Над городом нависли темные грозовые тучи. Воздух наполнился пылью и гнетущей тишиной. Вот- вот полыхнет яркая молния в небе, разрезая небосклон на части и резко хрипя раскатами грома, полетят к земле первые крепкие капли дождя.
Надежда наблюдала из окна, как старушки спешили покинуть свои насиженные места на скамейке, в страхе быть намокшими. Детвора еще раз, качнувшись на качелях, неслась к подъездам, под громкие крики мамаш.
- Быстрей, кому говорят.
- Оставь в покое качели, ничего им не будет, не сахарные, не растают, а вот ты намокнешь.
Одна девочка так увлеченно занималась изготовлением своих поделок в песочнице, повернулась в сторону на крики женщин, что не заметила, как мальчишка, пробегая мимо нее, разрушил ее очередной шедевр, который она только что произвела на свет. Какого же было ее удивление, когда она увидела горку песка вместо своего шедевра.
Она посмотрела вслед убегающему разрушителю, погрозила ему рукой с лопаткой в руке и не знала как быть: бежать домой, прячась от дождя или сделать новую фигурку.
И тут небо прорвалось. Молнии расцвечивали черноту туч, дождь пустился плясать по асфальту, по крышам, по листве, по окну. Капли стекали по стеклу, а Надежда приложила к нему руку и зарыдала, не в силах сдерживать себя. Ее слезы пели в унисон тысячам дождинок, барабанящих в ее окно.
Муж ушел к другой. И она чувствовала себя маленькой девочкой у которой сломали все, пока она занималась своими делами по дому.
Чего ему не хватало дома? Еды, любви, свободы? Пришел домой, собрал быстро вещи в чемодан и, пряча глаза, ушел, тихо, без скандала, только и сказал.
- Я ее люблю, прости.
Чем она смогла приворожить его? Своей красотой, молодостью, темпераментом, легкостью?
- А я? Чем я хуже? Стройная, красивая. – Она посмотрела на себя в зеркало. Откинула челку с глаз. – Глаза! Какие великолепные у меня глаза. Большие, голубые. Он забыл про них. Совсем забыл. А раньше смотрел прямо, не отводя своих глаз и, шептал: целые озера у тебя на лице, глубокие, холодные, душу мою околдовывают, тянут к себе, затягивают и сознание бередят... Врал, наверное. И все его слова – одно сплошное вранье. Кому я верила? Обманщик. Лжец. Гад. Какой же гад. Разбил мою жизнь, как тот мальчишка, что растоптал песочную фигурку. А девочка осталась одна, под дождем, обиженная и мокрая… – Она еще раз покрутилась, осмотрела себя с боку, в профиль. – А я еще ничего. Зря он так. Детей только нет у меня. А может и хорошо, что нет. Теперь не плачут, не страдают, как я. Ничего, я сильная, я выдержу.
Она показала язык – кому? Может себе? Неизвестно, и поспешила в кухню пить чай. Бутылочка отличного коллекционного вина, смотрела на нее из шкафа и манила своим красивым цветом. Это было любимое вино Коленьки – баловался по вечерам, услаждая свои амбиции, если вино, то только качественное, если рубашка, то с иголочки. Было дело, когда на него накатывала неожиданная меланхолия, нега или одухотворенность. Такой нереализованный поэт. Тогда он начинал сочинять стихи, быстро спотыкаясь на очередной рифме и от поэтических исканий, тоски, начинал искать отдушину в шкафчике. Вон его вирши…
На столе лежали листочки.
Она протянула руку к одному из них.
Мои мысли, как кони
Летят, не догонишь…
По полю летят, по степи.
Только ты их не тронешь,
Только ты их не тронешь,
Не коснешься рукою их ты.
Что за бред? Он жил со мной и мечтал, чтобы я его не трогала, не прикасалась к его сентиментальной душе, боялся всего? Эх, Коля, Коля! А я так тебя любила, оберегала от всего, платила по счетам, носила в дом продукты. Это что? У меня «грязные» руки? Обида душила ее. Нашел теперь себе чистую душу, настроенную на твои вибрации? Ну, и фиг с тобой.
Она подошла к шкафу, взяла бутылку и решительно вылила содержимое в раковину.
- Пить не будем, вот тебе, я сливаю тебя вместе с ним в канализацию, там твое настоящее место. А мы будем жить дальше, еще лучше. Все!!! Я так хочу.
На следующее утро, Надежда подскочила с кровати, подпрыгивая на одной ноге, домчалась до ванной. Контрастный душ, макияж, прическа и самое лучшее платье, или костюм? Постояла две минуты в раздумье.
- Так, сегодня будет презентация и я постараюсь произвести впечатление. Тогда костюм. Строгость, компетентность и легкая холодность.
Зеркало отобразило ее привлекательный образ. Он завораживал.
- Отлично, мне нравится.
Суета офисных коридоров стихала, все сотрудники занимали свои кабинеты и места.
- Надежда Васильевна, вас сегодня не узнать. – Звучали комплименты в ее адрес.
- Благодарю.
- У вас сегодня праздник, вы очаровательно выглядите? – задавали все одинаковые вопросы.
- Благодарю, и вам доброе утро.
Даже начальник заметил в ней перемены. А после презентации, хвалил при всех и пообещал повысить оклад.
- Удачно день начинается, - подумала она невзначай.
С этого момента жизнь Надежды круто изменилась. Она уже не спешила домой делать своему милому Коленьке вкусный свежий ужин, не разглаживала накрахмаленные воротнички его белоснежных рубашек и перестала чистить его обувь. Столько времени свободного появилось и только для себя любимой. Она с удовольствием гуляла по городу, наслаждалась одиночеством и свободой. Ноги сами, незаметно, привели ее в музей, где она включилась в интересный мир живописи, с восторгом рассматривая картины. Оказывается есть, что посмотреть в их городке, а она драила вечерами кухню и ванну. Мыла пол, потому как Коленька обожал чистоту и стерильность.
- Фу! Опять он.
Замечательные картины, пейзажи великолепны. А река - просто волшебная, хотелось плыть по ней далеко, угадывая, что же необычайно - интересное появится за следующим поворотом... Надежда остановилась. Что- то неуловимо знакомое было в этой реке, густой траве и мостике. Точно такой же мостик был в ее родном селе, она часто сидела на нем со своим другом Генкой Максимовым. От нечего делать бултыхали ногами в прохладной воде, осыпая себя искрящимися на солнце брызгами. Только там она могла спокойно доверить своему другу все свои детские тайны, показать очередное сокровище в виде лягушки или «волшебного» камня, поднятого на дороге. А вдруг он умеет исполнять желания? Надо только узнать, какие слова сказать ему, чтобы получить желаемое. И они вместе их искали…
Точно! Мы же загадали тогда встретиться. Быть вместе через много, много лет и сохранить свою дружбу на всю жизнь. Да! Так и было. Генка тогда, еще так неожиданно, взял ее руку в свою и, смачно плюнул ей в ладонь, а она обиделась. Но он сказал, что так надо. Заставил ее плюнуть ему в ладонь и они со всей силы пожали друг другу руки. Она ощутила тогда какое- то непонятное волшебное шевеление внутри груди, словно маленький сонный хомячок перевернулся в своей норке и снова засопел розовым носиком, успокоившись на долгие годы. Приятно. Им было весело вдвоем смеяться, разглядывая муравьев и улиток и, бегать по лугу, роскошно усеянному яркими ромашками. Навязав венков на голову, они собирали колокольчики, нежные, голубые, словно небо упало на землю и разлилось ручейками между ароматных трав.
Это было время безмятежности, непосредственности и радости, навсегда потерянное в глубине души, занесенное пылью лет, дорог, обид, разочарований и невзгод. А теперь с новой силой, вырвавшееся наружу, непрошенным гостем.
Ее за руку трогала маленькая девочка, оторвав от воспоминаний. Она очнулась, вернулась в реальность сегодняшней суеты, сигналов машин за окном и тишины пустого зала.
- Тетя! Что с вами? Вы стоите здесь уже целый час, не двигаясь? Вам понравилась картина?
- Да, ты знаешь, она великолепна. Я словно в детство вернулась, а это так здорово. Вот вырастешь, узнаешь.
- Знаю..., каждый день это слышу от папки.
- А ты что делаешь одна в музее? Потерялась?
- Нет, папку жду.
- А где же он.
- Придет сейчас. - Грустно сказала она. - Закончит работу и придет. Он всегда так. – Она обиженно обхватила себя руками и присела на кушетку у входа. – Устала уже его ждать. Вечно он занят картинами, а про меня забывает.
- А хочешь мороженого?
- Нет, у меня горло и папка не ражре…, разрешает.
- Плохо тебе с ним приходиться. Он такой строгий. – Она сделала напыщенный вид.
- Не-а. Он у меня хороший, самый лучший. Только много работает. – Хитро прищурившись рассказывала дальше девочка. На вид ей было около шести- семи лет.
Так они сидели и разговаривали. Их голоса эхом разносились по пустым залам и коридорам.
- Папка! – радостно закричала девочка.
- Апка, апка, ка, аа, - разнеслось гулом по коридорам.
– Ты чего так долго, я думала, ты совсем забыл обо мне, я думала, спать буду опять тут. Хоть тетя меня веселила.
Он подхватил ее на руки и она, ударив его кулачком по груди, обняла, нежно и крепко, положив голову на плечо.
- Спасибо вам за дочку. – Он удивленно смотрел на нее. - Надя, Надя это ты?
- Гена? Невероятно!!! Откуда? Боже! Это твоя дочь?
- Да! Моя.
- Хорошая девочка, - она как то притихла, в голове была путаница, и легкое разочарование, что все нелепо пролетело мимо нее. И друг и расставание и эта милая девочка. - А картина?
- Тоже моя. Я всегда помнил о тебе, о нашем обещании, только жизнь внесла свои коррективы.
- Да.
Они сидели за столом и смотрели друг на друга.
Они боялись пошевелиться, молчали и говорили душой.
Они пели гимн миру, вплетались друг в друга невидимыми нитями. Тишина окутала их своим теплым уютным шлейфом. Чай давно остыл, на часах два часа ночи, но что для них горячий чай, когда столкнулись два метеорита в пространстве бесконечной вселенной, наполняя воздух не закончившейся детской любовью. Она стала теперь больше, мощнее и ярче. Рядом спокойно спала маленькая девочка – Надежда... Он назвал свою дочь в честь потерянной подруги, как память.
В дверь постучали. Надежда открыла ее и увидела своего Николашу. Он смущенно перебирал в руках букет роз, виновато прятал глаза. Рядом стоял чемодан.
- Надюш, прости меня, я осознал, что ты единственный человек, который до конца понимает мою тонкую ранимую душу. – Он сделал театральную паузу и продолжил. - Давай забудем горестные минуты прошлого и начнем новую жизнь.
Мы и только мы, в целом мире вдвоем, с тобой,
сможем вместе опять пройти и к победе придем.
- Долго же ты придумывал рифму.
- Тебе понравилось?
- Нет!
- Как?
- Вот так, иди - ка ты отсюда, доработай свой стих и жизнь заодно.
- Ты меня прогоняешь!!! Меня!!! – Он бросил беглый взгляд и только теперь увидел, как ее халатик оттопыривается на животе. – Ты что, беременна? От кого? – Он вспыхнул. Затопал ногами. – Как посмела.
Дверь захлопнулась и он остался на площадке со своими претензиями к жене. Поднял руку, чтобы позвонить еще раз. Но, опустив ее, взял чемодан и поплелся к лифту. Приехала кабинка и из нее вышел Геннадий, он держал в одной руке пакет с продуктами, а другой арбуз.
Девочка, звеня ключами, подбежала к Надиной двери и вставляла ключ в замочную скважину.
- Надюшка, встречай арбуз приехал, готовь тарелки, - весело кричал мужчина.
Коля стоял в стороне с открытым ртом. Его мучил один вопрос.
- Когда она успела?
Он думал она ждет его – идеального мужчину, поэта, одухотворенную личность и плачет ночами в подушку, тщетно ожидая возвращения своего любимого мужа, а она, оказывается, наслаждается жизнью, ждет ребенка и мужик у нее такой… что лучше не связываться. Такая картина его не устраивала.
Он шагнул в лифт.
