1 часть - https://dzen.ru/a/ZImnk83DwBvMtHB6
2 часть -https://dzen.ru/media/nita_mim/odnajdy-na-vishnevoi-2-648acc21a696de4231dccee5
3 часть - https://dzen.ru/media/nita_mim/odnajdy-na-vishnevoi-3-648b71798cde1a11378baa9e
Понедельник
Вы уже поняли, что ночью никакого серьёзного разговора между мной и мисс Мэри не состоялось? И не серьёзного тоже. Потому что всю ночь я дрых, как младенец, прямо на ковре в детской, у кровати Майкла. Хоть убей – не помню, как я уснул. Но факт остаётся фактом. И, в общем, хорошо, что на свете есть мобильные телефоны и шибанутые на всю голову друзья. Один такой друг и написал мне смс в самое подходящее время: в 5 утра. И сработала она ничуть не хуже будильника, хотя телефон у меня стоял только на вибрации. Но я вообще просыпаюсь очень легко. Непонятно, как я проспал всю ночь в детской… Наваждение какое-то.
Я сел на ковре, и потряс головой, пытаясь хоть что-то понять. Дети дрыхли – я знал это, даже не оборачиваясь. Потому что отлично слышал ровное дыхание Джейн и сопение Майкла (у мальчишки увеличены аденоиды, и потому он всегда посапывает). Вообще, за этот год я узнал о племянниках все. И сам вполне мог бы быть им няней (да, в общем, по факту – и так был). Но есть такое слово: «комильфо». Редкое, почти вымершее везде, кроме Вишневой улицы, слово. У нас тут для него создан заповедник. Мы его разводим, холим и лелеем. В общем, все должно быть комильфо. А это значит, что няней у детей должна быть особа женского пола, серьёзная, ответственная и строгая. А никак не раздолбай, подозрительно напоминающий хиппаря (ещё одно вымирающее слово, хотя для него тоже есть свои заповедники).
А вот, кстати, и эта сама я особа. Сидит на корточках у приоткрытого окна, собираясь сделать «пиф-паф!». В смысле – целясь в окно дома напротив из той самой, нащупанной мной в сумке, и уже собранной винтовки. Ага… это я удачно проснулся.
Первым моим желанием было тихонько позаимствовать у Майкла подушку, и отправить её в полет по направлению к голове вышеозначенной особы. Но я поступил умно и по-взрослому: не стал этого делать. А лишь тихонько кашлянул. Мисс Мэри вздрогнула, и замерла на миг. Затем… я только глазами хлопал. Её движения и правда были змеиными – текучими какими-то, мягкими, быстрыми и абсолютно бесшумными. Несколько секунд – и никакой винтовки нет и в помине, а наша совершенная няня чинно сидит на своей раскладушке, натянув подол ночной рубашки так, что открытыми остаются только маленькие пальчики на розовых ступнях. И укоризненно смотрит на меня своими синими глазами.
- Ваши глаза похожи на любимые стеклянные шарики Майкла. Вы знали это?
Миг замешательства. Опустились и поднялись чёрные роскошные ресницы.
- Нет, я этого не знала. Но теперь буду знать.
Совершенно спокойный ответ. Информация принята к сведению. И только. Мы говорим вполголоса, не пытаясь шептать. Дети все равно не проснуться – чтобы их поднять в такую рань нужна пушка.
- И чем же помешала Конторе миссис Ларкс?
Пора брать быка за рога. В смысле – переходить к делу. Я сажусь прямее, обхватывая одно колено руками. Вторая нога вытянута, и её по-обезьяньи длинные пальцы почти касаются нежных пальчиков Мэри. Я не нарочно, как вы могли так подумать? Просто места тут мало, вот и все.
- Ничем.
Роскошные ресницы снова хлопнули, словно крылья бабочек. Интересно, бывают в этом лучшем из миров чёрные бабочки?
Я выразительно смотрю на ковровую сумку, гостью из прошлого, а то и позапрошлого века. А потом – на все ещё приоткрытое окно. Ветерок ласково треплет тюль, и, кстати, приносит нам запах росы и мокрой травы. Прекрасный запах раннего утра. Я не произношу ни слова. А зачем? Вопрос задан, и я готов подождать ответа.
Мисс Мэри морщится – это короткое, словно судорога, движение лицевых мышц на какую-то секунду делает ее почти некрасивой. Как бывает некрасив оскалившийся хорек, который в обычном состоянии очень даже милое животное.
- Дело не в ней.
- А в ком?
- В её муже.
Я позволяю своей правой брови взлететь и скептически изломиться (каюсь – тренировался перед зеркалом, чтобы повторить это за шефом). Муж миссис Ларкс умер чуть больше года назад, и она едва успела снять траур по нему.
- Давно вас интересуют фамильные приведения?
И снова короткая лицевая судорога. Говорить ей очень не хочется. Но и не сказать – она это понимает – нельзя. Иначе я ведь могу что-то предпринять. Интересно, Контора задумывалась о моем физическом устранении? Вполне может быть. Тогда почему эта мысль скользит в моем сознании так лениво, и я не замечаю в себе ни малейшего желания как-то действовать, чтобы обезопасить себя? «И, Роб… больше доверия. Да?» Фразе шефа всплывает в голове, как блестящий пузырек воздуха в воде. Но я не успеваю о ней подумать, потому что мисс Мэри все же разжимает губы и уточняет:
- Точнее - в его внуке.
Мдя. Хорошо, что я сейчас не пил утренний чай – быть бы чаю на коленях и ковре. Да и поперхнулся бы. Интересные повороты делает этот сюжет. Поднимаю и вторую бровь (верней, перестаю её сдерживать – взлетает она уже сама). Изображаю предельное немое изумление. А что я ещё могу сделать сейчас? Даже что спросить – и то не знаю. Иногда пауза – наш лучший союзник. Собеседник сам додумает себе вопросы и сам же на них ответит. А что ещё нужно?
- Мальчишка сирота.
Третий брови у меня нет, и поднимать мне уже нечего. Остаётся округлить глаза. Ощущаю себя вытащенным на берег лупоглазым карасе. И так же, как карась, ни черта не понимаю. Слава всем существующим и выдуманным богам – моя собеседница догадывается об этом.
- Ланксы - крупный мафиозный клан. Как и мы, они долго не могли пробраться на Вишневую, не вызывая подозрений. Это получилось, только когда умер первый муж миссис Ларкс – банкир. Фамилию второго она так и не взяла, как видите – он сам настаивал на этом, так сказать, оберегая память о своём предшественнике. Очень скоро его тут стали называть мистер Ларкс, по привычке. Всего одна буква… ошибиться так легко. Особенно, когда тебя и не поправляют в ошибке.
Я, наконец, опускаю брови и потираю лоб. Дела… И уточняю:
- Так он умер, или просто сбежал, закончив дела?
Мисс Поппинс коротко усмехается, машет рукой:
- Умер, конечно. Тут можно не сомневаться. Но это вышло случайно, инфаркт, он, знаете ли, не спрашивает человека о его планах. А собирался-то он как раз тихо исчезнуть через год-другой. Вернуться в Семью, прихватив кое-какие документы вашего чудесного Адмирала. Сами понимаете, у человека в таком звании, даже и в отставке могут заваляться в сейфе всякие интересные бумажки. А, может, и не только бумажки.
Мери вздыхает, опуская глаза:
- По нашим данным мистер Ланкс и правда полюбил свою случайную жену. И считал дни, проведённые здесь, на Вишневой, самыми лучшими в своей жизни.
- Но, при этом, все равно собирался бросить ее, и вернуться в Семью, выполнив задание?
- Да, собирался. Его внук ровесник Джейн. Самая крепкая гарантия возвращения, своеобразный невольный заложник. Он очень ждал деда. Жда-ждал, да и сбежал искать. О смерти старика ему так и не сказали, как я понимаю.
Я складываю губы трубочкой, делая вид, что присвистнул. Мальчишка силен. Сбежать от таких профессионалов? Мери вздыхает, верно меня поняв:
- Мальчик оборотень. Кстати, нет гарантии, что он весь прошлый год сюда не шастал, волчонка заметить в сумерках не смог бы никто. После смерти деда контроль усилили, конечно. Не удивлюсь, если пацана просто заперли, вот он и сбежал по итогу.
- Заперли? Но зачем?
- По сути, парень и сам смертник - кому нужны оборотни? Одни проблемы от них. Не знаю уж, почему его до сих пор не убрали? Чужая Семья - потёмки. Но теперь-то уберут точно. Потому что этот ребёнок вот-вот появится здесь. И наверняка наговорит миссис Ларкс много лишнего о деде и Семье. А за ним придут и те, кто захочет его устранить.
- Его... и миссис Ларкс?
- Вы быстро схватываете суть.
Я встал, скрипя всеми суставами, как старый рассохшийся стул. Подошёл к окну, и всмотрелся в окно напротив. Там уже маячил Эдди – ему очень хотелось погулять. Может быть, у агента Кобры и нет корней. И ей просто вживаться то в одну, то в другую жизнь. То в один, то в другой дом. Но у меня корни точно были. Появились недавно. Здесь, на Вишневой. Мои пальцы сжали подоконник. Бестолковая старушка ведь, вечно сюсюкает над своей собакой, и ссориться со своей экономкой – тоже бабушкой божий одуванчик. Что мне до них? Кто они мне?
- Вы со мной, мистер Эй?
Мэри Поппинс возникла рядом. Коснулась моего плеча своим – этакий дружеский толчок. Словно она моя младшая сестра. И я, конечно же, кивнул. Потому что добрые и бестолковые старушки, любящие кошек или собак, тоже нужны в этом мире. Без них он станет хуже. А ещё... Ещё я очень не люблю, когда обижают детей. Оборотни они там или ещё кто - не важно.
(Продолжение следует)