Максим Богданович и его муза Анна
Один из очаровательных уголков музея Максима Богдановича в Ярославле – «стол поэта». Здесь, в глубине тенистого садика, «гений земли белорусской» писал свои замечательные стихи: «Зорька Венера», «Маевая песня», «Вянок» …
Классик белорусской поэзии М.А. Богданович (1891-1917) родился в Минске, в семье известного этнографа и публициста Адама Богдановича. Отец поэта долгие годы посвятил изучению истории белорусской культуры. Однако, увы, скудные доходы от общественной и педагогической деятельности не позволяли главе многочисленного семейства мало-мальски сводить концы с концами.
И в 1892 г. Адам Богданович вынужден был поступить на службу в Гродненское отделение Поземельного банка. А в 1896 г. с повышением переведен в Нижний Новгород, где сблизился с писателем Максимом Горьким. И наконец, в 1907 году Адам Егорович был назначен управляющим Ярославским отделением Поземельного банка.
В Ярославле Максим был определён в Губернскую мужскую гимназию. Смышлёный белорусский паренек быстро освоился в кругу новых приятелей, стал душой гимназической компании. Как видно на фото, ярославские «сябры» усадили его в центре
Особенно крепкая дружба связала его с одноклассником Николаем Кокуевым, наследником богатого купеческого рода. Максим часто бывал в их доме на Дворянской улице.
Считается, что именно там на одном из литературных вечеров впервые прозвучали стихи Богдановича. Музой его, возвышенной и вдохновенной, стала сестра друга - Анна Кокуева. Максим влюбился в неё страстно - беспамятно и беззаветно. Юный поэт посвятил ей многие стихотворения, в том числе цикл «Мадонны».
Искренняя влюбленность не оставляла его и в студенческие годы. Во время учёбы на юридическом факультете Ярославского Демидовского лицея Максим с замиранием сердца ждал, когда Анна, студентка Петербургской консерватории по классу фортепиано, приедет домой на каникулы.
Максим Богданович посвятил своей музе трогательные, по-пушкински чистые строки:
Я вспоминаю Вас такой прекрасной стройной,
И тайно мне милы и голос Ваш, и смех,
И теплота руки, и взор очей спокойный,
И лёгкой шапочки морозный тёмный мех
Увы, его любовь осталась безответной. Анна вышла замуж за другого одноклассника своего брата – Ивана Лилеева, впоследствии доктора технических наук, лауреата Сталинской премии. Долгие годы она преподавала в Ленинградском музыкальном училище, прожила до 1960-х годов.
Жизнь же Максима Адамовича Богдановича, великого белорусского поэта, трагически оборвалась в мае 1917 года. Он умер в Ялте в возрасте 25-ти лет от туберкулеза.
Ныне Максим Богданович признан одним из создателей белорусской литературы и современного литературного белорусского языка. В Ярославле в его честь установлен памятник, открыт посвященный ему музей. Во время своего визита в Ярославль белорусский «батька» Александр Григорьевич Лукашенко, «сложный переговорщик», подарил музею бюст Адама Егоровича, отца поэта.
Именем Максима Богдановича названа одна из центральных улиц города. И никто никогда не посмеет её переименовать – ярославцы этого не позволят.
Как довелось убедиться, для молодежи Максим остаётся своим, признанным участником студенческого братства. Так, когда выбирал ракурс для съёмки, возле памятника остановилась оживленная компания. Юноша, с виду старшекурсник университета, достав смартфон, начал названивать кому-то из друзей: «Старик, ты где завис? Мы все тебя у Богдана ждем»! Румяный «старик» вышел из дверей «альма матер» буквально через минуту – помянутое место встречи было ему хорошо знакомо.
Белорусы, сябры, берегите кириллицу, свой певучий язык, храните стихи своих поэтов!
Юргис Балтрушайтис и его муза Мария
Не смог устоять перед чарами красавицы-ярославны и классик литовской поэзии Юргис Балтрушайтис (1873-1944).
Его избранницей, любящей и преданной, стала Мария Ивановна Оловянишникова.
Мария родилась в 1878 году в Ярославле в семье купца-миллионщика Ивана Порфирьевича Оловянишникова. В городе семейству принадлежал крупнейший в России колокололитейный завод. По преданию, еще в XVII веке знаменитый ярославский мастер литейного дела Осип Мартынов передал «посадским людям» Оловянишниковым секрет колокольной меди.
И действительно, их продукция – церковные колокола весом до 1500 пудов - отличалась изумительно полным и мягким звучанием. Целые колокольные ансамбли поставлялись Оловянишниковыми во все уголки Российской Империи: на Камчатку и в Хабаровск, Читу, Иркутск, Выборг, Астрахань, Ревель, Ереван, Ташкент, Сухум …
В полный голос звучала отлитая Оловянишниковыми медь при домовых церквях Императорского двора, а также зарубежных православных приходах Польши, Австрии, Бельгии, на подворьях Иерусалимского и Константинопольского патриархов …
Доходы купеческой семьи росли, и к концу 19 века в собственности «Товарищества Оловянишникова с сыновьями» значились также крупный свинцово-белильный завод в Волкушах близ Ярославля и завод церковной утвари.
Масштаб торговых сделок требовал постоянного присутствия хозяев в Москве. И в 1893 году Иван Порфирьевич Оловянишников приобрел на Покровке собственный дом, куда часто приезжал из Ярославля с семьей – женой Евпраксией Георгиевной и детьми – 6-ю сыновьями: Порфирием, Иваном, Виктором, Николаем, Владимиром, Георгием, и 2-мя дочерями: Марией и Татьяной.
В столичном доме Оловянишниковых царила оживлённая атмосфера: собиралась молодёжь, звучала фортепьянная музыка, проводились литературные вечера. Желанными гостями на них были модные поэты-символисты – Валерий Брюсов и Константин Бальмонт. Зачастую к ним присоединялся их друг, также начинающий поэт - студент Московского университета Юргис Балтрушайтис.
По другой версии, Балтрушайтис посещал дом в качестве репетитора малолетних сыновей колокольного олигарха – Владимира и Георгия.
Так или иначе, 19-ти летняя Мария и 24-ти летний Юргис с первого взгляда страстно полюбили друг друга. И подобно Мастеру и Маргарите, любовь их не ведала преград! Они продолжали встречаться, несмотря на суровые запреты.
Особенно непримиримо был настроен отец Марии – Иван Порфирьевич. По его мнению, нищий студент не заслуживал чести повести под венец его дочь, первую невесту Ярославля. И посему свадьбе их - не бывать! Ведь для Марии был уже присмотрен более подходящий жених.
Однако в 1898 году Оловянишников-старший внезапно почил в Бозе в возрасте 54 лет. И вскоре, не дожидаясь материнского благословения, Юргис и Мария тайно обвенчались в маленькой подмосковной церкви. Своими подписями брак скрепили поэты Бальмонт и Брюсов.
Для молодой четы настали трудные времена – мать оставила строптивую дочь без семейного наследства.
Меж тем, в лучах беззаветной любви талант Юргиса расцветал пышным цветом – стихи его начали печатать видные издатели, его имя всё громче звучало в столичных литературных салонах.
Двоюродная сестра Марии, писательница Елизавета Дьяконова, радовалась их счастью: «(Она) очень привлекательная, оригинально-изящная, поэтическая девушка, он – даровитый юноша, поэт, мечтатель» ... Хотя о творчестве Юргиса отзывалась довольно критично. Ей претила его «гордая уверенность в своём таланте, злоупотребление словом «гений» и небрежное отношение к стихотворениям». Последние он зачастую оставлял без «отделки».
Наладить отношения молодых со строгой родительницей взялась практичная жена поэта Бальмонта – Екатерина Алексеевна. И в конце концов, её «челночная дипломатия» увенчалась успехом - материнское сердце дрогнуло. Евпраксия Георгиевна отписала дочери надлежащую долю наследного капитала, а также подарила молодым 6-ти комнатную квартиру в Москве.
В 1902 году в знак примирения она согласилась отдохнуть с Марией и Юргисом на альпийском курорте в Горном Тироле. А в 1903 году у счастливых супругов родился сын, в честь отца названный Юргисом.
В первые годы Советской власти Юргис Балтрушайтис работал в литературной секции Наркомпроса, в 1919 году избирался председателем Московского Союза писателей. В 1920 г. он стал полномочным представителем, а в 1922 г. – послом Литовской республики в Москве. Начиная с 1927 года много писал на литовском языке.
В 1939 году Ю. Балтрушайтис был назначен советником посольства Литвы во Франции. Вместе с семьей он выехал из Советской России в Париж, где жил до самой смерти в 1944 г. Вышедшие во Франции в 1940-1943 гг. три сборника его стихов признаны классикой литовской поэзии.
Мария пережила его на 4 года – она умерла в 1948 г.
Сегодня за рубежами не столь отдаленными разрушают памятники Пушкину, сжигают книги русских писателей. Но невозможно отметить русскую культуру – одну из ярчайших граней всемирного наследия. И любой дерзнувший погасить её блеск, сам рискует кануть в бездну небытия и забвения.
Поэт «Серебряного века» Юргис Балтрушайтис писал хорошие стихи на русском языке, чем обогащал культурное достояние России. За что честь ему и хвала. Есть в его строках сила, берущая начало от ярославских колоколов:
Высился, в славе созвучий,
С песней венчально-святой,
Колокол вещий, могучий,
В пламени утра литой…
Много надежд заповедных,
Чаяний света во мгле
В трепете уст его медных
Стройно звучало земле ...
(Валерию Брюсову. Колокол)
Георг Отс и его муза Аста
История здесь немного иная
Факт, бархатный баритон Георга Отса впервые прозвучал в Ярославле! А вот легенда о его ярославской музе, бытующая в местных преданиях, на поверку оказалась несколько фантазийной. Впрочем, это как сказать …
Так, не раз доводилось слышать от ярославских старожилов, старинных работников Шинного завода, что Отс без ума был влюблён в красавицу-ярославну, соратницу по фронтовой песенной бригаде: «Наша была, заводская, из испытательной лаборатории. Известно, дело молодое» … И оттого Георг так бесподобно запел на сцене заводского клуба «Гигант»
Печатные же источники трактуют биографию Георга Отса несколько иначе. Еще в 1940 г. он, молодой выпускник Таллинского офицерского училища, женился на своей соотечественнице Маргот.
В 1941 году Георг вступил в ряды Красной Армии, участвовал в обороне Таллинского порта, откуда вместе с войсками РККА был эвакуирован на пароходе «Сибирь». Однако посередине маршрута, у острова Гогланд, корабль подвергся жестокому налёту немецких пикировщиков U-87 и затонул. Отс едва не погиб, пробыв 8 часов в холодной воде. На удачу его подобрал советский тральщик.
Позже он обучался на командира противотанкового взвода эстонской дивизии, формирующейся на Урале. От земляков Отс узнал, что Маргот, посчитав супруга погибшим, вышла замуж за немецкого офицера.
В 1942 году Отса, как представителя творческой династии (его отец был оперным певцом), направили в Ярославль. Там уже находился в эвакуации весь цвет эстонской интеллигенции, включая Государственный ансамбль Эстонской ССР во главе с дирижером Густавом Эрнесаксом.
Живущий впроголодь прифронтовой город чем мог делился с эстонцами. По распоряжению обкома партии 300 прибывших артистов и музыкантов разместили в лучшей гостинице, обеспечили питанием в ресторане «Европа». А базовой площадкой для творческого коллектива был определён клуб «Гигант» Ярославского Резино-асбестового комбината (ныне Шинный завод) со зрительским залом на 1200 мест.
Здесь Георг Отс впервые выступил на сцене в составе национального ансамбля. И сразу же удостоился высокого признания публики. Особой популярностью у красноармейцев, находящихся на излечении в госпиталях, пользовалась песня «Отчий дом» в его сольном исполнении. Георг вспоминал, что исполнять её на концертах приходилось дважды, а то и трижды.
В целом, рассказы «знающих» ярославских шинников оказались не столь уж далекими от истины. Нет, новая избранница Отса не была коренной ярославной. Георг влюбился в артистку театра «Эстония» - балерину Асту Саар.
Но, как ни крути, свою творческую музу он обрёл именно в Ярославле! В древнем волжском городе молодые оформили свой брак. И горячий эстонский парень, согретый теплом её любви, запел вдохновенно и бесподобно!
В 1958 году на экраны вышел музыкальный фильм «Мистер Икс» с Георгом Отсом в главной роли. И следом за ним вся страна распевала знаменитую арию:
Устал я греться у чужого огня,
Ну, где же сердце, что полюбит меня?
Живу без ласки, боль свою затая,
Всегда быть в маске - судьба моя
