Начало: глава 1, глава 2, глава 3, глава 4, глава 5, глава 6, глава 7, глава 8, глава 9, глава 10, глава 11, глава 12, глава 13, глава 14, глава 15, глава 16, глава 17, глава 18, глава 19, глава 20, глава 21, глава 22, глава 23, глава 24, глава 25, глава 26
-Бардак. – Дима посмотрел на грязные потеки, тянувшиеся через сени в комнату. – Неприятная порода людей: “грязоносы”, куда не придут - везде напакостят.
Спокойно, без спешки, он приступил к ликвидации последствий визита.
Уборка за непрошеными гостями занял часа полтора. Еще час отняла стирка. Обязанности по дому супруги Кирилловы никогда строго не делили. Хотя, конечно, и стиркой и уборкой Таня занималась значительно чаще. Но и Дима с любой домашней работой справлялся вполне сносно. Почти так же хорошо, как его друг Серега Ларьков. Принципиальный холостяк, Серега характеризовал себя следующим образом: “ Жены и других дурных привычек не имею”. В однокомнатной квартире Ларькова всегда царил идеальный порядок. Аккуратно, даже скорее пижонски, одетый, он меньше всего походил на старого холостяка. Возможно, благодаря этой мастерской маскировке, ни одна женщина до сих пор не смогла объяснить Сергею, без кого “жить нельзя на свете, нет”. То есть в прологе очередного романа его новая пассия воспринимала бывшего боксера как чужого мужа, а себя как его любовницу. А в эпилоге менять, что-либо было уже поздно.
Ларькова вообще можно было отнести к разряду завидных женихов. Сильный, высокий, статный, мужественный. Даже многократно переломанный, типично боксёрский нос не портил его внешность. Скорее наоборот, придавали лицу некий специфический шарм. Ему бы исполнять роль Джеймса Бонда. Во всяком случае, редким для боксера умом, обаянием и чувством юмора, то есть главными достоинствами Бонда, Сергей обладал в полной мере.
Приведя в порядок себя, дом и развесив одежду сушиться Дима решил сходить в магазин. Денег, фактически не было, но без хлеба все равно не обойтись. “Уезжая в санаторий” он взял только полтинник, на мелкие расходы. Собственно, и оставалось-то в семейном кошельке не больше двух сотен. Так, что блокадный рацион Дима для себя запланировал изначально.
Поселковый магазин, располагавшийся в большом бревенчатом доме, выполнял по совместительству роль клуба. По большей части женского. Мужики забредали сюда не ради общения. “Заправив” карманы бутылками с “беленькой” или пивом, они быстро отчаливали в ивняк или за гаражи. Кому охота попасться на глаза жене с таким компроматом в карманах?
Женщины быстро магазин не покидали. Вся самая свежая информация о тайнах поселковой жизни передавалась здесь из уст в уста. Что удивительно, сплетня, занесенная в торговый зал утром, жила там весь день и сохраняла к часу закрытия магазина первозданный вид. Фактически никаких искажений. Точности, с которой работало это информационное агентство, могли бы позавидовать многие СМИ.
Неладное Дима почувствовал сразу после того, как зашел в зал. Оглянувшись на него, женщины замолчали. Часть из них демонстративно вышла. Другие столь же демонстративно отвернулись.
- Здравствуйте. Кто последний? – Никто из очереди не ответил. Две пенсионерки и женщина с ребенком, сосредоточенно изучали содержимое витрины. Казалось, они только пять минут назад прибыли с Северного полюса, впервые попали в торговую организацию, а до этого момента не видели ни сахара, ни крупы, ни мыла. Только снег и белых медведей. Дима всех покупателей знал. Не по именам, конечно, но при встрече всегда здоровался. Одной из старушек прошлым летом помогал перетаскать уголь. Еще неделю назад, и они узнавали Кириллова и вежливо здоровались.
Понять: кто последний не составляло особого труда. Собственно, вопрос носил сугубо риторический характер и задавался Димой из вежливости. Кириллов решил не настаивать на ответе и пристроился за женщиной с ребенком.
Продавщица поселкового магазина - Марина никогда расторопностью не отличалась. Жизнь в поселке текла неторопливо и не требовала поспешности ни от кого. Но сегодня, как ни странно, она неожиданно споро разобралась со всеми, кто стоял перед Димой. Дверь магазина то и дело открывалась. Люди заглядывали во внутрь, но никто не заходил.
- Булочку хлеба, пожалуйста. - Дима подал десятку.
- Хлеб черствый. – Марина с деловым видом изучала плакатик, висевший на стене за Диминой спиной. Казалось, что за те десять лет, которые плакат здесь пылиться, продавщица так и не удосужилась прочитать текст с телефонами городского управления торговли. И вот, именно сегодня, именно в тот момент, когда к прилавку подошел Дима, она поняла: дальше жить, не выучив эти цифры – преступное невежество, равносильное незнанию таблицы умножения.
- Давайте черствый. – Дима решил не спорить.
- Он уже плесневеть начал. – Дверь магазина открылась снова. Марина кому-то приветливо помахала рукой. Дима оглянулся, но никого не увидел. Посетители, при взгляде на него, просто растворялись за дверями. Мгновенно и бесследно. Бабки стояли в сторонке и с молчаливым одобрением наблюдали за Мариной.
- Ничего. Я плесень соскребу. – Дима понял, что отныне он в поселке персона нон грата. Хотя причины такой неприкрытой неприязни для него были совершенно не ясны.
- Не имею права продавать испорченные продукты.
- А я имею право покупать испорченные продукты. – Дима положил деньги на прилавок и взял с прилавка, из стоявшего там хлебного ящика, булку. Поджаристая корочка приятно грела руку. Хлеб ещё хранил тепло пекарни.
- Забирайте свои деньги. Они мне не нужны. От них кровью пахнет. – Марина поглядела на настырного покупателя с плохо скрываемым раздражением, граничащим с ненавистью.
Дима недоуменно поглядел на десятку. Новая банкнота, была первозданно, до хруста чиста.
- Какой кровью? – Атмосфера, царящая в магазине, все меньше нравилась Кириллову и все больше его удивляла.
- Сказано: забирай. Не возьму твоих денег. – Марина отошла от прилавка поближе к дверям в подсобку.
Читать книгу "Дом с привидением"
/ купить книгу "Дом с привидением"
- А я и не знал, что мы построили коммунизм в одном, отдельно взятом Поселке. Или бесплатная раздача хлеба - часть антикризисной программы местной администрации? – Ответ последовал не от продавца.
- Взял хлеб - иди, не задерживай людей. – Вмешалась одна из бабушек. Дима оглянулся и успел заметить, как сухонькие пальчики бабули дорисовывали в воздухе крест. Посещение магазина превращалось в эстрадное представление с элементами мистики. Ему предлагали не задерживать людей, хотя задерживать было совершенно некого. У прилавка Дима стоял один. Его тайком крестили, будто он нечистая сила и от святого креста мгновенно обратиться в дым и пепел.
- Может быть, вы все-таки, объясните, что здесь происходит? Чем я перед вами провинился? - Вопрос не нашел ответа.
- Ладно, разберетесь в своих претензиях, успокоитесь, тогда зайду и оплачу. А пока, Марина, запишите, пожалуйста, что я вам должен за булку высшего сорта. – И, не удержавшись, добавил. – Со свежей, еще горяченькой и очень аппетитной “плесенью”.
Дождь моросил не прекращаясь. “ Не дай Бог, сегодня ночью придется выйти из дома”. – От одной мысли об этом по телу пробежали мурашки.
Уже стало темнеть, когда Дима почувствовал легкое беспокойство. Он не мог точно определить: что с ним происходит. Непонятно откуда возникшая нервозность, потребовала срочных действий. Казалось, что нужно непременно куда-то идти и сию минуту начать что-то делать. При этом Дима совершенно точно знал: что его нигде сегодня не ждут. Возможно, это было не совсем так. Таня с маленькой Ленкой его, конечно, ждали. Но то, что самое срочное из дел сводилось к подкормке печки углем, было бесспорно.
Дима пробовал снова взяться за Джерома, но строчки убегали от взгляда, сливались в черные бессмысленные паутинки. По телевизору шел очередной американские боевик. Десять минут кровавого мордобоя Кириллов стоически перенес, но сцена, в которой главный герой с помощью магического словосочетания “давай же, давай!” вскрывал суперсекретный пароль суперсекретного компьютера, окончательно вывела Диму из себя. Он поглядел на ходики. Стрелки снова приближались к десяти. Двенадцатичасовое бодрствование пролетело как один миг.
“Кажется, начинается”. – Эта нервозность могла быть истолкована только как приглашение к встрече. Если, конечно, некая психологическая связь между маньяком и им, Димой, действительно существовала.
Кириллов подошел к выключателю и трижды просигналил лампочкой. Ровно через пять минут он повторил сигнал. Условный знак не отличался особой изысканностью, но в наступившей темноте не мог оказаться незамеченным. Засада была предупреждена. Сейчас, согласно договоренности, милиционерам предстояло незаметно выбраться из своего укрытия и превратиться в Димину тень. Вернее, в три тени. Если, конечно, сравнение с тенью вообще допустимо в такую дождливую ночь.
Дима быстро оделся, снова вооружился зонтом и выключил свет окончательно. На крыльце он немного задержался. Перспектива провалиться в холодную мокрую ночь не вызывала особого энтузиазма. Но отступать было поздно. Дима накинул капюшон и шагнул под дождь.
“Молодцы ребята. Классно маскируются”. – Отметил про себя Дима, нигде не обнаружив группу захвата. Он шел не торопясь. Так, чтобы милиции было удобно за ним наблюдать и контролировать ситуацию. Внутренняя напряженность не спадала. Нарочито медленный шаг позволял засаде легко отслеживать Димины перемещения и придавал самому Кириллову большую уверенность в себе.
“Все хорошо. Все просто замечательно. Теперь главное не запаниковать”. – Подбадривал он себя, заставляя сделать двигаться навстречу неведомой опасности. Заборы поселка кончились и, едва заметная в темноте тропинка, провалилась в заросли ивняка. С каждым шагом волнение нарастало. Дима едва удерживался, от желания перейти на бег. Вспоминая свое прошлое столкновение с маньяком, он мысленно повторял в такт шагам: “ Спокойно. Без паники. Спокойно. Без паники…”. Но это помогало всё меньше. Вообще, сегодня “героический” охотник на убийцу меньше всего надеялся на себя. По утвержденному Иваном Ивановичем плану, в Димины функции входило только одно: выманить маньяка. Все остальное: задержание и обезвреживание должны были обеспечить работники милиции. Провести ночь в роли приманки, заряженной в капкан – дело не слишком приятное. Существуют и более соблазнительные варианты ночного времяпрепровождения. Но, по крайней мере, никакой ответственности за исход операции, такое распределение функций на Диму не возлагало.
Неожиданно Кириллов поймал себя на том, что совершает массу ненужных движений. Чуть не на каждом шагу он вдруг ни с того, ни сего начинал одергивать штанины трико, проверять содержимое карманов, почесываться, совершенно нелепо пританцовывать и производить целую кучу других, функционально необоснованных движений.
Дима сразу вспомнил, как на заре “перестройки” его заставили участвовать в заводском смотре художественной самодеятельности. Нужно было выйти и прочитать “Стихи о советском паспорте” Маяковского. Выбор репертуара был совершенно случайным. На ноябрьские праздники требовалось что-нибудь соответствующее, а из Владимира Владимировича, еще со школы, в Диминой голове задержалось только шедевр о паспорте. С начальством Кириллов предпочитал не сталкиваться, а уж если наткнулся - не спорить. Сказали: “надо” и он вышел на сцену.
Что он тогда вытворял, сам Дима помнил смутно. Зал заполнил свой же заводской народ. Все, или почти все лица были ему знакомы не один год. Со многими “трепался” во время перекуров или за обеденной тарелкой супа и хлебной котлетой в заводской столовой. Казалось бы, кого стесняться? Но, очутившись в одиночестве на сцене актового зала перед шестью сотнями глаз, Кириллов растерялся совершенно. Как потом пересказывали доброжелатели, первое, с чего он начал свой номер: четко выполненный строевой поворот на сто восемьдесят градусов. Попытку позорного бегства от публики пресекла ведущая концерта, она же директор заводского клуба. Дама буквально грудью закрыла ему дорогу с большой сцены. К слову, ей было чем перекрывать дорогу или бросаться на амбразуру. Бюстом директора клуба можно было прикрыть три - четыре стандартных ДОТа, при условии их кучного расположения. Когда дама между номерами выплывала на сцену, места для кого-нибудь другого просто не оставалось.
Читать книгу "Ограбить ГУМ"/
Купить книгу "Ограбить ГУМ
Говорят, Дима неприлично долго изучал то, чем его остановили. Поняв, что справиться со всем этим он не в силах, несчастный чтец-декламатор вернулся на место и вырвал микрофон из стойки. При этом микрофон оказался в Диминых руках, а провод безвольно как змея, лишившаяся головы, опал на паркет сцены. Кириллов долго попытался привязать оторванный шнур к микрофону. Публика подумала, что он исполняет фокус. Сам Дима уже тоже не помнил: что он исполняет и без особой цели и видимого успеха жонглировал микрофоном и проводом. Провод весело подлетал над сценой, но назад в микрофон не втыкался, только временами гудел, стараясь вырвать из колонок динамики.
Радист у пульта сначала хватался за голову, потом схватил запасную микрофонную стойку и замахнулся издали, прикидывая, что сделает с Димой, когда тот закончит свой цирковой номер. Кириллов решил, что радист подсказывает: воткни микрофон в стойку. Он воткнул. Провод снова отвалился. Радист бросил свой пост и со стойкой наперевес двинулся к сцене. Дима сказа в микрофон: «Раз, два. Отвалилась голова!»
Радист начал подниматься по ступенькам на сцену, но поскользнулся на ковровой дорожке и с грохотом скатился обратно.
Дима попытался спуститься со сцены, чтобы помочь бедняге подняться. На полпути его перехватила завклубом. Она решила, что Дима позорно бежит. Взяв Кириллова за шкирку, грудастая дама, вернула его к микрофону.
Дима раскланялся, постучал по микрофону. Микрофон молчал.
- Ничего, я так смогу. – Утешил присутствующих Дима достал микрофон из стойки и положил его рядом с проводом. Отошел, посмотрел. Вернулся, подравнял. Публика стонала. Кто-то в зале бодро комментировал каждую перестановку: «Он и так может, и ещё вот так!»
- Я волком бы выгрыз бюрократизм. - Виновато признался Дима для начала. Оглядев при этом многозначительным взглядом кресла, в которых блаженствовала заводская администрация. Сидящие занервничали и стали оглядываться на хохочущих подчиненных. Завклубом вспотела и стала вытираться бархатным занавесом.
- К мандам там почтения нету. – Театральным шепотом признался Дима, указывая, почему-то на директорскую секретаршу. Зал уже бушевал. Тот же остряк подбодрил с места: “ Не дрейфь, Дима, к ним и здесь ни у кого почтения нету!”. Кириллов сказал: “Ага” и продолжил выступление. Когда новоявленная звезда эстрады, подойдя к краю сцены, громко продекламировала: “ И я достаю из широких штанин”, публика уже лежала от хохота. Вся. Включая начальство и секретаршу, которая почему-то оказалась на полу под шефом. Наверное, по привычке.
Директриса клуба, перестала потеть и попробовала закрыть занавес. Но его заклинило. И Диму заклинило тоже. Причем, окончательно. Он никак не мог вспомнить, что же нужно достать из широких штанин. Последовало публичное изучение содержимого карманов. В брюках оказался пропуск, ключи от квартиры, грязный носовой платок. Когда Дима запустил руку в карман в очередной раз, директриса со стоном выдохнула подсказку: «Дубликатом бесценного груза!»
Дима, улыбаясь, вытащил потертый кошелек и сообщил:
- Какой же он бесценный? Там три рубля двадцать копеек. А до зарплаты ещё неделя.
Народ исходил на слёзы и конвульсивно аплодировал.
Отчаявшись найти что-нибудь ценное в карманах, Кириллов решительно взялся за пряжку ремня. Женская половина зала охнула. Но первое в Советском Союзе мужское стриптиз шоу не состоялось. Могучая директриса клуба, ни за что не желала расставаться со своим местом, пусть небольшого, но начальника. Она удивительно легко и даже грациозно подлетела к артисту, подхватила его на руки и так, на руках унесла его за кулисы.
“ Не всякий удостаивается такой чести! Поклонница, тебя буквально на руках вынесла со сцены!” - шутили ребята из цеха на следующий день. Кличка “Народный артист” намертво прилипла к Диме и сопровождала его до самого увольнения со Строймаша.
Неожиданное воспоминание, казалось, возникшее абсолютно не к месту, немного отвлекло Диму. Напряжение и беспокойство, сковывавшие каждое его движение, ослабли. Он не избавился от страха перед неизвестным безжалостным врагом, но этот страх больше не давил на Кириллова жесткой, лишающей воли тяжестью.
- Пацаны, какие люди и без охраны! – Банальная фраза даже в экзотических условиях ночной охоты, осталась столь же банальной. Навстречу, пошатываясь, брели “три Ш”. Они крепко “обмыли” покойного. Три пары подгибающихся ног вытанцовывали на скользком грунте хитроумные па. Серьезной опасности противник не представлял.
- Дя-ик-дя, где твоя пушка? Ик! - Дима уже по голосам научился распознавать своих верных стражей. Во всяком случае, интерес Васи - Шестерки к сломанной берданке он персонифицировал легко, несмотря на то, что бедняге приходилось буквально прорываться через собственную икоту. – Неужели дома забы –ик -л?
-Наши жены – пушки заряжены. Вот, кто наши жены. – Неожиданно затянул Шварц, безбожно фальшивя.
Читать книгу ""Мерседес" на тротуаре"
Начало: глава 1, глава 2, глава 3, глава 4, глава 5, глава 6, глава 7, глава 8, глава 9, глава 10, глава 11, глава 12, глава 13, глава 14, глава 15, глава 16, глава 17, глава 18, глава 19, глава 20, глава 21, глава 23, глава 24, глава 25, глава 26
Если не хотите пропустить публикации, подписывайтесь на канал.
Дорогие читатели! Хотите узнать хорошо или плохо закончились мои истории? Заказ можно оформить на сайте https://lovekabook.ru/ или отправить заявку на WhatsApp 8-999-463-48-44, на e-mail: amg1959f@gmail.com или glush02@yandex.ru. В заявке в свободной форме указать название книги, адрес электронной почты, телефон (WhatsApp), ФИО*.
Далее Вы получаете официальный счёт. После перевода денег приходит чек и на электронную почту или WhatsApp (как Вам удобнее)книги в трёх форматах: World, PDF и FB2. Стоимость книг от 120 руб.
