А на улице лето, весёлое, озорное. По дороге бредёт человек, обведённый зноем. Покупает кефир, для салата берет горошек. Ищет корм для собаки. В аду ни собак, ни кошек.
По проспекту шагают парады во славу ада. По спине холодок, по приёмнику — "Травиата". Просветлённые в свет собираются в темпе вальса, и они говорят, дескать, кайся, не отвлекайся, преисполнись покоя, смирения. Жив? Едва ли. Посмотри на круги. Мы их циркулем рисовали, предварительно всю геометрию перебрамши. Нам за труд подарили плащи из столетней замши. Оставайся. Запишем в кружок. Там поют и пляшут. Что в Эдеме? Бесстыжие, голые, как на пляже.
А на улице лето. Нет поводов для уныний. Едет новый трамвай
по узорам трамвайных линий, пассажиров с февральскими лицами собирая. Ты же не был в раю. Как ты можешь судить о рае? Поступали нелестные отзывы от туристов. Ты какой-то не наш человек. Нехорош, неистов. Здесь прекрасная вечная смерть, на судьбу не сетуй. И газетам не верь. Это вражеские газеты. Это происки ангелов, знаешь, какие черти. Ты в надёжных руках, мир в огне, письмецо в конверте, утка в зайце. По пятницам в парке играют в ящик. Ты надежду оставь, как порядочный всяк входящий, прекрати бесполезные поиски лучшей доли.
Человечек смеётся: вы что, обалдели, что ли. Ладно б, осень, депрессия. Лето ещё на старте. Да у вас тут не ад, просто город. Обычный, кстати. Никаких преисподних котлов. Ничего не ново — ад у вас в головах. Исключительно. Нет иного.
А на улице лето, клубника, река, гляди-ка.
Но Орфей почему-то вернулся за Эвридикой.
Стих: Наталья Захарцева (Резная Свирель)
