В ручном управлении упрекают многих руководителей. Но меньше случаев, когда только таким образом можно «достучаться до небес» не становится. И так было во все времена…
Шла война. Надо было каким-то образом прокормить семью из 13 человек – 12 из них дети, мал мала меньше. Муж на фронте. Женщине повезло – ее взяли на работу в цех по выпечке пирожков. Спросили перед этим:
- Красть не будешь? Ты же знаешь, что за это будет. Не обижайся, приказ Сталина.
Все знали, что это такое – за воровство карали строго. Женщина пообещала, что воровать не будет. Она бы в тот момент поклялась в чем угодно, лишь бы взяли.
В первый же день спрятала один пирожок в исподнее. Контролер на выходе обыскивал всех подряд. И ее тоже общупали. Руки проверяющего задержались на груди немного дольше.
-Ну, ты, убери свои ручищи! – женщина ударила охранника по руке. Он поморщился и посмотрел на новенькую со злобой – тоже мне, еще кочевряжится, ну, ладно, поглядим, как запоет. Он знал, что все выносят, кто как мог. Кого хотел – ловил, но чаще всего договаривался…Многие соглашались, а куда деваться. Он на это место тоже не за просто так попал, с кем надо, делился.
В тот день в семье был праздник. Пирожок с ливером раскрошили, залили водой, настояли, получилась целая кастрюля супа! Пах мясом!
Он ее поймал. Специально пригласил женщину, которой поручил провести более тщательную проверку. Она пирожок и обнаружила. С сочувствием посмотрела на женщину:
- Ну, чего ты, с тебя не убудет, а так семью прокормишь.
- Как я буду мужу в глаза смотреть?
- А как все, так и ты будешь…
- Я так не могу…
- А ты смоги. Да и муж-то может не вернуться! А детям есть надо, у тебя их сколько?
Услышав про 12 ртов, охранница перекрестилась, махнула рукой, отпустила.
-А пирожок? – спросила женщина.
- Иди так, я вынесу тебе его, за воротами отдам.
Так и договорились. Охранник понял, что номер не прошел, разозлился и решил проследить за своей помощницей, догадался, что сработала «бабская слезливая солидарность», заодно и ее проучить. Дождался, когда они встретятся и обоих застукал. Они в слезы, а ему смех:
- Попались, голубушки! А что я? Я ни при чем, все вопросы к товарищу Сталину.
- На Сталина валишь? Он с ворами тебе наказал бороться, а не с бабами, которые из топоров щи варят семьям! Креста на тебе нет!
- Креста нет, это верно, а корочки есть и в них сказано, что я при должности состою и обязан беречь народное добро.
- А дети мои голодные – не народное добро? – увещевала его женщина, уже понимая, что сегодня дети лягут спать голодными. Но случилось еще хуже – он вызвал охрану и сдал "нарушительницу" им на руки, свою помощницу придержал, мигнув ей, мол, свидетелем будешь.
Так и оказалась мать семейства, «воровка-рецидивистка» в трудовом исправительном лагере. Благодаря той охраннице, которая против нее свидетельствовала, узнали, что перевезли женщину в Вятку.
Собрались на семейном совете, стали думать что делать.
Про письма Сталину слышали многие, но никто никогда не видел «живого» "писальщика". Однако легенды о таком способе искать правду упорно ходили в народе. Решено. Старший из детей за стол и написал про все, как было – и про семью, в которой 12 ртов, и про отца, который на фронте, и про сено, которое украли, пришлось корову зарезать, «добрые люди» взялись помочь с продажей мяса и ни денег, ни мяса, с концами, и про пирожок из которого варилась кастрюля супа и про маму, которая в тюрьме Вятке... Письмо заканчивалось словами:
«… Дорогой товарищ Сталин, очень вас просим, отпустите нашу маму, пожалуйста. Она не виновата, это все мы».
Обещаний больше не красть не давали – не хотели обещать того, чего не смогли бы выполнить. Письмо отправили – Москва, товарищу Сталину.
Прошло две недели напряженного ожидания. Как выжили, что ели, лучше не вспоминать – рылись в баках помойных для откорма свиней, выбирали картофельные очистки, толкли и делали из них драники. Собирали сыроежки, солили продавали возле санатория для военных или обменивали на еду, любую, которую обитатели санатория выносили в карманах или просто – зажав в кулаке. И лес подкармливал, благо был неподалеку.
А через две недели на пороге стояла мать…
Когда письмо писали, надеялись, но не верили, а когда сбылось, не могли поверить, что чудо свершилось.
- Да как освободили… вызвали меня и говорят – отпускают вас по письму сына.
Про Сталина ни слова.
***
Рассказ по мотивам воспоминаний советского актера Михаила Пуговкина.
