Книга оставила двойственное чувство. Нет, сначала мне все понравилось. Сидит главный герой в гостинице в Амстердаме, наступает Рождество, за окном перезвон колоколов, и значит, чудеса неизбежны. Хотя мы уже понимаем, что молодой мужчина попал в какую-то криминальную передрягу, и его состояние — тревожность плюс безнадега. Но с первых строк он нам симпатичен.
И вместе с ним мы возвращаемся в тот давний день в Нью-Йорке, когда началась эта история длиной в 830 страниц. Тео было 13 лет, его маму вызвали в школу из-за какого-то проступка, но у них оставалось время до назначенного часа, и они зашли в Метрополитен музей — мама хотела еще раз взглянуть на картины голландских мастеров.
Тео в мельчайших подробностях вспоминает каждую минуту того рокового дня, когда в музее прогремел взрыв. Его мама погибла, а он вышел из музея с картиной Фабрициуса «Щегол», которая станет счастьем и проклятием его дальнейшей жизни.
Донна Тартт очень добросовестно погружает нас в чувства и мысли мальчика, который ошеломлен произошедшим, винит во всем себя, пытается рассчитать, как надо было поступить, чтобы не попасть в музей в роковую минуту взрыва. Он не может смириться с утратой.
Эта часть романа меня очаровала и восхитила. Не сопереживать Тео невозможно. Сначала я даже подумала, что Донна Тартт — это современный Чарльз Диккенс. Потому что в прологе есть Рождество, а главный герой — мальчик-сиротка, к которому далеко не все добры. А если и добры, то не всегда бескорыстно.
Но дальше выясняется, что у Тео была не только влюбленная в искусство мама. У него еще есть отец, которого все глубже засасывает пучина порока, и Тео вынужден жить с ним.
Не менее, а даже более подробно, чем страдания мальчика, потерявшего мать, Донна Тартт описывает начало алкогольной и наркотической зависимостей, в которые втягивает Тео его новый друг Борис, сын какого-то русского горе-бизнесмена.
Описания, как проводили время Тео и Борис, изредка выныривая из алкогольно-наркотического угара, временами смотрятся как пособие по употреблению, и это меня сильно выбивало. Как и количество констатаций «употребили — извергли». На мой взгляд, с физиологией употребления запрещенных веществ — явный перебор. Возможно, Тартт хотела сильнее очертить контраст между низменным и высоким, которое может сочетаться в одном персонаже. Лично для меня все эти подробности лишь затягивали повествование.
Но книгу однозначно спасает захватывающий сюжет и образ, подаренный картиной Фабрициуса «Щегол». Птенец, прикованный цепочкой к жердочке — это и юный Тео, который находится в плену жизненных обстоятельств и под игом собственных зависимостей.
Птенец щегла — это все мы, потому что никто из простых смертных изначально не свободен. Жизнь человека тяжела и конечна, и только свет искусства вечен. А значит, главное, для чего мы рождаемся — создавать этот свет, служить ему или воспринимать его.
Мне понравился образ Тео, который на протяжении всей книги вызывает сочувствие, несмотря на ряд отвратительных поступков. Его переживания, нравственные метания находят отклик. Понравилось, как изображены другие персонажи — колоритная семья коллекционеров-благотворителей Барбуров, которые словно сошли с полотен голландцев, антиквар Хоби — наверное, единственный во всех смыслах положительный герой, который своей порядочностью служит для Тео своего рода камертоном.
И, конечно, немало повеселил стереотип о безбашенных и склонных к бандитизму русских, один из которых, друг Тео Борис — настоящий трикстер и движитель сюжета. Именно он искушал и соблазнял Тео, втягивал в авантюры, но также именно он, благодаря «широкой русской душе», помог Тео избыть детские травмы и обрести себя.
*
Книга прочитана в рамках марафона, идею которого предложила хозяйка канала «БиблиоЮлия» .
Организаторы марафона: Longfello, «Ариаднина нить», «Библио Графия», «БиблиоЮлия», «Запах книг», «Книжная полка Джульетты», «Книжная аптека», «Книжный мякиш», «чопочитать».
Читайте также:
Еще больше отзывов о книгах — в подборке «ПРОчитано!»
