К 200- летнему юбилею со дня рождения художника-мариниста И.К.Айвазовского (21.07.1817 – 02.05.1900)
Одна из повестей Панаева – помните такого? –
донесла до наших дней обстановку, которая в тридцатых годах
прошлого века царила на выставках Российской академии художеств.
Знакомиться с новинками приходила и «чиновница в кожаных
ботинках» со скрипом и нарумяненная барыня в шляпке с перьями,
с удивительными и восклицательными междометиями, и дама
большого света, никогда ничему не удивляющаяся, и канцелярский
чиновник в чёрной атласной манишке со складочками, и его
редковолосый начальник со Станиславом, развешенным на груди, и
fashionable(светский человек, - В.С.) с лорнетом в глазе и конно-
артиллерийский армейский офицер ужасающего роста в очках, и
маленький инженер <…>, и кавалерист, военный денди – непременное
лицо на всех балах и раутах, и вертлявая горничная с Английской на-
бережной, в шляпке, с затянутой талией, воспитанная в магазине г-жи
Сихлер, и толстая девка от Знамения, недавно привезённая из деревни».
Вот в такой толпе в сентябре 1836 года и встретились Александр Сергеевич и почти никому не известный девятнадцатилетний художник. Доподлинно известно: поэт напутствовал собеседника словами: «Работайте, работайте, молодой человек, - это главное».
Он не забыл ни этой встречи, ни дружеского напутствия. На склоне лет, обласканный мировой славой, почитаемый своими соотечественниками, земляками, учениками, Живописец писал: «С тех пор и без того любимый мною поэт сделался предметом моих дум, вдохновений и длинных бесед, и расспросов о нём». Жизненным принципом, незыблемым кредо стало для него пушкинское «работайте». За шестьдесят три года, отданных профессиональному творчеству, им создано шестьдесят тысяч полотен.
Работал он легко и свободно, постоянно импровизируя, обходясь без подготовительных этюдов. Писал в мастерской, по памяти, иногда два полотна сразу. У его не было незавершённых картин, кроме той, над которой он трудился в день своей смерти. И, что самое удивительное, его творчество не знало спадов и кризисов. В восемьдесят лет живописец создавал такие же шедевры, как в сорок и пятьдесят.
А родился Живописец в Феодосии, в семье мелкого торговца, рыночного старосты, едва сводившего концы с концами. И неизвестно, как бы сложилась судьба, если бы не добрые люди, которые заметили рождение таланта и помогли пареньку устроиться в жизни. В 1833-м его приняли на казённый кошт в Академию художеств, а уже в 1837-м, вопреки принятым правилам, на два года раньше срока «выпустили в свет», отправили для самостоятельной работы в Крым.
Мастерство его росло не от года к году – от месяца к месяцу. В это время он совершает путешествие на кораблях Черноморского флота к берегам Кавказа, вернувшись в Феодосию, пишет картины на батальные темы. Затем уезжает в полагающуюся ему заграничную «творческую командировку».
Рим. Неаполь, Венеция, Париж, Лондон, Амстердам с удивлением открывали для себя самобытного русского мариниста-виртуоза. На Парижской всемирной выставке его работы были отмечены золотой медалью, в Голландии, по праву считавшейся родиной маринистской живописи, ему присваивают звание академика.
Триумф, блестящая карьера ждали Живописца и в Отечестве. Российская академия художеств присвоила ему такое же звание, как и голландская. Тут же последовало назначение художником Главного морского штаба (это в двадцать семь-то лет!), он получил правительственный заказ – написать панорамы прибалтийских крепостей. Казалось бы, что ещё нужно человеку?
А он, выполнив заказ, прощается с Петербургом и уезжает в родную Феодосию. Склонный к независимости, исповедующий свободу творчества, Живописец принял единственно правильное, по его мнению, решение. В Феодосии, лишь изредка выезжая в Петербург и в другие российские города и веси, он прожил до самой своей кончины – сердце его перестало биться 2 мая 1900 года, за семь месяцев до прихода ХХ века.
За долгую свою жизнь Живописец прошёл путь от романтизма до реализма. Только чёткую временную границу между его произведениями, в которых отдана дань одному из этих направлений в искусстве, в наследии патриарха русской маринистики найти невозможно. Ещё в таком шедевре, как «Девятый вал», созданный в 1850 году, романтическое содержание – борьба человека со стихией – уживается с реализмом изображения. А вот, картины, посвящённые Крымской войне, полотна «Чёрное море», «Среди волн» - это уже, как принято говорить, реализм чистейшей воды.
Живописец был певцом моря. За «сухопутные пейзажи» брался редко ещё реже за портреты. Но образ Пушкина, встреча с которым в 1836 году была, по-видимому, единственной, преследовал художника всю жизнь. 1887 год, год пятидесятилетия со дня гибели Александра Сергеевича, Живописец отметил двумя полотнами на пушкинскую тему.
Первое, площадью более шести квадратных метров, получило название «Пушкин на берегу моря». Доведётся попасть в Николаев, побывайте в местном художественном музее, и вы увидите поэта, который, подперев голову левой рукой, полулежит на плоской скале, уходящей в море. Это не прижизненный портрет Пушкина.
Но ведь у Живописца была такая прекрасная зрительная память! В том же году в соавторстве с Ильёй Репиным он создал вторую картину – «Пушкин у моря. «Прощай свободная стихия». Правда, на этот раз он ограничился лишь созданием фона – бушующего моря. Зато в других работах обошёлся без посторонней помощи. К их числу относятся «Утро в Гурзуфе. Пушкин и Раевская», «Пушкин на вершине Ай-Петри» и другие. Ну а разве не достойны памяти Александра Сергеевича такие работы, как «Георгиевский монастырь», «Лунная ночь в окрестностях Ялты»: «Вид Одессы в лунную ночь» и многочисленные «портреты» Гурзуфа, написанные не без влияния пушкинской поэзии и его крымского путешествия?
Глубоко символичен её один факт из биографии Живописца. 1 января 1847 года он подарил Наталии Николаевне свою картину «Лунная ночь у взморья». О доброте и щедрости Живописца ходили легенды. Он любил дарить картины и рисунки. Картинную галерею и дом он завещал Феодосии, для которой сделал очень многое. Современники рассказывали также, что Живописей перекрестил едва ли не половину новорожденных граждан города, каждому из которых выделял немалую сумму из своих доходов. Так что отцом города его назвали не случайно и без всякой иронии, как нередко случается и в наше время. А единоплеменники, обращаясь к Живописцу, добавляли к его имени уважительное «мгер», что по-армянски значит «мастер», «учитель».
(Вообще-то Мгер – это армянский языческий бог солнца, подобен славянскому Дажьбогу, а мастер по-армянски «усто» - Б.Евдокимов).
Читающие этот рассказ, несомненно, уже давно догадались, что речь идёт об Ованесе Гайвазовском, который навсегда вошёл в историю мирового искусства как Иван Константинович Айвазовский.
Подготовил Борис Евдокимов
05.07.2023
Источники
Вадим Соколов "Рядом с Пушкиным", изд. «Тверская,13». Москва 1998
В.Н.Пилипенко. "И.К.Айвазовский", изд. Художник РСФСР 1981 Ленинград.
