объявили тревогу. И снова на большой высоте (7 км) над городом прошли два разведчика Ю-88D, которые произвели аэрофотосъемку разрушений второго налета. Поднятые по тревоге 18 советских истребителей-перехватчиков не смогли их догнать и вскоре вернулись ни с чем. Таким образом, немцы во второй раз средь бела дня в открытую безнаказанно провели разведку и удалились.
А на немецких аэродромах в это самое время уже кипела работа. Готовились к третьему налету...
Около 20:30 с разных аэродромов в небо снова стали подниматься груженные смертоносным грузом "птички". На этот раз в налете участвовало 154 самолета из бомбардировочных эскадр "Викинг", "Гинденбург", "Грайф", "Блиц" и других.
Далее все пошло по той же обкатанной обеими сторонами схеме. В 23:55 в Горьком была объявлена воздушная тревога, а после полуночи в небе города вспыхнули ослепительные "люстры", вернувшие ему день. Начался третий по счету налет...
На этот раз удар наносился по механическим, прессовым и инструментальным цехам в северной части гигантского завода. И снова немцы применили очередное ноу-хау. Несколько "Юнкерсов" на небольшой высоте прошли над северным сектором завода и из специально прикрепленных к ним резервуаров полили цеха специальной воспламеняющейся жидкостью. Жители Сормовского района города, находившиеся в 15 км от места событий, видели странные огромные огненные струи, прорезавшие все небо над заводом. Это как раз и было во время применения этого немецкого "напалма для бедных".
На этот раз снова погибли десятки мирных горьковчан и рабочих, но были жертвы и среди военнослужащих ПВО. Так от прямого попадания одной из бомб погибли две девушки-зенитчицы. На другой батарее фугасными бомбами были убиты техник дивизиона лейтенант Симонов и несколько бойцов.
Материальные же разрушения снова нет возможности все здесь перечислить. При этом, что интересно, впервые в советском донесении наверх была названа правда и общее количество самолетов оценено в 160. Правда, в донесении указывалось о 4 сбитых ПВО самолетах, тогда как по немецким данным лишь двое получили значительные повреждения. Причем один сам дотянул до своего аэродрома, а второй вынужден был сесть на советской территории, но пилот сумел незаметно перейти через линию фронта и вернуться (правда, часть экипажа пропала без вести).
Все остальные самолёты успешно вернулись ночью на аэродромы. Как с юмором вспоминал в мемуарах один из немецких пилотов, полеты в Горький стали так привычны, что казалось, будто они управляют обычными пассажирскими лайнерами, выполняющими гражданские рейсы по расписанию.
Что интересно, утром над одним из немецких аэродромов пролетели советские самолеты, сбросившие листовки с надписью:
"Убийцы Горького! Мы уничтожим вас!"
Новые провалы
И снова Сталин заинтересовался положением в Горьком. Что там вообще происходит? Почему немцы летают каждый день как у себя дома? Где ПВО? Ну, а после разговора с директором автозавода Лившицем у вождя вообще испортилось настроение. Тот прямо заявил, что разрушения завода таковы, что потребуется много месяцев на восстановление, да и то, не факт...
Здесь уже даже для Кремля отчетливо выявилась провальная работа ПВО, а также слабая подготовка офицерского состава. Как оказалось, также возникли проблемы и с боеприпасами. Командующий зенитной артиллерией города пожаловался, что у многих орудий к концу налетов вообще не остается боеприпасов.
Также выявились крупные недостатки в вопросах взаимодействия зенитных частей городского ПВО с силами противовоздушной обороны близлежащих фронтов. Ведь все эти армады бомбардировщиков каждый день спокойно пролетали через линию фронта и лишь только потом углублялись в советский тыл на глубину в 500-600 км. Но фронтовая авиация и ухом на это не вела, просто фиксируя сей факт! Не предпринималось абсолютно никаких попыток помешать налетам. Именно поэтому немцы стройными рядами спокойно подходили к тыловому городу, бомбили его, а потом также мирно возвращались домой. Практически без потерь.
Утром 7 июня в Горький, наконец, прибыла комиссия во главе с самим Лаврентием Берией. Она сразу же начала рыть землю в сторону вредительства и предательства. Говорят, что после личного осмотра руин завода Берия вызвал к себе командующего Горьковским корпусным районом ПВО генерал-майора Осипова и плюнул ему в лицо.
Затем Берия лично посетил позиции 784-го зенитно-артиллерийского полка. Зенитчица Анна Сорокина вспоминала, что всех их выстроили в ряд и они пришли в ужас, увидев, кто к ним пожаловал. По ее словам, Берия пожурил их, посетовав, что они плохо справляются с задачей. И в этот самый момент, когда Лаврентий Павлович распекал бедных юных зенитчиц, в городе снова объявили... воздушную тревогу!
И снова все повторилось...
В 18:36 над городом на высоте 4 км прошли два Ю-88, производившие аэрофотосъемку. Вылетевшие на их перехват истребители на этот раз смогли догнать их близ города Владимира. Завязался бой и один из "Юнкерсов" загорелся. Но неожиданно немецкий пилот перевел горящую машину в крутое пике и таким образом сбил пламя, а потом и вовсе оторвался от советских преследователь и пропал.
Меж тем второй немецкий разведчик не только ушел от преследования, но и ответным огнем своих бортстрелков сбил целых два советских ЛА-5! Причем пилот одного из них — лейтенант Павленко — погиб!
А Берия ждал результатов на земле...
Опять по новой
В ночь с 7 на 8 июня 1943 года налеты на Горький продолжились. Правда, ввиду того, что запас авиабомб на немецких аэродромах иссяк, в налете участвовало лишь 60 самолетов. Действовали они по тому же строгому алгоритму. По-немецки пунктуально!
8 июня ситуацию с дерзкими налетами обсудили на заседании ГКО. По его итогам было принято Постановление №3534сс "О противоздушной обороне заводов Горьковского района", согласно которому было решено выделить Горьковскому ПВО дополнительно 100 зенитных орудий, 250 крупнокалиберных пулеметов, 100 прожекторов и 75 аэростатов заграждения.
А меж тем в ночь с 8 на 9 июня немцы предприняли пятую попытку налета на Горький!
Правда, все испортила погода. В итоге уже пролетевшим около 300 км бомбардировщикам пришлось сбрасывать цели на первые попавшие под руку советские города и возвращаться на базы.
В ночь с 9 на 10 июня немцы силами 132 бомбардировщиков впервые бомбили Ярославль, Углич и Комсомольск, а потому Горький временно получил передышку.
Но уже в ночь с 10 на 11 июня силами около 100 самолетов немцы снова предприняли налет на Горький.
12 июня люфтваффе переключилось на бомбардировку Саратова...
13 июня около 18 часов вечера над Горьким вновь пролетели немецкие разведчики. В числе прочих ими был сделан и аэрофотоснимок ниже. На нем обозначены Кремль, Ярмарка и мост через Оку.
А уже в ночь с 13 на 14 июня город снова бомбили 92 самолета. На этот раз удар наносился по минометному заводу "Двигатель Революции" в Ленинском районе Горького...
Затем немцы снова переключились на бомбардировки Ярославля, Саратова и Астрахани, потому о Горьком забыли почти на неделю. А вспомнили в трагичную для всех жителей СССР дату — 22 июня 1943 года, когда исполнялось два года с начала Великой Отечественной войны.
В ночь с 21 на 22 июня немцы и произвели свой седьмой — самый последний массированный налет на Горький. В нем участвовало 85 самолетов. Далее бомбить территорию ГАЗа не имело смысла — остались одни руины.
Ну а самый последний раз вообще Горький бомбили 5 июля 1943 года. Одиночный немецкий самолет сбросил одну-единственную бомбу, угодившую по чистой случайности прямо в импровизированное городское бомбоубежище. Погибли десятки людей, останки которых разбросало по всей округе. На такой трагической ноте налеты на Горький и завершились. А потом началась великая Курская битва и немцам стало не до налетов на тыловые города...
При этом история с бомбардировками Горького все же имела хороший финал. Во-первых, выжила моя бабушка со своей мамой (благодаря чему сейчас есть Я), а во-вторых, вопреки всем прогнозам, полностью разрушенный завод ГАЗ ударным трудом был восстановлен всего за 100 дней! Уже в ноябре 1943 года он вновь заработал почти на полную мощность. Правда, значительная часть производства ввиду отсутствия цехов была развернута прямо под открытым небом. Но все же...
Таким образом, немцам не удалось достичь первоначальных стратегических целей. Но чисто оперативного успеха добились. И наше ПВО, к сожалению, показало себя не на высоте.
Хотя, читая послевоенные мемуары немецких летчиков, поймал себя на мысли, что для них все эти успехи имели мало значения. Нравился сам процесс. Они воспринимали налеты как какой-то жесткий спорт, биатлон на большой дистанции, если угодно, где риск для жизни лишь добавлял адреналина в кровь и делал приключение гораздо более захватывающими. Гибнущие люди и разрушаемые их руками города волновали мало.
Так, например, только в Горьком за время июньских налетов 1943 года было убито около 300 официально подтвержденных советских граждан. Еще сотни пропали без вести. Но известный шведский историк Второй мировой Кристер Бергстрём, исследовавший эту стратегическую бомбардировочную операцию, утверждает, что жертвами налетов стали около 5 тысяч горьковчан. Дескать советские власти тогда скрыли это, а российские мало интересуются. Такие дела.
