Цвет эгоистичен, чем бы не занимался. Притягивает ли взгляды, провоцирует ли на эмоции, вступает в бурные отношения с соседними тональными доминантами или отвечает за пасторальное благодушие полотна. За ним — первое впечатление от знакомства с картиной, и за ним же — те яркие детали, что последними изглаживаются из памяти.
Цвет — «суперзвезда» живописи. Какой жанр не возьмите, какое течение не рассмотрите. Даже сам чёрный квадрат Малевича, декларирующий отсутствие цвета, — это всё равно целый набор цветов. Ибо без смешения жжёной кисти с мелом и густым зелёным пигментом не вышло бы эффекта всепоглощающей, небликующей мглы...
Однажды, мечтая творить живопись чистого движения, великий Дега восстал против божественной тирании цвета. И куда его это привело? Да к полнейшей капитуляции перед общественными вкусами. И попаданию на страницы Истории в качестве автора «Голубых танцовщиц». Вот же ирония!
Однажды, вдохновлённый отечественной духовной традицией, неподражаемый Петров-Водкин написал «Купание красного коня». Не имея в виду ничего политического. Но алый цвет взял в свои руки власть над ходом Истории. И в рамках данного конкретного полотна сменил идеалистически-эмоциональную роль на роль вполне себе идеологическую и символическую. Сам. В глазах миллионов. Никого не спросив. Понимаете?
Однажды... Хотя нет, совсем даже не однажды, а в течение многих лет, пренебрегая сохранностью полотна, владельцы «Выступления стрелковой роты...» кисти Рембрандта превратили её в «Ночной дозор». При помощи свечной копоти. Так сказать, «выкрутили настройки изображения» в сторону максимально тёмных тонов. Да, в середине прошлого века картину отреставрировали, вернув ей не только исходную красоту, но и исходный же сюжет. Но как теперь «оттереть» намертво прилипшее к ней ошибочное название? Вероятнее всего — никак...
Таких знаковых «однажды» могу перечислить сотни. Мораль проста: цвет неподвластен даже воле собственного создателя. Ибо, покидая художественную мастерскую, всякая значимая картина пускается в большое плавание по волнам Истории. Начинает жить собственной судьбой, обрастая трактовками, сталкиваясь с человеческим фактором и погружаясь в пучины контекстов. И более всех ветрам перемен подвержен именно цвет. Его понимание. Или восприятие. Или вовсе: восприятие его понимания в контексте времени. Тут уж как повезёт. Или не повезёт.
Всё сказанное выше никогда не было секретом. Ни для художников, ни для зрителей. На западе континента ещё слыхом не слыхивали ни о каком Ренессансе, когда живописцы древней Японии открыли для себя монохромную технику суми-э. Как водится, позаимствовав её у китайцев, накладывавших мягкие и лёгкие мазки на пропитанную влагой бумагу со времён, которые принято называть незапамятными. Обучаясь у «мудрецов кисти» династий Юань и Мин, художники Страны восходящего солнца восприняли идеи «пейзажа гор и вод». Познали его изящество и гармоничность, мягкие ритмы и неспешное развитие тем... Словом, обрели собственный «дзен», отрицавший суетность мира и сосредоточенный вокруг философских концепций о его трансцендентной сути... Проще говоря: рафинированные японские творцы строили диалог со зрителем в «осмысленной пустоте» одноцветного рисунка. Приглашали аудиторию заполнять лакуны формы и цвета собственным пониманием жизни. Получалось нечто вроде чайной церемонии, где вместо вкусовых ощущений предлагались зрительные. «Искусство неявленности» такэкура́ми в своём первозданном виде...
С огромными оговорками, постоянными оглядками и сильными натяжками берусь утвердить: Караваджо и Рембрандт были первыми великими европейскими мастерами монохромной живописи. И прежде чем Вы, дорогой читатель, кинете в меня (заслуженный, пожалуй) камень критики, соглашусь с тем фактом, что их колористика была мощной и сочной. Но задумывались ли Вы о том, что за фактор превращал эмоциональную составляющую их живописи в аналог терпкого, пряного, насыщенного вкуса хорошо выдержанного хмельного напитка? Разве не монохром?
Приглядитесь повнимательнее к их лучшим творениям, уважаемый читатель. И узрите, как градация тени и света перехватывает функцию демиурга настроения полотен. Как цветовые решения становятся всё приглушённее и мягче. Как «родственные» оттенки, происходящие от одного и того же цвета, уступают ахроматической «троице» чёрного, белого и серого роль главного «архитектора» переживаемых зрителем эмоций.
Да и потом: охряный оттенок жёлтого цвета может «побледнеть» почти что до белого, но всё так же останется оттенком жёлтого. Это ведь тоже монохром, давайте не станем об этом забывать. Контрастами «родственных» оттенков мастера европейского барокко подчас сообщали своему зрителю гораздо больше фактической и подспудной информации о настроении полотна, чем это делали великие и крайне «многоцветные» классики Ренессанса. Веласкес, Фетти, Эль Греко и многие другие мастера, склонные к мистике или попросту к драматизации сюжетов, с удовольствием отдавали на откуп одноцветности критически важные участки своих произведений.
Да Бог с ними, с классиками седой старины! Просто вспомните о том, как разительно отличались друг от друга голубой и розовый периоды Пикассо. Мертвенный лёд синевато-серых оттенков будто бы растаял, превратившись в тёплую гамму коралловых тонов любви, радости, жизни. И стало совершенно очевидно, что вечно балансирующую на шаре девочку, застывшую аккурат посередине двух душевных состояний художника, не ждёт болезненное падение. Всё в её судьбе обязательно будет хорошо! И решил это даже не сам автор картины. За него решил цвет...
Наверное, надо сделать какие-то выводы из моих сегодняшних размышлизмов? Что же, давайте попробуем. Итак: цвет всегда эгоистичен. Но всегда есть способ смягчить эту данность, уменьшив количество различных цветов в рамках одного произведения. Полный же монохром — многогранен и почти трансцендентен. Он успокаивает разум современного человека, ежедневно травмируемый миллионами кричащих контрастов. Бережно относится к форме, пластике, мимике, границам объектов и явлений. Подчёркивает — как и говорилось выше — изящество живописной техники. Обращается прямо к зрителю и ведёт его прямо к сути работы. Он прост в исполнении и крайне сложен в освоении. Он — для тех мастеров, которые действительно хотят нам с Вами что-то сказать. Так что: приятного Вам прослушивания/просмотра, уважаемый читатель! И спасибо, что дочитали мои не слишком структурированные размышления до конца. Иметь возможность делиться ими с Вами — бесценно.
Автор: Лёля Городная. Вы прочли статью — спасибо. Подписаться
