Час спустя Раэ сидел за столом в покоях Мурчин, умытый, одетый в платье Семикняжца, в то самое, которое Мурчин ему приобрела в тот день, когда прилетела ведьма Ида – оно было самым удобным, хоть и самым вызывающим в глазах колдунов. Позади него на постели копошились альвы и слушали, развесив уши, то, что им цвиркал Златоискр. Сардер отлетел от общей компании и дружески потрепал Раэ по уху, недовольная Вениса прогнала неистового альва, чтобы тот не беспокоил Раэ. Ведьма молча, без разговоров поставила перед Раэ деревянный кубок с дымящимся отваром. Раэ молча мотнул головой: не будет он пить очередную магическую дрянь.
-Пей, дурачок, - сказала тогда Мурчин, - теперь ты будешь это пить постоянно, и будешь этому только рад. Да пей уже!
Раэ потянул носом запах отвара…Таволга! Недоверчиво уставился на Мурчин.
-Если бы ты ее выпил, то этот мерзавец Ронго не смог тебя перенести на ристалище… А ну пей давай! – с неожиданной злостью гавкнула Мурчин и сверкнула маленькими мелкими зубами. Раэ недоуменно посмотрел на ведьму. Оглянулся на альвов. Те тоже недоверчиво посматривали на ведьму.
Мурчин неожиданно смягчилась, села напротив:
-Фере, я уже поняла, каково тебе простецом в мире колдунов. Ты зависишь от каждого подонка, который может тебя поднять в воздух щелчком пальцев. Это надо исправить. Если ты молишься – что ж, молись. Если тебе надо пить эту траву… я уже про нее достаточно узнала. Вы ее хлебали ведрами, когда надо было воевать с колдунами… Да не смотри ты на меня так! Ты так небось на кобольдов смотрел, а? Перестань видеть во мне врага!
И тут Мурчин на него так измученно глянула, что он оторопел. Та ли эта ведьма, которая заставила метаться колдунов над зловонной ареной и оправдываться, а затем всех их, как гусей, погнала вон?
Раэ не нашел ничего лучше, кроме как острожно притянуть к себе кубок и сделать небольшой глоток. Таволга как таволга. И Раэ осушил ее до дна. Он чувствовал с каждым глотком, как отпускает уже привычная тяжесть под грудиной, которая у него все эти дни то усиливаясь, то прекращаясь, но при этом она никогда не проходила окончательно. Он даже не почувствовал ее тогда, когда по полу скользнул сквозняк, а по воздуху не поплыл небольшой поднос для писем, на которой лежал небольшой конверт серебряной бумаги с золотой каймой.
-Представление начинается, - усмехнулась Мурчин и щелкнула пальцами, сверкнув ажурными футлярами для когтей, - разворачивай!
Сильф в воздухе над подносом развернул письмо, в котором Раэ со своего места увидел только несколько строк, написанных, скорее всего так же сильфом – слишком уж безупречен был почерк, такой, что даже Данаэ с его вензелями и витками не сумел бы победить этого каллиграфа.
-Та-ак, первым номером к нам заявится Ронго Асванг, - сказала Мурчин, - ну что ж, он просит меня принять, чтобы принести мне извинения. Что ж, он это делает довольно красиво – так уж и быть, зови!
Дверь в приемной лязгнула, и в главные покои Мурчин вошел Ронго Асванг в повинном платье жемчужно-серого цвета, в котором было положено просить прощения в Ваграмоне. Но в разрезах подола, рукавах и горловине проглядывало зеленое нижнее, повседневное. Очевидно, Ронго наспех накинул повинное платье и считал, что скоро покончит с простым ритуалом. К нему-то и прицепилась Мурчин:
-Я вижу, сударь Асванг, вы получили свои вещи, которые я для вас столь любезно привезла на «Морской гарпии», вы так мило смотритесь в этом платье. И так уже привычно… вам так нравится давать мне повод вас в нем видеть?
Ронго Асванг бросил быстрый испытующий взгляд на приветливое лицо Мурчин и пожал плечами. По его виду читалось, что он это делает уж точно не из боязни Мурчин. Похоже, это потребовал сделать комендант.
-Увы, я так сожалею, что вы меня в нем видите еще раз, - деланно-смиренно сказал Ронго. Он даже попытался напустить на себя свой обычный скучающе-надутый вид.
-А вы знаете, - продолжила Мурчин, обходя стол и становясь за спиной у Раэ, - что в Семикняжии есть три вида повинных платьев, а не одно, как у нас…
-Слышал, сударыня, - пожал плечами Ронго.
-А вот у нас – только один вид. Странно, правда?
-Может быть, сударыня, - равнодушно сказал Ронго.
-Как вы думаете, почему? – спросила Мурчин.
-Не знаю, - ни на миг не призадумавшись даже ради приличия сказал колдун. Мурчин сделала вид, что не замечает равнодушной безучастности Ронго.
-Первое повинное платье у семикняжцев белое, странно, правда? Как цвет невинности.
-Ну… да, в самом деле, - равнодушно поддакнул Ронго.
-И его обычно надевают, когда надо извиниться за шалость вроде разбитого стекла, неудачную шутку, мелкую пакость… иногда того, кто приходит в белом больше ни о чем не спрашивают и принимают визит как ни в чем ни бывало. Посидят, чаю попьют, о погоде поговорят. Уже само то, что к вам пришел сосед в белом из-за того, что ночью разбудил вас пьяным дебошем, говорит, что он винится, вину осознает, и не надо его слишком уж сильно клевать за это в темя. Не надо выдумывать речи для извинений – все и так ясно. Правда – неплохо?
-Может быть, - опять пожал плечами Ронго и оглянулся на дверь. На его лице читалось, что он томится от того, что нахальная этрарка слишком долго корчит из себя хозяйку положения. Пора бы его и отпустить.
-Второе платье для вины средней тяжести – желтое. Яркое. Его надевают так, чтобы все видели, как ты идешь извиняться за большую грубость или большую вину. За публичные оскорбления, за сквернословие, за побои, за обман в торговле, за умышленный вред. Желтое. Броское. Правда наше серое просто ничто по сравнению с этим, а?
-Соглашусь, - буркнул Ронго.
-И, наконец, - продолжала лекцию Мурчин, - третье платье – точнее даже не платье, а форма одежды – в рубище, босиком с посыпанной пеплом головой. За убийство, конкубинат и другие виды веселых развлечений, которые в Семикняжии считаются смертными грехами. Как вы думаете, как бы вы были одеты в Семикняжии, если бы вам там довелось просить прощения?
-Мы не в Семикняжии, а в Дилинкваре, - отмахнулся Ронго, - прошу принять у меня прощение как принято у нас, а не у этих варваров, и разрешите откланяться!
-Не принимаю, - неожиданно резко сказала Мурчин, - у вас в Ваграмоне только одна форма повинного платья. Только одна! И выясняется, что вы ее не можете соблюсти!
-Да неужели так…
-Вы чуть не убили моего ученика и заявляетесь в этом отрепье. Я могу требовать у вашего коменданта вашей головы, а у вас зеленые лохмы из-под туники торчат. Вам так жить надоело? Хотите, чтобы я действительно не приняла ваших извинений?
-Да с чего вы так гневаетесь? Ваш простец способен за себя постоять, что он и так доказал. Вся эта ссора выеденного яйца не стоит…
-Это ваша жизнь выеденного яйца не будет стоить, - прошипела Мурчин, - если вы сейчас не вернетесь, не переоденетесь как следует, и не принесете извинений… будем считать, что вы ко мне пока что с повинным визитом не приходили… и да, я думала, что я вас простила этим ужином за то, что вы порезали моего Фере, простила потому, что вам досталось поделом от Одаорро, потому, что вам, неженке эдакому, пришлось топать пешком по опасному Дилинквару к Диодарре. Думаю, вам довелось натерпеться страху и вы заплатили сполна. И что я вижу? Вы снова лезете к моему ученику! И теперь еще и ко мне заявляетесь как пугало! А ну марш отсюда!
-Да что вы так вцепились в эту форму! – возмутился Ронго, - что, просто нельзя прийти к вам и…
-Вы рисковали жизнью моего ученика. Моего, понимаете? Это никому нельзя делать!
-А вы… а вы, сударыня, тоже нанесли мне оскорбление. И что-то я вас в желтом не вижу. Или вы хотите просить у меня прощения в рубище?
-Я? У вас? С чего это вдруг?
-А кто всем сказал, что этот несчастный Согди убил мантихору? Вы понимаете, что из-за этого он может попасть в Малый круг моего ковена? А Малом кругу место только мое! А его место – во Внешнем!
От Тево-ведьмобойцы Раэ уже знал об иерархии ковенов, что в Малый Круг входили, включая главы и его мейден, еще четверо колдунов, образуя как бы ядро ковена из шести человек. Большой круг ковена состоял из этих шестерых и еще семерых колдунов младшей ступени, так, чтобы получилось тринадцать. Остальные колдуны входили в Рой, как называли младших магов, которые не имели отношения к верхушке. Да уж, Ронго и в самом деле мог потерять по его меркам колдуна многое. Вот и попытался разрушить ложь Согди.
-Не знала, что у вас такое шаткое положение в вашем ковене, соболезную, - сказала Мурчин, - а сейчас поспешите, пока я не передумала принимать у вас извинения.
Ронго хотел что-то сказать, но в это время опять вплыл по воздуху поднос с золотистым конвертом.
-Госпожа Лиота? – определила Мурчин на расстоянии, - ей-то ко мне зачем? Так, пошустрее идите подобающе переодеваться. Я не хочу, чтобы вас увидела в таком похабном виде ваша дама сердца и чтоб вы окончательно упали в ее глазах. Заметьте, как я забочусь о вашей репутации!
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Ведьмин лес. 126 глава.
