Сейчас выкладки будут раз в 2-3 дня, так как начиная с этой части текст пишется "на живую". И не всегда хочет это делать. И почти никогда не хочет следовать плану. Так что, что выйдет по итогу, не знаю даже я...
1 часть - https://dzen.ru/a/ZImnk83DwBvMtHB6
2 часть -https://dzen.ru/media/nita_mim/odnajdy-na-vishnevoi-2-648acc21a696de4231dccee5
3 часть - https://dzen.ru/media/nita_mim/odnajdy-na-vishnevoi-3-648b71798cde1a11378baa9e
4 часть - https://dzen.ru/media/nita_mim/odnajdy-na-vishnevoi-4-648b757ad7e3d346b39ba268
5 часть - https://dzen.ru/a/ZIt3bdcpHwHpU1ps
6 часть - https://dzen.ru/a/ZJC3Qc3DwBvM-zg3
7 часть - https://dzen.ru/a/ZJRcyef_mGkg9Op9
Среда
Наверное, не надо говорить, что Мери вновь оказалась права? Мне вот кажется, что она вообще всегда права. А вы как думаете? Кажется, я заснул сразу же, как только проглотил этот самый сказочный глинтвейн. Из ложечки. Да, прямо на полу, как в прошлый раз. Свернулся себе уютненько на коврике у кровати Майкла, сунул руки под щеку, и...
...И оказался на ночной улице. Очень знакомой, надо сказать: я там раньше комнату снимал у такого смешного старика - деды Гены. Вдвоем с приятелем. Впрочем, я об этом рассказывал уже. А вот что забыл рассказать, так это то, что комнатка наша лепилась к одному небольшому, но известному детскому кафе. «Сказки на заказ» называется. И даже не лепилась, а просто оставалась единственной квартирой на первой этаже, которую это кафе выкупить так и не смогло. Очень уж упрямым деда Гена оказался. И того... зубастым, как крокодил.
В общем, пришлось кафе мириться с тем, что дверь наша выходила прямиком в их милый и сказочный холл. И они мирились, хотя зубами скрипели отчётливо.Что совершенно понятно. Представьте себе: привели вы в кафе своего мелкого и нарядного дитятю, а тут, прямо на входе, вам на встречу вываливаются два типа с разноцветными длинными волосами, в рваных джинсах, с фенечками до локтей и с гитарой (да, одной на двоих). Дитя, конечно, в восторге распахивает и оба глаза, и рот. Так что глядя на его моську сразу ясно: отрицательный пример он заглотил, как карась приманку. И к подростковому возрасту точно вспомнит именно нас... Помню, одна маман даже огрела меня по спине сумочкой. Ну, попыталась огреть:
- Совесть иметь надо! Это детское кафе, а вы в таком виде!
- Пардон, мадам! - От сумочки я ловко увернулся: - Считайте меня местным экспонатам.
- Каким ещё экспонатом?!
- Ну так Мистер Эй же! Вы что, «Мери Поппинс» не читали? - и я дурашливо наиграл на гитаре: «Тридцать три коровы».
Надо сказать, что вспомнив все это, я едва не проснулся. Потому что... это что, я живу в книге? И даже до сих пор не понимал этого?! Это вообще как?.. Но сознание дёрнулось и поплыло, заполнилось дымкой.
- ...Считайте меня местным экспонатам.
- Каким ещё экспонатом?!
- Ну так Оскар же! Или вы «Расмуса-бродягу» не читали?..
Кстати, я в детстве эту книгу очень любил. И фильм - тоже. Так что с удовольствием исполнил, подыгрывая себе на гитаре:
«Ну-ка дворники хватайтесь за метёлки,
Пусть наш город прибирается с зари
Просыпайтесь, просыпайтесь балаболки,
Трите окна, протирайте фонари.
Балдадама, бададама, балдадама,
Будет город как реклама,
Как надраенная яхта адмирала.
Тралалала, тралалала, тралалала,
Тралалала...»
Очень моя песня, хочу сказать. Особенно этот вот куплет:
Вот и мне б за это взяться, чем я хуже?
Но заросшие люблю я пустыри.
Хорошо когда начищено снаружи,
Но важней чтоб сору не было внутри.
Так что я исполнил её с воодушевлением. И мне аплодировали. Как оказалось позже - не только посетители кафе. Директор его, волей случая услышавший моё выступление, и, видимо, уставший воевать с дедой Геной, отозвал меня в сторонку и предложил иногда выступать в кафе, петь детские песенки из фильмов. А я, безусловно, согласился. А что? Мне не сложно, а деньги лишними не бывают.
Но сейчас это все было немного в прошлом, так что это я отвлёкся. Однако, оказался я на этой улочке не зря. У двери кафе топтался знакомый уже мальчишка. Поднимал руку, что бы постучать, и тут же ронял её в нерешительности.
- Эй... - тихо окликнул я его, привычно уже приседая на корточки, чтобы оказаться не выше своего маленького собеседника. - Ты... чего здесь?
Он крупно вздрогнул, дёрнулся в сторону. А потом присмотрелся:
- Мистер Эй?
Да нет же... конечно, он сказал «Оскар». Наверное, приходил в кафе с дедом, вот и запомнил меня. Детишки меня всегда любили, не только Майкл и Джейн. И вот сейчас, не зная, куда податься, мальчишка решил прийти за помощью именно к Оскару - этому странному «не взрослому взрослому». Да еще и живущему почти в сказке.
- Я, малыш. Это я. Тебе нужна помощь?
Он судорожно кивнул. Подался ко мне. А я... я вдруг ощутил, что сжимаю в руках зонтик. Красивый такой. Белый, в мелких картинках, где смешались домики, фигурки людей, корабли... Мне захотелось рассмотреть подробней эти крошечные рисунки, и я, не думая о том, что делаю, распахнул зонт над мальчишкой. И тут же понял, что именно на нем нарисовано:
- Смори... это Вишневая улица. Тебе сюда, малыш. Не забудешь?
- Нет...
Силуэт мальчишки таял. Ну да, конечно! Мы же встретились в снах. Это не настоящая улица - он просто спал, как и я. А теперь сон свернулся в воронку, все вокруг завертелось... пора было просыпаться.
...Оказалось, что я дрыхну, подогнув ноги, на кроватке Майкла, и давно проспал все на свете. В том числе Мери и детей - они снова куда-то ушли. А я был злой, невыспавшийся, и с затёкшими руками и ногами. Ну, Мери... Ничего-ничего. Я ещё отыграюсь.
Надо сказать, что про сон свой я вполне честно забыл, даже не успев впихнуть в себя тосты с ветчиной и сыром. Ну а чем ещё завтракать одинокому, всеми брошенному мне? Это самый быстрый из вкусных вариантов. Но насладиться толстеньким и аппетитным бутербродом мне не дали, потому что на улице, словно пароходная сирена, взвыла миссис Ларкс.
- Эдди! Эддичка! Мальчик мой! Где вы? Как вы могли уйти совсем один, и без пальто! Ах, Эдди, вы разрываете мне сердце!
Если раньше я бы только посмеялся над этими причитаниями, да порадоваться за пса, у которого будет хоть полчаса нормальной собачей жизни (дольше искать у нас просто негде), то в свете последних событий насторожился и начал прислушиваться. А, услышав панический вскрик: «А это еще кто?! Уберите отсюда это чудовище!», просто выскочил в окно. С низкого старта. То есть, прямо со стула, на котором сидел. И хорошо еще, что окно на кухне было открыто.
Надо ли говорить, что на улице я появился взъерошенный и помятый, в косо сидящих очках? Но миссис Ларкс было не до того, чтобы делать мне замечания. Ее не хватило даже на осуждающий взгляд. Думаю, она меня и вообще толком не видела.Но в локоть вцепилась не хуже клеща - двумя руами. И, надо сказать, что сухие и тонкие ее ладони ощутимо дрожали.
- Мистер Эйсон! Скорее, скорее, уберите это чудовище! Он укусит Эдичку! Он его заразит!
«Это чудовище» сидело на клумбе, рядом с аккуратным Эдди. И было больше его раза в четыре. Но это был никакой не волченок, как я опасался. Это был обычный уличный пес-подросток. Кудлатый, в репьях, со все еще толстыми и смешными лапами. Дааа-а, представляю, в какую махину он вырастет... Я вздохнул, и посмотрел на пса. Он посмотрел на меня в ответ, и неуверенно махнул хвостом. Один раз. Я вздохнул снова. Собаку мне не хотелось... Но что с ним делать? И я сказал:
- Идем со мной? Я дам тебе сосиску. А ты, Эдди, возвращайся домой. Бедная миссис Ларкс! Ты её расстроил.
Боюсь, фальши в моем голосе было куда больше, чем радости. Мне было совсем не жаль мисс Ларкс (ну если только совсем чуть-чуть, из-за этих ее ледяных и почти прозрачных от старости, дрожащих пальцев, которыми она цеплялась за меня), я не хотел, чтобы Чудовище шло со мной, и у меня не было сосиски. Но что еще я мог сказать?
В ответ на мои слова Эддичка взорвался булькающим лаем. И лаял с полминуты, не меньше. Подпрыгивая на месте, как заводная игрушка. А когда он замолчал, за моей спиной раздался спокойный голос нашей мисс Совершенство:
- Он говорит, что никуда не пойдёт. Покрайней мере, без своего друга. Он так решил.
И Эддичка уверенно кивнул головой, подтверждая эти слова. Клянусь! Он реально кивнул. Три раза. Глядя то на меня, то на Мэрри, то на миссис Ларкс. Которая, надо сказать, совсем не обрадовалась такому известию:
- А откуда вам знать, что говорит моя собака? Он пойдёт, и немедленно!
Мисс Ларкс шагнула с пёсику, но он снова начал лаять и прыгать, и даже зарычал на неё! Так что она отдёрнула протянутую было к нему руку, и прижала ладони к щекам:
- Эдди! Вы разрываете мне сердце. Ну, хорошо. Я буду звать это чудовище Тузиком... Или Шариком.
Тут силы совсем оставили бедную старушку, она повернулась к нам спиной, стремясь скрыть слезы, и пошла к дому. Но неугомонный Эдди залаял вновь. И она спросила, не оборачиваясь:
- Что он ещё говорит?
- Он говорит, что его друга зовут Варфоломей. И иначе никак. - Педантично перевела Мэри.
- Варфаломей?!. Это выше моих сил...
Миссис Ларкс безнадёжно махнула рукой, и довольный собой Эддичка просеменил на маленьких лапках за ней, гордо задрав нос. За ним же весьма неуверенно, путаясь от смущения в лапах, двинулся пёс-бродяга. Он оглянулся на меня, словно помощи ждал. Но не дождался, и ушёл в след за Эдди, понурив голову. Мне даже неловко стало. Словно я виноват в чем-то. Но в чем?
(Продолжение следует)