Вдогонку к недавнему материалу решил сделать небольшую подборку редких, то есть нечасто воспроизводящихся, «незатасканных» портретов героя Отечественной войны 1812 г. и других кампаний против наполеоновской Франции атамана Донского казачьего войска генерала от кавалерии графа Матвея Ивановича Платова.
Первый в сегодняшней статье портрет отнесен специалистами к середине XIX в. и выполнен неизвестным художником
Портрет, вполне возможно, выполнен именно в указанный выше период, но изображает атамана «по состоянию» на конец 1813-начало 1814 гг. - у него видна лента ордена Св. Андрея Первозванного, который Платов получил в октябре 1813 г. и в то же время на плечах еще «жгуты», а не введенные в 1814 г., в период пребывания русских войск в Париже серебряные эполеты.
Кто-то из читателей как-то спрашивал у меня, носились ли одновременно орденские ленты, если их положено было надевать через разные плечи. На портретах это обычно редкое явление, поскольку по правилам ношения наград, в случае получения более высокой награды, носимой на чресплечной ленте, более низкая награда, до этого надевавшаяся на ленте через плечо, переносилась на шею. В случае с иностранными наградами такой принцип применялся не всегда, поэтому здесь мы видим графа Платова, подобно революционному матросу с пулеметными лентами, надевшего две орденские ленты через оба плеча крест-накрест – одну российского ордена Св. Андрея Первозванного, другую, насколько понимаю – прусского ордена Черного орла.
Следующий портрет работы английского художника Томаса Филипса из собрания Новочеркасского музея истории донского казачества изображает Платова на 1814 г., уже после введения для казачьих офицеров и генералов эполет
Здесь мы также наблюдаем пересечение на груди двух орденских лент. Кроме того, хорошо видна другая имевшаяся у атамана необычная награда - бриллиантовое перо с вензелем императора Александра I и лаврами на кивер, пожалованная ему в 1813 г. Награда, родственная турецкому челенгу (или даже происходящая от него).
Следующие два портрета являются плодами труда неизвестных, скорее всего – немецких, производителей массовых (по меркам своего времени) тиражей гравюр с изображениями известных и популярных деятелей своей эпохи. Обратите внимание на подпись – Платов внезапно превратился в «фюрста», то есть князя, каковой титул он никогда не имел. Он и вожделенный графский-то титул (а о том, что Платов таковой страстно желал, прекрасно знали современники и подтрунивали над ним по этому поводу) получил только в 1812 г.
Как видим, если судить по вполне достоверному изображению лица, некий оригинал-прототип, послуживший источником информации о внешнем виде атамана, у автора гравюры имелся. Тем страннее, что «обрядил» Платова гравер в странный мундир со шнурами по борту, напоминающий давно отмененную униформу Лейб-гвардии Казачьего полка (в котором Платов никогда не служил) при Павле I, но при этом воротник имеет «правильное» генеральское шитье. Поверх мундира автор гравюры «накинул» атаману, почему-то «произведенному» им в фюрсты-князья, подобающую титулу горностаевую мантию. Ни одного достоверного портрета Платова с такой мантией, конечно, не имеется.
Но в данном случае, как мы уже отметили, фантазия автора гравюры разыгралась лишь на одеянии своего персонажа. Вы посмотрите следующий гравированный неизвестным мастером портрет
Очевидно, что автор этого шедевра, изображающего то ли Пугачева , то ли персидского шаха, не имел никакого представления ни о внешности, ни о костюме атамана донских казаков. Но спрос на портреты прославенного русского героя был, и западноевропейский гравер спешил им воспользоваться.
К сожалению, мне не удалось найти никакой информации – ни автора, ни времени написания – о следующем портрете атамана. Да и нашелся снимок этого портрета только вот в таком удручающем качестве
Этот портрет интересен прежде всего тем, что Платов на нем изображен в орденской мантии ордена Св. Александра Невского. Когда-то я немного рассказывал об орденских одеяниях. Если совсем кратко – они надевались на торжественные церемонии, преимущественно в праздники самих орденов. В данном случае атаман облачен не в полное орденское одеяние, а лишь в мантию, которая надета поверх казачьего генеральского чекменя.
Может быть, портрет был выполнен в XIX-начале XX вв. для какого-то собора, носящего имя Св. Александра Невского? Такой собор есть, например, в столице донского казачества Новочеркасске.
Следующий портрет выполнен в Лондоне в 1815 г. Это гравюра на меди, художник Штрелинг, гравер Вендрамини.
Здесь мне, в общем-то, нечего особо сказать про детали. Но посмотрите, какой прекрасный, живой портрет. И при этом «незатасканный».. Достойно также примечания, что, несмотря на другое авторство, портрет близок к приведенному выше портрету атамана работы Филипса.
И, наконец, в качестве «бонуса». Последняя на сегодня иллюстрация является не портретом, а батальной сценой, но среди ее действующих лиц также изображен Платов. Эта картинка является ярким свидетельством того, что ошибки и неточности в изображении российских персонажей допускают не только зарубежные художники, но и «свои».
Эта литография, выполненная неким Н.А. Богатовым, является одним из примеров изобразительной продукции, захлестнувшей российский рынок в период празднования столетия Отечественной войны 1812 г. Продукция эта весьма различалась по уровню, качеству и художественной ценности. У меня нет намерения критиковать художественные свойства данной картинки, но ее историческая достоверность, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Легко узнаваемый – и в лицо, и благодаря атаманской булаве (по сути – перначу) в руке – М.И. Платов (чуть правее центра) изображен в мундире (неверно переданном) и во главе Лейб-Гвардии Казачьего полка. Но, как было уже сказано выше, Платов никогда не служил в Лейб-гвардии Казачьем полку и не носил его мундира. Учитывая, что литография, как считается, изображает Бородинское сражение, по-видимому, имеется в виду эпизод из знаменитого рейда Платова и Уварова на левый фланг Великой армии. Но тогда гвардейские казаки Платову и не подчинялись, поскольку входили в 1-й кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Уварова.
Может быть, персонаж литографии, о котором я говорю, изображает не Платова, а командира Лейб-гвардии Казачьего полка графа Василия Васильевича Орлова-Денисова? Но Орлов-Денисов не имел права на атаманскую булаву, да и внешне не похож. Судя по всему, во главе гвардейских казаков в Бородинском сражении, вопреки исторической действительности, изображен все-таки Платов.
Все использованные в материале изображения взяты из открытых источников и по первому требованию правообладателей могут быть удалены.
