Обзор немецких медиа
🗞(+)Süddeutsche Zeitung в статье «Дни гнева» рассказывает, что на протяжении многих лет в пригородах Франции тлеет гнев на политику в Париже, на богачей в их стеклянных офисах. Достаточно одной искры, чтобы улицы превратились в хаос. Сцены из жизни страны, которая никак не может успокоиться. Уровень упоротости: повышенный 🟠
Авторы: Даниэль Брёсслер, Катрин Мюллер-Лансе. Обработка фотографий: Фридрих Бунгерт. Цифровой сторителлинг: Йозеф Вирнсхофер. Цифровой дизайн: Кристиан Тёнсманн. Окончательное редактирование: Флориан Каиндль. Перевёл с немецкого: «Мекленбургский Петербуржец».
Вот оно. Место, где несколько дней назад был убит 17-летний Нахель, выглядит ничем не примечательным. Перекрёсток на перекрёстке, зажатый между строительными площадками и высотными зданиями, всего в нескольких метрах от префектуры в Нантере. Именно здесь полицейский выстрелил молодому водителю в грудь, Нахель умер ещё на дороге. С тех пор это место стало мемориалом, здесь лежат букеты цветов, завёрнутые в пластик, белые розы, кто-то приклеил на фонарный столб наклейку: «Правосудие для Нахеля».
Воскресное утро в Нантере под Парижем. Тихо, на улице всего несколько человек. Несколько бегунов, гуляющие с собаками. Почтовое отделение прямо за перекрёстком забаррикадировано деревянными досками; магазин сейчас закрыт, гласит вывеска. Мужчина, который собирался снять деньги в стоящем рядом банкомате, оборачивается. Кто-то разбил экран и вырвал ключи.
Это следы хаотичных дней, которые можно увидеть здесь, в Нантере. Дело Нахеля движется, о нет, оно сотрясает Францию. Не только в Нантере, но и в Париже, Марселе, Тулузе и Руане молодые люди прошли ночным шествием по улицам. Многим из них меньше 18 лет. Они поджигают общественные здания, машины, магазины, вступают в драки с полицией. Многое из этого запечатлено на видео в социальных сетях.
С тех пор весь мир наблюдает за тем, как горит Франция.
В очередной раз.
Тогда как после многомесячных протестов против пенсионной реформы на короткое время показалось, что страна успокоилась. Но нет. В пятницу вечером во Франции было арестовано 875 человек, в субботу - 1311, в воскресенье - 719. Кроме того, каждую ночь несколько десятков полицейских и полицейских женщин получали ранения.
Откуда берётся этот гнев? И почему он просто не прекращается? Вновь и вновь за последние годы и месяцы достаточно одной искры, чтобы Франция загорелась. Так было с «жёлтыми жилетами», чьи протесты были вызваны запланированным повышением налога на бензин. То же самое было с пенсионной реформой, когда сотни тысяч людей в течение нескольких недель проводили демонстрации против планов правительства, бастовали и поджигали мусорные баки. И вот теперь дело Нахеля.
Всё началось в прошлый вторник. Полиция объявила, что 17-летний подросток погиб во время контроля дорожного движения, что полицейские застрелили его в целях самообороны, потому что он угрожал переехать их. Одна эта новость вызвала возмущение; в тот же вечер жители Нантера вышли на улицы, чтобы провести демонстрацию против насилия со стороны полиции.
В то же время в социальных сетях распространилась видеозапись, которая поставила под сомнение объяснение полиции. На ней видно, как двое полицейских стоят у окна машины, один из них направляет пистолет на водителя. Звук на видео плохой, но можно услышать, как кто-то говорит: «Ты получишь пулю в голову». Когда машина внезапно отъезжает, офицер стреляет с близкого расстояния. Полоса перед машиной свободна. Тот факт, что 17-летний подросток, как говорят, угрожал переехать полицейских, кажется неправдоподобным, поскольку они стояли рядом с ним. Так не была ли стрельба самообороной?
Президент Франции Эммануэль Макрон назвал этот инцидент «необъяснимым и непростительным» и объявил о начале расследования. Министр внутренних дел Жеральд Дарманен, который известен как сторонник закона и порядка, заявил, что видеозапись «крайне шокирует» и «явно не соответствует тому, чего мы хотим от полиции». В настоящее время офицер находится под следствием по подозрению в непредумышленном убийстве, и прокуратура Нантера заявила, что расследование пока указывает на то, что оружие действительно было использовано неправомерно.
В субботу Нахель был похоронен в пяти километрах от места своей смерти. На кладбище Мон Валериен, немного в стороне от центра на небольшом холме. Кладбище было широко оцеплено, похороны проходили в очень узком кругу. Журналистов попросили не приходить.
Но беспорядки всё ещё настолько сильны, что президенту Эммануэлю Макрону пришлось в субботу принять трудное решение. Около часа дня зазвонил мобильный телефон сотрудника аппарата президента Франка-Вальтера Штайнмайера. Могут ли два президента поговорить по телефону? К тому времени стало ясно, о чём идёт речь. Макрон должен был отправиться в Германию со своей женой Бриджит в воскресенье. Это был бы первый государственный визит французского президента за последние 23 года. Планировалась поездка, полная символизма и смысла - последовательно приуроченная обоими президентскими кабинетами к празднику доверия, как яркий контраст с серыми буднями. Ведь в повседневной жизни Германия и Франция то ссорятся по вопросам вооружений, то снова спорят об отношениях с США.
В то же время Макрон и канцлер Германии Олаф Шольц разговаривают друг с другом почти без остановки. На днях Шольц пригласил Макрона в ресторан «Кохциммер», отмеченный звездой Мишлен, в своём родном городе Потсдаме. Они очень хорошо поладили, говорили потом, но никто не хотел в это верить. Правительства Берлина и Парижа уже давно сформировали нечто вроде светофорной коалиции Европы. Они знают, что зависят друг от друга, но ссоры просто не прекращаются. Это должно быть посланием государственного визита: немцы и французы весело бросают вызов миру, охваченному беспорядками.
В Людвигсбурге, рыночную площадь которого местное управление по туризму метко назвало «живописной», официальная часть визита должна была начаться в понедельник утром. Макрона должны были встретить с воинскими почестями во дворце-резиденции, который, согласно собственной рекламе Людвигсбурга, не должен бояться сравнения с Версалем. Во вторник президент должен был произнести большую речь перед Фрауенкирхе в Дрездене. Все места, которые обещают красивые картинки. Картины, которые сейчас облетают мир из французских пригородов, совсем другие.
Эммануэлю Макрону, вероятно, не пришлось долго объяснять Франку-Вальтеру Штайнмайеру, почему визит стал невозможным. «Федеральный президент сожалеет об отмене визита и полностью понимает ситуацию в соседней стране», - таково было заявление замка Бельвю в субботу днём. Федеральный президент следит за развитием событий «с большим вниманием» и надеется, что «насилие на улицах может быть прекращено как можно скорее и восстановлен социальный мир». Федеральное министерство иностранных дел опубликовало на своей домашней странице предупреждение для путешествующих во Францию: «По возможности избегайте мест массовых беспорядков. В зависимости от места назначения, предусмотрите в своей программе значительные ограничения, особенно в вечернее и ночное время».
Париж в субботу, ранний вечер. Город готовится к предстоящей ночи. Полицейские фургоны с синими огнями припаркованы на краю Елисейских полей, а на террасах кафе подают аперитивы. Перед входами в метро стоят полицейские и полицейские женщины, а на внутренних экранах висят объявления о том, что автобусы и трамваи будут ходить только в ограниченном режиме с 7 вечера, а с 9 вечера не будут ходить вообще. Приказ министра внутренних дел.
В это время по субботам в торговом центре Forum des Halles - час пик. Но не в эту субботу. Магазин Nike закрыт, окна закрыты деревянными щитами, рабочие пилят и сверлят магазин Lego по соседству. Витрина обувного магазина тоже забаррикадирована, открыта только дверь, там ещё можно делать покупки.
Сегодня они бы дважды подумали, прежде чем идти за покупками в город, говорит 40-летний Сухаил Уали, учитывая все фотографии, которые он видел из Парижа за последние несколько дней. Он живёт со своей женой в одном из самых тихих пригородов на западе. Сейчас они вдвоём несут в руках три полные сумки с покупками, им нужно как-то жить дальше.
Понимает ли Сухейль Уали, что происходит? Он может понять гнев, говорит он, «ras-le-bol général», общую усталость. Макрон уже провёл пенсионную реформу против воли народа, теперь поведение полиции, это всегда демонстрация силы. Тот факт, что протесты снова обостряются, по-прежнему беспокоит Уали.
«Это показывает совершенно неправильную картину нашей страны. Мы не все такие».
В разговор вмешивается группа молодых людей, студентов из одного из самых неблагополучных районов на севере города. «Они бунтуют против бедных», - говорит 16-летний Раян в футболке и трениках. Он задаётся вопросом, что протесты изменят в отношении несправедливости. Многие его сверстники, очевидно, видят это по-другому. Почему? «Я не знаю. Наверное, потому что они разочарованы».
Многие из участников беспорядков очень молоды, поэтому призывы политиков обращены и к родителям. Это их обязанность - следить за детьми дома, сказал на прошлой неделе президент Макрон. «Не государство воспитывает детей, а родители», - также заявил на этой неделе министр юстиции Франции Эрик Дюпон-Моретти. И пригрозил: родителям, которые не интересуются своими детьми и выпускают их ночью на улицу, грозит до двух лет тюрьмы или штраф в размере €30 000 [вот это правильно. Вообще, если ребёнок вырос малолетним дегенератом — виноваты всегда или в первую очередь родители, потому что забили болт на его воспитание — прим. «Мекленбургского Петербуржца»].
Нынешние беспорядки в чем-то напоминают волнения 2005 года, когда в парижском пригороде Клиши-су-Буа после погони с полицией погибли двое молодых людей. Они спрятались в трансформаторной будке и были убиты током [теория Дарвина в действии — прим. «М.П.»]. Впоследствии против этих двух мужчин не было доказано ничего криминального, вероятно, они спрятались от страха. В это время в течение трех недель горели улицы. Правительство объявило чрезвычайное положение, впервые после алжирской войны.
Сейчас многие политики, особенно консервативные и правые, требуют, чтобы правительство объявило чрезвычайное положение. Тогда оно сможет, например, заранее запретить собрания и, в конечном итоге, даже ввести комендантский час. Президент Макрон пока не пошёл на это. Возможно, ещё и потому, что это может показаться уступкой правым.
Дело Нахеля быстро стало политическим событием, которое пытаются использовать как левые, так и правые. В похоронном марше в Нантере, созванном матерью убитого, приняли участие депутаты от левых и зелёных. Бывший лидер крайне левой партии La France insoumise Жан-Люк Меланшон призвал к реформе полиции всего через несколько часов после того, как дело получило огласку.
Правые и ультраправые, напротив, считают, что назревает гражданская война, и призывают к ещё большей власти и защите полиции. В некоторых районах полицейские больше не имеют ни малейших полномочий, заявила на этой неделе Марин Ле Пен, что ставит под угрозу жизни людей. Более того, презумпция невиновности распространяется и на полицейских.
Профсоюзы полицейских уже много лет жалуются на то, что насилие против них растёт. С другой стороны, французских полицейских неоднократно критикуют за излишнюю жесткость. Им разрешено использовать оружие, например, специальные резиновые пули, которых нет даже у немецкой полиции [да всё у немецкой полиции есть. Просто у политиков и полицеских комиссаров, назначеных по политическим мотивам одно место сильно жим-жим. В у французских коллег всё норм. Спасибо Саркози, который в 2005-м был министром внутренних дел и не давал спуску всякому сброду — прим. «М.П.»]. В 2017 году Франция смягчила правила использования огнестрельного оружия. С тех пор число жертв возросло; в прошлом году во время дорожных проверок погибли 13 человек. Особенно в банльеро, насилие эскалируется снова и снова - с обеих сторон.
Франция и ее банльеро [пригороды (фр.), как правило бедные. Чуть лучше бразильских фавел, но тоже не айс — прим. «М.П.»]. Это были проблематичные отношения на протяжении десятилетий. Сейчас, в Нантерре, все снова вовлечены в этот процесс, политики, журналисты, они хотят слышать пульс в тех местах, куда люди обычно не любят заглядывать. В банлье, в Ольне-су-Буа, в Бобиньи, в Бонди, не те, кто там живёт, беспокоятся о потере работы, боятся социального упадка. Здесь они уже находятся на дне. По крайней мере, многие люди видят это именно так: бедность и нищета были порядочно вытеснены из центра Парижа, оттеснены на окраину города, спрятаны в высотных зданиях.
На французском административном языке банлье называются «quartiers prioritaires», приоритетные районы. Технический термин, означающий, что нужно ухватиться за то, за что трудно ухватиться. Безработица в этих кварталах в два раза выше, чем в остальной Франции, а уровень образования ниже среднего. Очень многие жители имеют миграционную историю.
Нантерр, где был убит 17-летний Нахель, на самом деле не является типичным банлье. Добраться сюда из центра можно менее чем за двадцать минут по одной из пригородных железнодорожных линий Парижа. Шикарный деловой район Ла-Дефанс находится всего в одной остановке, видны стеклянные башни, офисы в этом районе приносят деньги и жителей, в Нантере есть свой университет, театр. Тем не менее, половина квартир здесь - социальное жильё. Бетон вместо стекла.
С жителями Нантера трудно говорить о том, что там происходит. «Мы не общаемся с прессой», - говорит женщина в платке. Продавец в овощном ларьке, прямо напротив префектуры, тоже отмахивается. Его брат говорит, что это не очень хорошая идея. «Когда я включаю телевизор, они говорят о нас», - говорит молодой человек с низко надвинутым на лоб капюшоном, - «но это всё ложь».
Но потом один из них всё-таки заговорил. Сами, 40 лет, водитель Uber, он не хочет называть свою фамилию. Его семья родом из Алжира, он вырос в Нантере. Во Франции есть проблема не только с банлье, но и с иностранцами, которые там живут, говорит он. «Они пользовались нашими бабушками и дедушками, а теперь мы им не нужны». Он не может сосчитать, сколько раз его проверяла полиция, говорит он. «Всё делается для того, чтобы мы не продвинулись в жизни».
Однако нельзя сказать, что в последние годы ничего не происходило. В девяностые годы Франсуа Миттеран назначил своего собственного министра по городской политике. Он существует и по сей день. Политики пытались улучшить социальную структуру в пригородах с помощью ряда мер, привлечь стартапы, например, с помощью налоговых льгот. В результате часто именно жители пригородов убирают и убирают полки, в то время как руководящий персонал заезжает на парковку компании на своих «Мерседесах».
Два года назад Эммануэль Макрон назвал Сена-Сен-Дени, самый бедный департамент страны, одним из своих любимых мест. «Ему не хватает только моря, тогда это была бы Калифорния», - сказал он в интервью того времени, заявив, что этот департамент - «единственное место во Франции, где мы стоим за то, чтобы быть страной иммиграции».
Тем не менее, в имидже пригородов мало что изменилось. Люди, живущие здесь, по-прежнему говорят, что их заявления отклоняют - потому что почтовый индекс указывает на банлье. Франция была и остаётся классовым обществом.
И это также олицетворяет Эммануэль Макрон, выпускник элитной школы и бывший инвестиционный банкир. Макрон, президент богатых, отменивший налог на богатство и протолкнувший пенсионную реформу через парламент. Тот факт, что его правительство ограничило цены на энергоносители после нападения на Украину, что минимальная заработная плата выросла в мае, что Макрон хочет открыть детские сады в неблагополучных районах для детей в возрасте двух лет - всё это, похоже, не нравится многим во Франции. Или недостаточно.
На прошлой неделе, ещё до того, как дело Нахеля стало доминирующим в стране, Макрон посетил на несколько дней Марсель, другой город, который он любит называть «любимым местом». Когда мать безработного сына пожаловалась ему, он ответил, как бы провоцируя её: если он пойдёт искать, то найдёт десять предложений о работе в тот же вечер [«…я уж не говорю о чёрных. Эти с гор спустились — и сразу хотят с ишаков на «Мерседесы» пересесть. А работать никто не хочет!» © Бандитский Петербург-2 — прим. «М.П.»]. Это ещё безобидно по сравнению с его предшественником Николя Саркози, который однажды хотел навести порядок в банльеро «с помощью ведра и тряпки». Тем не менее, многим это показалось высокомерным.
А государственный визит в Германию? Его предстоит наверстать. Может быть, осенью, но это будет трудно, хотя бы из-за подготовки, от безопасности до питания, всё должно совпасть. По крайней мере, покупки для государственного банкета не будут напрасными. Президент Штайнмайер приглашает участников франко-германского молодёжного лагеря на ужин из остатков пищи в понедельник вечером [доесть объедки? Шикарное приглашение. Браво. — прим, «М.П.»].
Настоящая проблема заключается в том, что Франция, одна из важнейших европейских стран, погружается в хаос.
И в то время, когда мир более политически нестабилен, чем это было в течение долгого времени, более неподходящего момента для этого быть не может.
В последние годы никому в политике не удавалось успокоить гнев французов. Напротив. Разгневанная страна переходила от президента к президенту. Даже если в ближайшие дни ситуация смягчится, это будет лишь вопросом времени, когда огонь разгорится снова. Возможно, также в виде результатов выборов. В 2027 году во Франции пройдут очередные президентские выборы, и тогда Макрон уже не сможет баллотироваться. Как это выглядит сейчас, вполне возможно, что следующим президентом может стать Марин Ле Пен. Эта крайне правая уже была большим спекулянтом в пенсионных дебатах, и даже сейчас многие прислушиваются к ней, когда она обещает закон и порядок.
«Президент Ле Пен - это был бы ад», - говорит Сами, водитель Uber из Нантера. Тогда контроль станет только хуже, расизм усилится в любом случае. Он никогда не думал о том, чтобы переехать из банлье. Но Франция под властью Ле Пен? Тогда он бы эмигрировал. Швейцария, Марокко, Канада, главное - уехать.
В Нантере, где был убит 17-летний Нахель, они живут как могут. Овощной ларёк перед зданием префектуры открыт. Супермаркет тоже, хотя витрина разбита, хотя кто-то рядом с трещинами написал «ACAB», «Все копы - бастарды». Полиция регулярно патрулирует улицы, проверяет ситуацию. Но гнев часто бродит, будучи сокрыт в тени.
@Mecklenburger_Petersburger
P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: если бы они не пытались лизнуть Макрона в известное место как можно глубже — поставил бы умеренный уровень.
Мекленбургский Петербуржец в:
