8216 подписчиков

Горячая любовь Топкапы. Глава 17. Тайна Ибрагима Паши

21 июля 202321 июл 2023

151

7 мин

Хатидже устала ждать мужа. Ей было тягостно и грустно, к тому же снедало любопытство, зачем приехала Фатьма, да еще не к ней, а к ее мужу.

Отношения Хатидже и Фатьмы нельзя было назвать слишком теплыми. Когда они были обе молоды и жили во дворце своего отца-Султана, то часто между ними вспыхивали ссоры. Фатьма была чуть младше и рождена не от законной супруги Айше Хафсы, а от одной из наложниц, но ниже себя, чем сестры рождённые от Хафсы она не считала. Скорее даже наоборот, Фатьма могла позволить себе не послушаться Валиде и перечить старшим сестрам, кроме того ей кружила голову молодость и ее красота. Мужчины любили Фатиму, дарили ей подарки и всячески ублажали, а Хатидже в тайне ей завидовала. А еще Фатьма раньше нее вышла замуж и очень выгодно, она отбыла в Амасию, где стала женой тогдашнего губернатора, после его смерти она стала женой одного из визирей, а после его смерти, вновь вышла замуж, но не очень удачно. Последний муж Фатьмы был настоящим тираном, и лишь чума спасла Султаншу от мучительного брака. Три брака изменили Фатиму и отношения между ней и Хатидже стали лучше, а когда они обе признали болезненную неприязнь к Хюррем, они и вовсе сдружились, чего никогда не было.

И вот сейчас она приезжает к Ибрагиму. Нет, Хатидже не ревновала, Фатьма была уже не настолько красива и свежа, но все-таки сердце ее было не спокойно.

Ибрагим очень сильно изменился в последнее время, стал замкнутый, молчаливый и грубый. Хатидже к своему стыду должна была признаться, что никогда не чувствовала от Ибрагима той страсти, что сама готова была ему дать. Но, если раньше он был хотя бы внимательным и чутким, то теперь он словно отдалился от нее. Не приходил ночевать, не желал видеть ее, мало говорил и всячески сторонился. Хатидже горевала. Она никого не любила так, как любила Ибрагима. Ни один из ее двух предыдущих мужей не смог разжечь в ней страсть, а Ибрагим смог. Тем больнее было для нее то, что она не могла родить для него наследника. Каждая их попытка была обречена на неудачу, и лишь с пятого раза беременность продлилась больше трех месяцев. Но теперь проблема была в другом - ребёнок не хотел рождаться, хотя по всем прогнозам уже должен был появиться на свет. Сейчас Хатидже берегла себя и все ее времяпрепровождение было наполнено заботами об еще не родившимся малыше.

Вновь думая о ребенке, она блуждала по коридорам и внезапно набрела на кабинет Ибрагима. Туда ей вход с недавних пор был воспрещён, по неизвестным для Хатидже причинам, но перечить мужу она не решалась. Сейчас же она решительно толкнула дверь уверенная, что Фатьма и Ибрагим здесь, но в кабинете было пусто.

"Здесь все иначе" - подумала Хатидже и поежилась. Все было совсем не так, как она помнила, словно Ибрагим пытался вытравить любое напоминание о ней. Стол иной, из светлого дерева с грубыми ножками, окна занавешены тяжелыми тканями, стены заставленные книгами и картами.

Хатидже провела рукой - пыльно, Ибрагим не пускает сюда даже служанок. Наверное, сильно переживает из-за военных компаний. Султанша провела рукой по корешкам книг, выглянула в окно, и уже собиралась уходить, как ее внимание привлекла странная книга. Она отличалась от других, и была будто бы наспех спрятана. Хатидже протянула руку, лишь на мгновение подумав о том, чем это может закончиться, но все-таки не удержалась.

Внутри книги были исписанные рукой Ибрагима листы. Последние записи были совсем свежими и даже пахли чернилами. Хатидже провела рукой по строчкам: вот Ибрагим рассуждает о грядущей военной компании, вот радуется победам Султана, вот пишет о взятничестве в совете дивана, вот размышляет о вечном и жизни. Лицо Хатидже тронула улыбка, а вот строки о них. Совсем свежие, писал недавно. Он думает о ее нежных руках, о ее голосе, о запахе, о тонкой талии… Талии? Хатидже еще раз прочла описание женщины: "нежная, страстная, манящая... ее стан изгибается подобно волнам в море... когда я вижу ее, то замираю и не в силах дышать, не в силах сделать шаг... все мое существо замирает, когда она не в моих объятиях... и я только и думаю о том, как вновь припасть к ее запретным губам..."

Хатидже отбросила меня лист, словно он был раскален. Ибрагим писал не о ней! Эта была та самая разлучница, та самая, что занимала его мысли. Схватив тетрадь Хатидже принялась судорожно перебирать листы в поисках имени. "Кто она?!" - стучало в ее голове, но ни одного упоминания о ней, лишь слова - "любимая, желанная, жизнь моя, страдание мое".

Султанша вскрикнула и тут же согнулась от боли. Ее живот стал каменным, боль сотрясала тело. Едва помня себя, она вышла в коридор, где ее и нашли двое слуг.

Султанша была не в себе, она все повторяла: "кто она? кто она?".

***

Михримах никогда не пойдет на это. Она не сможет, просить о таком отца, не смогла бы даже, если бы речь шла о любимом мужчине, не то, что об Ахмеде Паше. Султанше виделось лишь два пути: самой во всем признаться отцу или же оставить эту жизнь. Первое, самое разумное и правильное сделать она не могла, вдруг Ахмед Паша не врал и ее мать - Хюррем Султан и вправду нуждается в его защите, тогда ее признание отцу только усугубит их шаткое положение. Значит второе.

Михримах спрятала лицо в ладонях и тихо-тихо заплакала. Всю ночь она пролежала без сна то думая, то плача, то проваливаясь в глубокий тяжелый сон. И на утро ей виделось только одно решение - сбежать. Уйти в лес, скрыться, взять немного еды, воды, одежды, драгоценностей, денег и уйти. И пока длятся поиски, остальное отойдет на второй план. А потом… Михримах сама еще не придумала, что потом. Ей бы очень хотелось вернуться во дворец, и быть может радость от ее возвращения затмит все остальное. Но не исключала Михримах, что вернуться ей будет уже не суждено. Жизнь стала для нее такой тягостной, а душа настолько болела, что готова была Султанша простится с этой болью навсегда.

Свой нехитрый план она решила привести в исполнении тут же утром. Сначала она хотела взять с собой преданную служанку, но поняла, что ее пропажа вместе с рабыней будет выглядеть чрезмерно подозрительно, и могут догадаться, что все было подстроено специально.

Собрав наспех вещи, пока решение еще свежо, она тихо вышла из покоев и направилась в сад. В ее голове, такой еще юной все было просто: она прогуляется по саду, простится с родными местами и незаметно, тихо уйдет.

Но все сразу пошло не так. Стоило ей выйти из дворца, как на встречу попался Сюмбюль Ага.

- Госпожа, - раскланялся Ага, - не велика от ноша для простой прогулки? - спросил он осматривая мешок в руках Султанши.

- Нет, нет Сюмбюль все хорошо, - она попыталась отбиться от назойливого Аги. - Я пойду в сад, прогуляться…

- Ой, не стоит вам ходить одной, - покачал Сюмбюль не забывая почтительно клонить голову, - это очень не хорошо, когда такая молодая Султанша гуляет одна по саду, очень странно и подозрительно. Я сейчас позову девушку - Фирдаус Хатун иди-ка сюда! - крикнул Сюмбюль, так что кажется слышал весь дворец, - пройдись с Госпожой, и помоги ей тащить эти мешки. Вот, Госпожа, так будет правильнее.

Михримах не смогла ничего сказать, лишь кивнула. Значит придется бежать без вещей.

Фирдаус Хатун была удивительно быстра, как не пыталась Михримах избавится от нее, та никак не хотела отстать. Но все-таки Михримах смогла ускользнуть. Она тихо подобралась к воротам и уже собиралась выскользнуть, как услышала над головой окрик.

- Госпожа! Подать карету?

Михримах подняла голову. На одной из сторожевых башен был охранник, он старательно не смотрел на Султаншу склонив голову, но все же он ее заметил.

- Нет, нет. Не надо... - Михримах поспешно подобрала полы платья и устремилась в глубь сада. Ее простой план провалился. И все что оставалось Султанше сесть прямо на траву, под одним из особенно пышных кустов роз и горько заплакать. Неужели придется идти к отцу? Эта мысль была хуже самой смерти.

- Что-то случилось Госпожа? - прямо над ухом Султанши послышится мужской голос.

- Я же сказала вам, я никуда не еду. Оставьте меня, - она прикрыла лицо платком и подняла взгляд. Ее глаза встретились с чьими-то удивительно чистыми глазами.

- Я никуда вас и не отправляю, - Рустем Паша почтительно поклонился едва скользнув взглядом по лицу Султанши. - Но видеть ваши слезы больно для меня. Я могу вам чем-то помочь?

- Да, не говорите ничего матери, прошу вас.

- Я и не думал, едва ли бы вы стали скрываться здесь просто так. Я лишь хочу помочь вам по мере своих сил. Не держите в себе.

Его голос был такой спокойный и обнадеживающий, что Михримах не выдержала и все рассказала ему.

Рустем Паша выслушал молча и даже не высказал удивления, лишь сказав в конце:

- Идите в покои, Госпожа, и не смейте больше встречаться с Ахмедом Пашой, и уж тем более не слушайте его. Я сам со всем разберусь.