Часть 65
Решив, что диалог продолжать нет смысла, Мансур распорядился:
– Обыщите его и в карцер. У него должен быть повреждённый патрон от лучевого пистолета.
Один из солдат резво кинулся исполнять указание командира и Мансур сердито тормознул его.
– Да не суетись ты, – недовольно осадил он торопыгу. – С повреждённым патроном нужно обходиться крайне аккуратно. Можно не только без рук остаться, но и без головы.
Солдат принял совет к сведению и уже с опаской стал обыскивать капитана.
Как только пистолет и патрон были найдены и изъяты, Мансур удовлетворенно кивнул и отравился восвояси. Делать ему здесь было нечего.
Карцером, по всей видимости, пользовались не часто и капитану пришлось ждать, пока робот-уборщик очистит помещение от пыли. Иначе он просто задохнулся бы там. Пыль была толщиной в палец. Жесткая лежанка без матраца наводила на невесёлые мысли и капитан, окинув грустным взглядом помещение, где кроме этой кровати больше ничего не было, завалился спать. Утешало одно, что это ненадолго и скоро ему предоставят другие апартаменты.
К удивлению капитана, где-то через час, его пришёл наведать Мансур.
Усевшись на принесённый охранником стул, он с чувством глубокого сожаления и неприязни осмотрел комнату и удручённо вздохнул:
– М-да.
По всей видимости, он был тут впервые в жизни.
– Что вы сделали со Светланой? – не дожидаясь, когда Мансур объяснит причину своего визита, спросил капитан.
– Ничего, – словно удивляясь вопросу, недоуменно потряс головой Мансур. – Она не совершила никаких противоправных действий и у нас к ней претензий нет.
– Вы её отпустите?
Мансур воздел глаза в потолок и задумчиво пошамкав губами, предположил:
– Я не вижу причин препятствовать этому, но в любом случае это станет возможным только после приведения приговора в силу. По закону, до этих пор подозреваемые и невольные соучастники не могут быть освобождены. Это сделано для того, чтобы соучастники не смогли каким-либо образом избавить преступника от наказания. Да и в ходе разбирательства многое может измениться. Но я думаю, всё будет хорошо, – поспешил успокоить он капитана.
– Ага, – засомневался капитан. – Она член экипажа. Вменить ей соучастие ничего не стоит.
– Члены вашего экипажа подчинялись вашим приказам и по принуждению могли быть возле вас, но если они не совершили никаких противоправных действий, то по закону, не могут быть привлечены к уголовной ответственности, – возразил Мансур. – К тому же, ваша спутница сама пострадала от произвола руманов, что суд, несомненно, примет во внимание. Кстати, – улыбнулся Мансур, – у вас будет время пообщаться с вашими похитителями. Их тоже ждёт суровое наказание.
– Тоже смертная казнь? – иронично улыбнулся капитан.
– Нет, – решительно отверг такую возможность Мансур. – Я думаю, лет десять каторжных работ. Не больше.
– Конечно, – наигранно съязвил капитан. – Они же ваши союзники. Мне бы и за это вышку дали. Странно, что вы вообще их не отпустили.
– Во-первых, они нам не союзники, – категорично возразил Мансур. – Да, иногда мы пользуемся их услугами, но это ничего не значит. Закон для всех один. Нечего было зариться на нашу собственность. Им бы и пунерианских баз с лихвой хватило. Никто бы тогда их не тронул.
– Жадность сгубила, – согласился капитан. – А меня что, в Нимерию повезут? – с тревогой спросил он. – Раз суд намечается…
– Не переживайте, – по-своему воспринял слова капитана Мансур. – Всё произойдёт достаточно быстро. Когда прибудем на место – назначат судей, а потом на разбирательство может, месяц уйдёт. Не больше. Так что готовьтесь к смерти. Советую отнестись к этому очень серьёзно. Вам, как представителю другой цивилизации следует принять её достойно. Чтобы вашим соплеменникам было не стыдно за вас.
– Вам бы проповедником работать, – усмехнулся капитан. – Я уже горю желанием взойти на плаху, чтобы отстоять честь нации.
Усмешка капитана покоробила Мансура.
– Ваше поведение отразится на мнении многих поколений нимерийцев, – сердито осадил он капитана, – так что советую отнестись к этому очень серьёзно.
– Хорошо. Я подумаю, – пошёл на мировую капитан. – Только вам-то зачем это надо?
– Я и вправду не желаю вам смерти, – признался Мансур, – но приказ есть приказ. К тому же, смерть ещё не конец и кто знает, может вам ещё повезёт раз появиться на свет.
– В смысле появиться? – не понял капитан. – У вас тоже верят в реинкарнацию?
– Это не совсем то, что вы думаете, – поспешно заверил Мансур. – После смерти от тела отделяется некий сгусток энергии – этакий плазмоид и блуждает по вселенной. Некоторые называют его душой, некоторые астралом, но и те и другие неправы. Плазмоид не может мыслить как человек и воспринимать действительность как мы. Однако, значительная часть информации полученная при жизни, какое-то время хранится в нём. Возможно даже вечно. Этот вопрос ещё не изучен. Некоторые считают, что при определённых условиях он может слиться с другим плазмоидом. Например, с плазмоидом новорождённого. И тогда, вы как бы обретёте вторую жизнь. Его неокрепший разум пополнится новыми воспоминаниями, которые он будет воспринимать как свои.
– И что? Кто-нибудь уже «воскресал» подобным образом? – насмешливо полюбопытствовал капитан.
– Пока таких слияний совершить не удалось. Но теоретические предпосылки имеются, – оптимистично отметил Мансур.
– Ерунда всё это, – разочарованно отмахнулся капитан. – Лучше бы вы помогли мне сбежать отсюда. Это почище всякой реинкарнации будет.
– Я человек военный и как вы успели заметить, человек слова, – как бы сожалея заметил Мансур, – поэтому решительно ничего не смогу для вас сделать.
Мансур поднялся и в легком поклоне головы простился с капитаном.
Зачем Мансур приходил к нему, капитан так и не понял.
«Совесть замучила» – решил он и опять завалился спать.
Уснуть он конечно, не надеялся – тяжкие думы тут же подкрались и навалились на него, но и горевать особо было ни к чему. Надежда, как известно, умирает последней и всё ещё может случиться. Может даже, за былые заслуги применят более мягкое наказание. Правда, такой судьбы как у руманов, капитан не хотел. Лучше уж смерть. Вряд ли его на стройку кирпичи таскать отправят или дробить кувалдой валуны. Скорее всего, пошлют гнить на урановые рудники. В любом случае он через пару лет загнётся и нет никакого смысла ещё и перед смертью мучиться. Здоровье уже не то и надеяться выжить там крайне самонадеянно.
Так, в бесполезных раздумьях и пролетело время, когда за ним пришли. Двое охранников сняли наручники, а вместо них на шею нацепили довольно массивный обруч из пластика. Там же уютно расположилась и змейка-переводчик, привычно вгрызшаяся в ухо. Обслуживание, что называется, на высшем уровне.
Капитан не удержался и ткнув пальцем в обруч, спросил:
– Это что?
–Дёрнешься, узнаешь, – осклабился охранник и мотнув головой, приглашая следовать за ним, вместе с напарником пошёл на выход. Видимо почувствовав, что капитан не сдвинулся с места, охранник не оглядываясь, пригрозил:
– Отстанешь на шаг – пожалеешь.
Испытывать судьбу капитан не стал и поспешно двинулся за ними, справедливо полагая, что его время ещё не пришло. Поглядывая на спины охранников, капитан незаметно для себя начал злиться. Поворачиваться к нему спиной было слишком опрометчиво с их стороны. Это разгильдяйство страшно нервировало капитана и вводило в неимоверное искушение. У капитана поневоле разыгралась фантазия и он даже попытался изобразить мнимое нападение. Левый боковой в ухо первому, а второму, размашистый крюк в затылок. Сбежать он конечно, не сможет, но для острастки попробовать стоит. Будут знать почём фунт лиха стоит.
Внезапно он ощутил страшную слабость. Голова закружилась и капитан беспомощно повалился на пол.
Когда он очнулся, над ним нависло довольное лицо ухмыляющегося охранника.
– Ну что, доигрался? Вставай. А не то пинками погоню, – пригрозил он.
– Эта штука, что, мысли читает? – поднимаясь, растерянно пробормотал капитан.
– Ага, мысли, – хохотнул охранник. – Нервные импульсы, дурень. Давай, пошевеливайся, – поторопил он. – У нас и без тебя дел хватает.
Новая каморка была ничуть не больше прежней, правда со всеми удобствами. Унитаз, умывальник и даже крохотный стол для еды. Лежанка изменений не претерпела. Такая же жёсткая и неудобная.
Капитан открыл кран и убедившись, что вода есть, опять завалился спать.
«Ничего, жить можно» – благодушно решил он и постарался заснуть. Утро вечера мудренее.
Судей и вправду назначили быстро. На следующий день ему огласили список и это известие принёс адвокат. Его голограмма появилась так неожиданно, что капитан чуть не свалился со своего ложа, пытаясь поспешно встать.
– Я ваш новый адвокат, – смущённо доложил он, сообразив, что своим нежданным посещением всполошил подопечного. – Зовите меня Левс и мы с вами должны выстроить защиту от угрозы, которая нависла над вами.
Чертыхаясь и сердито сопя, капитан оглядел адвоката, но ёрничать по поводу того, что он ещё со старым не успел проститься, не стал.
Чёрт с ним. Пусть живёт, решил он.
Ничего «львиного» капитан в адвокате не увидел и хотя общаться с ним решительно не хотел, особой неприязни к нему не испытывал.
Наверное, подкупила простодушная физиономия нимерийца с лицом добродушной дворняжки. Левс совсем не походил на адвоката, в понимании капитана. Расстёгнутая верхняя пуговица рубашки и помятый пиджак, напоминающий укороченный сюртук, больше подходили для непоседливого ученого, целиком поглощённого своими заботами. И судя по простодушному лицу, тот так же был далёк от жизни, как и большинство учёных. К тому же, ждать от бесплатного адвоката особого рвения не приходилось.
Левс что-то долго говорил, задавал вопросы, но капитан, со скучающим видом выслушав его, так ни на один вопрос и не ответил. Всё давно решено и суетиться не было никакого смысла. Эта назойливая формальность в лице адвоката ничего не изменит.
– Лучше бы осудили меня заочно и быстренько привели приговор в исполнение, – посетовал капитан, когда Левс умолк. – Зачем всю эту канитель разводить? Там, – многозначительно ткнул он пальцем вверх, – всё уже решено. Лучше помогите узнать о судьбе одного из членов моего экипажа. Светланы Заневской.
– Мы не выносим заочных приговоров, – пропустил мимо ушей слова капитана Левс. – Считается, что этим проявляется слабость государства. Преступника найдут где бы он не находился и наказания избежать ему не удастся.
– И меня бы нашли? – полюбопытствовал капитан. – Даже в Пунерии?
– Без разницы где, – уверенно заявил адвокат. – Ещё ни одному не удалось скрыться и уйти от возмездия.
– Круто, – усмехнулся капитан и грустно заметил: – Ну вот видите. У меня нет ни одного шанса. Зачем мучиться?
– Попытаться стоит, – упрямо заверил Левс. – Возможно, у вас есть какие-то заслуги перед нашим обществом. Возможно, даже какие-то награды.
– Нет у меня наград, – вдруг взъярился капитан. – Идите лучше домой. К жене, к детям. Думаете, каторга это курорт? Лучше уж смерть.
– Эта статья не предусматривает более мягкого наказания, – возразил Левс. – Вас либо казнят, либо отпустят за недостаточностью улик.
– Хо-хо, – истерично хохотнул капитан. – Улик хватает. Во! – резанул он ладонью над головой, – Выше крыши.
– Есть положение о смягчающих вину обстоятельствах, – не отступал Левс. – Можете назвать хоть одно?
– Я не знаю, – устало отмахнулся капитан. – Ищите. Может быть, что-нибудь найдёте.
Левс с сожалением вздохнул, видимо исчерпав свой запал и исчез, а капитан хмуро уставился в одну точку. Что толку от этих обстоятельств, если ни одно из них не задокументировано.
Однако, мучения капитана на этом не кончились. Прошло две недели, а ни одного заседания проведено так и не было. По странному стечению обстоятельств, судьи никак не могли собраться вместе. То один, а то и двое сразу, по непонятным причинам отсутствовали, а без полного состава заседание откладывалось. Видимо, никто из судей не хотел брать ответственность на себя.
Капитану такая ситуация очень не нравилась. Если дело так пойдёт и дальше, то скоро о нём совсем забудут и остаток жизни он проведёт в этой, ставшей уже ненавистной, камере. Капитан разными способами пытался напомнить о себе, но всё его попытки оставались без внимания. Охрана если и приходила привлечённая шумом, то лишь для того, чтобы поглумиться и посмеяться над несчастным. Для них это был всего лишь бесплатный цирк со свирепым капитаном в качестве главного аттракциона.
На счастье капитана объявился Левс. Больше месяца он где-то пропадал и ворвался в камеру с бурей негодования.
– Почему вы не сказали мне, что передали Усгулу ценные сведения?! – возопил он. – Это может решительно изменить ход следствия.
– Вы не опоздали, – утешил его капитан, окидывая взглядом адвоката. На этот раз он был при полном параде и производил совсем другое впечатление. – Ещё ни одного заседания не было.
– Это обычная практика, – раздражённо отмахнулся Левс. – Нам следует думать о нас, а не о том, что у кого-то из судей разболелся живот. Им и одного дня хватит, чтобы вынести вам приговор.
– Но у меня всё равно нет письменных доказательств, – попытался оправдаться капитан. – Слова к делу не пришьёшь.
Кое-что мне удалось найти, – поделился своими успехами Левс, – но мне нужно знать всё. Рассказывайте, – категорично потребовал он.
«Да и чёрт с ним, – подумал капитан. – Хуже мне от этого не станет», – и решив, что адвокат и вправду может быть поможет, тяжело вздохнул: – Ладно, слушайте. Но за это вы найдёте мне Светлану. А если…
– С ней всё нормально, – нетерпеливо перебил Левс. – Она в соседнем блоке. Там и условия получше и питание. Так что можете не переживать. Как только вам вынесут приговор её отпустят. Все обвинения с неё сняли.
