Автобус тронулся и медленно начал выезжать с вокзала. Солдаты смотрели в окна до тех пор, пока их родные не скрылись за поворотом. Все молчали. Каждый думал о своём. Никто не хотел прерывать ту невидимую ниточку, которая всё ещё связывала их с домом. Водитель, будто понимал чувства бойцов, ехал медленно, давая насладиться им последними минутами пребывания в родном городе.
- Ну, что пригорюнились? - наконец, спросил старший лейтенант. - Нам ли быть в печали?
Уже знакомая дорога в этот раз казалась длиннее. Необъяснимое чувство тревоги преследовало Дениса. Он старался гнать от себя тяжёлые мысли, но они, как назойливые мухи, снова и снова возвращались. Добравшись до места, военнослужащие отметили, что ничего не изменилось. Всё та же непрекращающаяся канонада, периодическое жужжание в небе, гул моторов и громкий звук разрывающихся то здесь то там снарядов. Мысли о доме вылетели из головы мгновенно. Стало не до приятных воспоминаний. Сама атмосфера, местность, воздух - всё было начинено болью, страданием, злостью, ненавистью...
Уже месяц прошёл после поездки домой. Военные будни полностью поглотили бойцов. Каждый из них старался приблизить победу. В моменты столкновения с противником, солдаты смело продвигались вперёд, уничтожая неприятеля на своём пути, подставляя плечо сослуживцу, а иногда и спасая товарища от неминуемой гибели. В один момент Денис поймал себя на мысли, что уже нет того звериного страха во время обстрелов, он был, но какой-то другой, притуплённый; не рвётся сердце при виде раненых и убитых, больно, но страдать и оплакивать некогда. "Неужели и к войне можно привыкнуть?" - с ужасом подумал он про себя.
После боя наступало время отдыха. Кто-то спал, кто-то обсуждал происходящее вокруг, кто-то просто смотрел в одну точку и думал о чём-то своём. Но бывали дни, когда редкие часы отдыха превращались в мини праздник. Солдаты жарили шашлык и пели песни под гитару, забывая на мгновение о том, что завтра снова идти в бой.
В один из таких вечеров Денис завороженно смотрел на то, как его сослуживец, который ещё пару часов назад в руках держал автомат, виртуозно перебирал струны на гитаре, извлекая из неё звуки знакомой мелодии. Он думал о том, что, наверное, там, в другой жизни, он - душа компании, весельчак и балагур. Но здесь даже с улыбкой его лицо казалось суровым.
- Классно играешь! - сказал ему Денис, когда тот отложил гитару, чтобы передохнуть. - Где-то учился?
- Нет. Самоучка, - ответил он. - Ничего сложного в этом нет. Главное, запомнить аккорды. Хочешь научу?
- Давай!
Мужчины несколько минут бренчали на инструменте, пока не раздалась команда:
- Отбой!
- Ладно, завтра продолжим, - пообещал гитарист и, спрятав гитару в чехол, положил её в укромное место.
На удивление, ночь выдалась спокойной. Редкий раз удавалось так хорошо выспаться. Однако рано утром послышался треск канонады. Бойцы вскочили и, едва успев одеться, схватились за оружие. Такой подъём был не впервой, поэтому солдаты знали как действовать. Они рассредоточились и приготовились принять бой. Денис оказался плечом к плечу с "Гитаристом". Рядом было ещё два сослуживца. В момент активной перестрелки в их сторону прилетел снаряд. Свист, грохот, фонтан железных осколков, один из которых вскользь задел щёку, резкая боль в плече и тишина - всё, что осталось в памяти Дениса. Сколько он лежал на земле, он не знал, но, когда поднял голову, в глазах всё помутнело и закружилось. Денис попытался встать, но резкая боль прострелила его плечо. Повернув голову, он увидел, что его форма окровавлена от воротника до рукава. Поодаль от него лежали без движения те два парня, которые сражались рядом с ним. "Гитариста" не было видно. Судя по звукам, бой продолжался, но где-то далеко. Предприняв усилие, Денис всё же добрался до сослуживцев, которые по-прежнему лежали возле воронки, образовавшейся от падения снаряда, и попытался прощупать их пульс. Ничего. Поднявшись на ноги, он осмотрелся. Откуда ни возьмись, к нему подбежал один из сослуживцев и крикнул:
- Чего стоишь, как вкопанный? Ложись!
По мимике говорившего было понятно, что он старается перекричать звук перестрелки, но Денис плохо слышал его слова. В голове всё ещё был шум, а помутнённое сознание мешало ясно соображать.
Следующее воспоминание Дениса - когда его выводили с поля боя. Слава Богу, он мог идти сам, но одна рука висела плетью, щека горела и кровоточила. Проходя мимо воронки, он увидел в стороне лежавшего без движения "Гитариста". Его форма приобрела грязно-бордовый оттенок.
- "Гитарист"! - крикнул Денис, при этом его голос звучал приглушённо.
Мужчина не отреагировал на позывной. Уже в госпитале Денис узнал, что его товарищ погиб от осколка снаряда, прилетевшего ему в шею. Сам он получил контузию, был тяжело ранен в плечо, и один из осколков пролетел по касательной по его щеке. Очнувшись на больничной койке, Денис не сразу понял, что в последнем бою лишился руки.
- Радуйся, что остался живым! - сказал врач после осмотра.
- Спасибо, - поблагодарил Денис мужчину в белом халате. - Только что я буду теперь делать? Автомат держать не смогу, в МЧС от меня тоже теперь толку мало.
- Найдёшь занятие! - подбодрил его врач. - Люди и не с такими увечьями живут. Одна-то рука у тебя цела!
В палате вместе с Денисом лежали такие же раненые бойцы. Они лечились уже не первый день. Некоторые, кому позволяло здоровье, планировали вернуться на фронт. Те, кто уже был не годен к военной службе, за это время смирились со своей участью и радовались тому, что остались живы. Они и Дениса поддерживали, как могли. Несколько раз в день в палату заходила медсестра, девушка лет двадцати - двадцати двух, худенькая брюнетка с большими серыми глазами. Даже когда она улыбалась, в её глазах оставалась печаль. Людмила или, как её называли пациенты-мужчины, Милочка была очень доброй, заботливой и внимательной медсестрой. Она с пониманием относилась к больным, которые нередко вымещали на ней свою злость и боль. Как только Денис пришёл в себя после операции, Милочка принесла ему фотографию Вероники. На бумаге остались следы крови, напоминавшие о случившемся.
- Вам принести телефон? - спросила она.
- Зачем?
- Чтобы сообщить родным о том, что Вы в госпитале, - пояснила она.
- Не думаю, что это хорошая идея. Не сейчас. Позже, может быть...
