Родилась Гаяна в год страшной бури, что ломала безжалостно судьбы и дома людские. Однако ж там, где старое дерево переломит пополам, а то и вырвет с корнем безудержная стихия – выживет махонький росток.
Выживет, пробьётся сквозь твердь земную, подставит нежный листочек ласковому лучу, глоток-другой росы и сыт маленький росток – не так уж и много для жизни надо, пока ты мал…
Бушевала буря, снося не то что людей - целые страны, а девочка росла, набиралась сил, хорошела.
В год смерти младшей сестрёнки Гаяне исполнилось четырнадцать. Тот возраст, когда молодой человек начинает задавать себе главные вопросы: кто я? И кем быть мне надлежит?
Мать всегда такая живая и яркая, после похорон Насти острожела лицом и вся ушла в себя, закрылась. Если бы плакала, рыдала – как, другие поступают в таких случаях, как знать? Может и не так одиноко было бы Гаяне.
Стала мать часто уходить из дому, сдружилась с отцом Сергием Булгаковым - протоиереем, пропадала целыми днями в недавно открывшемся Богословском институте.
Дома оставались бабушка Софья Борисовна и Юра. Отчим работал почти без выходных. Каждый лечил душевные раны по-своему. Гаяна увлеклась марксизмом.
- Совсем, как Лиза в юности, - повторяла Софья Борисовна, слушая внучкины разговоры – как у взрослой, хоть и по-юношески горячие. И дивилась тому, что повторяются в поколениях не только судьбы, но и взгляды, убеждения, мысли. Давно ли сама Лиза, вот так же бегала к рабочим Путиловского завода? Всё грезила общественным переустройством. Эх, молодость, вера в идеалы…
- Но, бабуля, Маркс совершенно прав же, - кипятилась теперь Гаяна, откидывая, непокорную завитушку со лба, - люди всегда будут воевать за капитал. Богатым спорить за сферы влияния, а бедным, полуграмотным - что? Идти в солдаты. Пока есть, что делить – будут делить. И вот, посмотришь, бабуля, война ещё вернётся! Я чувствую! Нет, знаю!
- Бог с тобою, детка, - крестилась Софья Борисовна, - не надо нам никакой войны. Этого ещё только не хватало.
О том, что Гаяна окажется права, Софья Борисовна узнает в 1939-ом.
Ей, Софье Борисовне Пиленко суждены будут долгих сто лет жизни. Эта женщина переживёт всех своих детей и внуков, а также две грандиозные европейские войны и две российские революции. Скончается она в Париже в 1962 году и будет похоронена на кладбище Сент-Женевьев де Буа, в нескольких метрах от «своих» - в одной могиле найдут последний покой тела её зятя – Скобцова Даниила Ермолаевича и маленькой внучки Настеньки, скончавшейся от менингита в возрасте трёх с половиной лет.
Гаяна росла убеждённой марксисткой-коммунисткой. Идеи были модным течением среди молодёжи, в том числе и европейской. И чем дальше, тем острее вставал вопрос о целесообразности возвращения в Россию.
Ну, во-первых, в России прошло её детство. Франция, Париж – всё это не то. Чужое! Чуждое! Хотелось русского языка и привычных с детства пейзажей.
А во-вторых, что, спрашивается, делать коммунистке в капстране? А вот же существует на свете Советский Союз – страна победившего марксизма! Не там ли её место?
Навещавший семью крёстный Гаяны, Алексей Толстой поддержал девушку.
- Конечно, надо возвращаться! Советский союз – государство молодое и ты молода. Чего сидеть в этой старой заболотившейся Европе? Там - в Союзе настоящая жизнь!
Уговорил. Поехала.
Молодая коммунистка - дочь православной монахини и католического кардинала. Так её будут называть. Носила Гаяна фамилию Кузьмина-Караваева, хоть биологической дочерью Дмитрию Владимировичу и не приходилась. Родного же родителя Гаяна не знала и никогда не видела. Отчима любила и крёстного тоже. Так уж сложилось – вместо одного родного, подарила судьба сразу несколько отцов.
Но в России след старшей дочери матери Марии теряется.
Сведения, собранные мною из разных источников, напоминают детективное расследование.
Поначалу жила Гаяна у Толстых, матери писала часто и даже звонила.
Летом 1936-го мать Мария получит письмо от некого человека по имени Георгий Мелия. Она узнает Жоржа, о котором часто писала ей дочь.
Из писем Гаяны следовало, что между нею и Жоржем происходит бурный роман. Вроде бы этот Жорж был студентом и будто они собирались пожениться, но возникли сложности политического толка. Женитьба на дочери эмигрантки – сомнительная затея, способная поставить жирный крест на карьере советского служащего. Служащего ли?
Известно, что Жорж был ревнив и вспыльчив. Судя по фамилии, вероятно, грузин?
Да и не всё ли равно? Грузин - не грузин, но вполне мог оказаться внештатным сотрудником НКВД. Такие случаи бывали. За вернувшимися родина досматривала строго.
Георгий Мелия писал о внезапной смерти Гаяны.
Всё случилось летом, но только ведь звонила, с Пасхой поздравила…
Что вызвало скоропостижную смерть молодой девушки в расцвете сил? Биографы почему-то разделяются во мнениях. Большинство источников в качестве причины смерти называют тиф. Ксения Кривошеина пишет о дизентерии. Иногда встречала версию о туберкулёзе. Но болезни не подразумевают всё-таки внезапную кончину. Даже при дизентерии потребуется несколько дней. А уж тифом болеют по две –три недели, минимум. Кроме того, докучливые специалисты рылись в архивах московских больниц, но никому из искателей не удалось обнаружить запись о пациентке с фамилией Кузьмина-Караваева либо с фамилией Мелия. Что ж это получается? В 1930-тые медики вполне чётко документировали все случаи, тем более с летальным исходом, а тут… Молчание?
Всё тайное становится явным рано или поздно. И вот спустя несколько лет писательница, автор многих документально –биографических исследований Нина Берберова в одном из своих произведений обмолвится скупо и осторожно об истинной причине – неудачном аборте, убившем молодую женщину. И если то правда – то всё становится на свои места. И «внезапная» смерть и путаница с диагнозами, и стыдливое замалчивание проблемы ради того лишь, чтобы спасти от скандала виновника трагедии. Так нелепо погибла старшая дочь Гаяна – рождённая для любви земной. И вместо крика стихи, написанные безутешной матерью, уже не Лизой, а монахиней Марией.
Принимаю Твоей же силой
И кричу через силу: «Осанна!»
Есть бескрестная в мире могила,
Над могилою надпись: Гаяна.
Под землей моя милая дочь,
Над землей осиянная ночь.
Тяжелы Твои светлые длани,
Твою правду с трудом принимаю.
Крылья дай отошедшей Гаяне,
Чтоб лететь ей к небесному раю.
Мне же дай мое сердце смирять,
Чтоб Тебя и весь мир Твой принять.
Продолжение - здесь!
Иллюстрация – фоторепродукция: Москва 1930-тых. автор снимка американский фотограф Франк Уитсон Феттер
Начало истории - ТУТ! и 2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть,6 часть, 7 часть, 8 часть, 9 часть, 10 часть, 11 часть, 12 часть, 13 часть, 14 часть, 15 часть
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!