Не знаю, что меня подвигло написать то письмо, возможно горечь одиночества, или я сделала это, глядя на подругу, которая вот уже два года счастливо жила в браке с бывшим заключенным. В общем, я сжала волю в кулак и записала на листке бумаги следующее: «Дорогой Владимир! Мне очень жаль, что вы находитесь не в Кремле, но и я, в конце концов, не принцесса Диана. Хотя многие говорят, что я на нее немного похожа, но сама я так не считаю, по крайней мере, мой нос точно не выглядит настолько аристократичным. Опять же судя по тому, что мне про вас рассказывал ваш бывший сокамерник Сергей, вас не слишком интересует мой нос, и для вас главное, чтобы человек был хороший. В общем, при вашем согласии, мы можем вести переписку, пока не поймем, подходит вам мой нос, или нет».
Перечитав данное послание, я ужаснулась, но ничего исправлять не стала. Пусть парень сразу понимает кто перед ним, чего уж там жеманничать, и вообще, когда это Алина была нормальной?
Письмо от Вовы пришло уже через неделю, причем электронное! Вот до чего дошел прогресс?! Я надеялась на длительное ожидание посланий, чтобы так сказать внутренне подготовиться к ним, а тут на тебе! Готовься Алина писать следующее послание.
Все же надо признать, что его письмо прямо-таки вдохновило меня и, после прочтения, мне самой уже не терпелось написать ответ. Текст гласил следующее: “Дорогая Алина! Спешу сообщить вам, что ваш нос кажется мне не менее аристократичным, чем у принцессы Дианы. К тому же каюсь, я видел ваш нос ранее на фото и возможно именно он привлек мое внимание. Хотя все остальные черты вашего лица так же вызвали мое восхищение. Помня о том, что я нахожусь, как вы выразились, не в Кремле, я не смел и надеяться на переписку с вами. Поэтому крайне рад вашему письму и с нетерпением жду следующего”.
Я быстро накатала ответ, а потом надолго задумалась, прежде чем нажать кнопку “отправить”. Мне, вдруг почему-то стало страшно. Одно дело познакомиться с кем-то с целью избавления от одиночества, пусть даже такое знакомство привело бы к созданию семьи, как у Вики и Сергея и совсем другое дело влюбиться. “Влюбиться” Алина уже пробовала и ничем хорошим это не обернулось. Мой бывший возлюбленный Алексей беззастенчиво пользовался моим к нему отношением и вел разгульную жизнь буквально у меня на глазах. После очередного загула Леша каялся, просил прощения, буквально валяясь у моих ног, но вскоре все повторялось. Проблема заключалась в том, что я была не способна мыслить здраво, любовь, которой пылало мое сердце, готова была простить ему все на свете, лишь бы он был рядом.
Так вот парень, с которым я сейчас переписывалась, неожиданно всколыхнул во мне давно забытые переживания. Непонятно, правда, как несколько строчек его письма могли так на меня подействовать. “Ладно, поживем, увидим”, — произнесла я свою любимую фразу и отправила письмо.
Позже я узнала, что электронные письма тоже проходят проверку, так что строчки от Вовы приходили не так часто, как мне бы хотелось. Не скрою, я с нетерпением ждала очередного его послания и еще больше ожидала его освобождения.
Причина, по которой Вова находился сейчас в заключении, была достаточно тривиальна. Обычная драка в баре, результатом которой стало неудачное падение соперника Вовы и его последующая смерть. Вроде бы парень убил себя сам, ударившись о край сцены, но причиной этого все же послужил кулак Владимира. То, что до этого Вова сам был отправлен в нокаут тем парнем, как и то, что он заступился за девушку, которую погибший избивал, ничего не значило. Ему все равно впаяли восемь лет, несмотря на все смягчающие обстоятельства.
Итак, срок заключения Владимира подходил к концу, а я к тому времени уже прекрасно понимала, что никаким здравым смыслом в моей голове уже не пахнет и я безумно влюблена в парня, с которым переписывалась последние полтора года. Наверно каждый, кто читает эти строки, подумает, как можно влюбиться по переписке? Можно, скажу я вам! Еще как можно! Он понимал меня с полуслова, так, будто чувствовал все, что со мной происходит. Знал и ощущал каждую струнку моей души и самое важное — ему были интересны мои мысли! А это уже огромная редкость. Человек по своей природе себялюбив и не желает проникать в сознание другого, даже очень близкие и любимые люди не всегда понимают друг друга, потому что наблюдают мир сугубо со своей колокольни.
Я уже свыклась с мыслью, что снова влюбилась и не боялась своих чувств. Тем более что моя подруга Вика говорила, мол, даже колбаса в магазине разная и если мой Леша был не самым сортовым продуктом, то это не значит, что и Вова окажется таковым. Но я опасалась того, что реальный Вова не будет соответствовать парню из писем.
— Ну, здравствуй, дорогая Алина, — Вова, выйдя из вагона электрички, остановился на расстоянии и внимательно вглядывался в мое лицо. То ли сравнивал меня с фотографией, то ли пытался понять, какое впечатление произвел на меня сам. Глаза его при этом смеялись, так что я выдохнула и обняла его за шею.
— Здравствуй! — прошептала я, — вот, наконец, и ты!
Затем мы, обнявшись, шагали до моей машины и даже не замечали капель дождя, падающих с неба. Он пошутил о том, что надеялся поехать на автомобиле Форд Эскорт, как у принцессы Дианы, но моя Ауди тоже ничего. Думаю, в тот вечер мы с опаской принюхивались друг к другу как два заблудших пса, пытаясь согреться, но опасаясь подвоха. Вова расположился на диване в моей гостиной, мы решили, что еще недостаточно знакомы, чтобы спать вместе. Он планировал пробыть у меня в гостях неделю, так как город, где жила я находился по пути к его дому. На родине Вову ждала только тетка, другой родни у него не было.
— Скажи честно, какие ощущения возникли у тебя от лицезрения моей персоны вживую? — спросил Вова, когда мы вечером сидели у открытого окна и смотрели в темнеющее небо.
Я еще раз оглядела его с ног до головы и, удостоверившись в том, что чувствую, уверенно произнесла:
— Определенно в тебе что-то есть от того парня, что писал мне письма «не из Кремля», так что я пожалуй даже счастлива лицезреть тебя вживую. А как тебе моя персона, я кажусь слишком неадекватной?
— О! Это твое лучшее качество! — рассмеялся Владимир. Потом глаза его стали серьезными и он сказал немного охрипшим голосом, — я даже не смел, надеяться на то, что вижу перед собой!
Последующие полчаса мы целовались, сидя вдвоем на одном кухонном стуле и я, если честно с трудом удержалась, чтобы не нарушить наше решение спать отдельно.
Утром меня разбудил вкусный запах, доносящийся из кухни. Я босиком прошлепала в том направлении и обнаружила, что мой гость испек целую стопку блинов.
— Вот так значит? — удивилась я, присаживаясь на табурет и ухватив верхний блин.
— Очень соскучился по готовке! — сообщил Вова, — я раньше обожал стоять у плиты, даже мечтал выучиться на повара, да все как-то было недосуг.
Тем временем я потянулась за вторым блином.
— Придется тебе еще раз задуматься об этом, потому что вкуснее, чем эти блины я в жизни ничего не ела.
— Правда? Тогда вечером с меня ужин. Надеюсь, вспомню свои лучшие рецепты, чтобы привязать тебя к себе еще сильнее.
«Куда уж сильнее?!», — подумала я, глядя, как играют мускулы на его плечах.
Неделя пролетела незаметно. Мы много гуляли по городу, чаще одни, иногда в компании Вики и Сергея. Вечерами ужинали неизменно какими-то изумительными блюдами, затем сидели на полутемной кухне и разговаривали. Мы говорили обо всем на свете, порой засиживаясь до самого утра. Я поняла, что жить без него больше не смогу и в моих глазах все чаще стало проглядывать отчаяние, при мысли, что он скоро уедет. Мы давно нарушили решение спать в разных комнатах, потому что оказалось, нам не нужно привыкать друг к другу, мы давно уже знаем друг о друге все, что нужно.
— Когда заканчивается твой отпуск? — спросил Вова, накануне отъезда.
— Начальница предлагала погулять еще неделю, но я отказалась. Погружусь целиком в работу, чтобы забыть твои прекрасные глаза.
— Как это, забыть мои глаза?! Нет, нет, ни в коем случае! И твоя начальница права, тебе просто необходима еще неделя отдыха, так что собирайся, ты едешь со мной.
— Как так, еду с тобой? Что скажет твоя тетушка, откуда ты меня взял, украл из тюремной столовой?
— В жизни ничего не брал из тюремной столовой! Пойдем, помогу тебе собраться, а то ты точно что-нибудь забудешь. Кстати, моя тетушка работает директором школы, поэтому ее сложно чем-либо удивить.
— А я с детства боюсь директоров школ! И твою тетушку боюсь! Что если она не одобрит наши отношения, основанные на простой переписке?
— Алина, — рассмеялся Вова, — мне не пятнадцать лет, чтобы ждать одобрения тетушки. Мы едем не за ее благословением, а ко мне домой. Я видел твою жизнь, теперь ты должна увидеть мою. И потом, я не в силах расстаться с тобой.
— Ладно, — непроизвольно улыбнулась я, — пожалуй, это весомый аргумент.
Потом мы ехали в поезде. Вова с бритой головой и небритыми щеками, так как я сказала, что щетина ему к лицу и Алина с дрожащими коленками и по-детски испуганными глазами. Сама не знаю, чего именно я так боялась? Как написать письмо в тюрьму незнакомому человеку, так, пожалуйста, а как предстать перед благопристойной тетушкой, директором детского учебного заведения, так душа в пятки. Вова видел, что со мной творится и отчего-то постоянно ухмылялся. Наверно в нем проснулось любопытство, и он хотел досмотреть серию под названием «Алина и злая тетушка».
Вова и его тетушка жили в одном доме, в одном подъезде и даже на одной площадке. Их квартиры располагались напротив и, когда мы уже поднялись на этаж, Вова, весело улыбаясь, сообщил:
— Тетя Варя присматривала за моим жилищем, так что нужно зайти к ней за ключами.
Я в ужасе посмотрела на него и интенсивно замотала головой в знак протеста, но мой мучитель уже нажал кнопку звонка.
— Наконец-то соизволил явиться! — приветствовала нас высокая дородная женщина. Она окинула племянника долгим тяжелым взглядом, и удовлетворенно кивнув, посмотрела на меня. Мое сердце замерло, я даже перестала дышать, вдруг от меня пахнет луком. И зачем я съела на вокзале этот гамбургер! — Хм! Очень интересно! — сказала женщина и добавила, — прошу, проходите.
«Все! Все пропало! — подумала я, — сейчас она спросит у меня как посчитать коэффициент подобия, или заставит привести доказательства теоремы о произведении отрезков пересекающихся хорд. А я, как назло, не могу вспомнить даже, чему равна площадь трапеции». По дороге Вова сообщил, что его тетя просто помешана на геометрии. Она считает, что только знание данного предмета позволяет рассуждать здраво, делать должные выводы и мыслить логически.
Мы прошли в идеально убранную гостиную, и присели на диван. Хозяйка устроилась в кресле напротив и еще некоторое время разглядывала меня. Потом она повернулась к племяннику и сказала:
— Ты был прав, дрожит как осиновый лист, — женщина неожиданно, расхохоталась, — и очень красива! Пожалуй, ты такой недостоин, но я рада, что тебе хоть раз в жизни повезло. Алиночка, милая, как вас угораздило попасться в его лапы?
Я растерянно переводила взгляд то на ухмыляющегося Вову, то на его тетю и, постепенно, тоже начала улыбаться.
— Значит, я могу не вспоминать теорему Пифагора? — весело спросила я.
— Сама посуди, зачем нам этот древний вегетарианец без штанов, если мы собираемся отведать жареную телятину? Пойдемте, мои дорогие, я буду вас кормить! Восемь лет мечтала пообедать в обществе этого балбеса, — женщина, наконец, обняла Володю и по ее щекам потекли крупные слезы.
Все мои волнения вмиг испарились, я поняла, что Вова и его тетя очень похожи, не только внешне, но и внутренне. Уже через несколько дней мы так сдружились с тетей Варей, что я часами просиживала у нее в гостях, вызывая наигранное неудовольствие Владимира.
Мы с Вовой много гуляли по его родному городу, он показал мне свои любимые места, как-то, раз мы даже встретили холодный рассвет, проведя ночь прямо на набережной. Но и эта неделя вскоре подошла к концу. Пока мы вели переписку, мы как-то не задумывались над тем, что будет дальше, а теперь вопрос нашего пребывания в разных городах стал крайне насущным. Провожая меня на вокзал, Вова угрюмо молчал.
— Ничего, мы будем вновь вести переписку, — пыталась взбодрить его я.
Он улыбнулся и, притянув меня к себе, выдохнул:
— Только в письмах я не смогу к тебе прикоснуться.
На следующий день я вернулась в свою квартиру и в свою одинокую жизнь. С грустью бродила по комнатам, цепляясь за воспоминания, касалась руками предметов, к которым прикасался он и, в конце концов, заснула на его подушке. А утром меня разбудил запах свежесваренного кофе и я, потирая глаза, пыталась понять, откуда он доносится. Вблизи дома не было ни одной кофейни, да и окна в квартире были закрыты. Складывалось впечатление, что божественный аромат исходит с моей кухни. Я тихонько встала и на цыпочках прошла по квартире, осторожно заглянув в кухню, мои губы тут же растянулись в улыбке, увидев знакомую картину у плиты.
— Просто чудесное утро! — воскликнула я, обнимая его за пояс.
— Я очень старался, — повернул ко мне лицо Вова, — представляешь, я увез с собой ключи от твоей квартиры.
— И приехал только, чтобы вернуть ключи? — испугалась я.
— Мне бы не хотелось их возвращать, по крайней мере, пока. Алина, мы должны что-то решить, потому что я не могу находиться вдали от тебя.
— Я тоже! Мне крайне необходимы утренние блины, приправленные твоими поцелуями.
На следующее утро Вова приступил к поиску работы. Дело это было не легкое, так как абсолютно всем работодателям не нравилась запись о том, что Владимир в последнее время находился "не в Кремле". В результате Вова устроился на стройку. Видимо, таскать мешки с цементом на двенадцатый этаж было настолько некому, что туда брали и бывших заключенных, и жителей ближнего зарубежья, не обремененных видом на жительство и не сумевших найти себе применение в сфере продаж одежды из Китая.
Я тоже вышла на работу и с первых дней подверглась допросу со стороны моей начальницы, которая отчего-то возомнила себя ответственной за мою судьбу. Когда-то я имела неосторожность рассказать ей о нашей с Вовой переписке так что, узнав, что мы с ним находимся в отношениях, и на данный момент он проживает в моей квартире, начальница прямо-таки разволновалась.
— Алина! Ты в своем уме? А если он ограбит тебя, вынесет все вещи из квартиры и бесследно пропадет?
— Это вряд ли, Лия Михайловна. У него не получится пропасть бесследно, я знаю его адрес, даже была в его квартире, — я улыбнулась, подумав про себя, что если бы такое случилось, то самой большой потерей среди всего моего барахла был бы сам Вова.
— Все равно, такие как он, не имеют никаких жизненных принципов и рано или поздно он поведет себя так же, чем твой бывший муж, или еще хуже.
— Куда уж хуже! — вздохнула я. Конечно, это был удар ниже пояса. Моя Ахиллесова пята. Только я была не в силах даже думать о том, что Вова может поступить со мной подобным образом. «Проще умереть!», — как говорили древние воины в моей любимой книге.
Через некоторое время я вдруг стала замечать какие-то изменения в своем организме. Меня больше не привлекал запах свежесваренного кофе, тянуло съесть полбанки соленых огурцов в один присест и прочее. Я решила сходить к врачу и в поликлинике мне сказали, что, скорее всего, у меня будет ребенок.
«Как это ребенок?!» — воскликнула я. Вот значит, прожив в браке с Алексеем целых шесть лет, никакой ребенок у меня не желал появляться, а тут всего несколько недель поцелуев и всего прочего с бывшим заключенным по имени Владимир и на тебе! Ребенок!!! Настоящий!!! Мой!!! В общем, я еще долго хлопала глазами, не в силах поверить данному предположению и решила для начала дождаться результатов анализов, прежде чем бегать по городу и кричать, что я скоро стану мамой!
Как раз в тот день, когда я получила подтверждение моей беременности, произошло следующее. Вова пропал! Он просто не пришел домой вечером, хотя его работа уже давно должна была закончиться. Я позвонила на его телефон. Поначалу шли длинные гудки, а потом мне ответил приятный женский голос. По моему телу побежали мурашки и я будто очутилась в прошлом, там где такая ситуация была совершенно привычна. Я машинально нажала на кнопку завершения звонка, и некоторое время тупо смотрела на экран. Понемногу тревога улеглась, и я решила еще раз набрать номер Вовы. На этот раз ответили моментально. Все тот же женский голос произнес: "Здравствуйте, Владимир сейчас находится...", — на этом месте звонок прервался и металлический голос сообщил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Я не помню, как заснула в тот вечер, но когда первый солнечный луч проник сквозь занавески, оказалось, что я лежу на собственной кровати, прижимая к груди подушку на которой обычно спал Володя. Самого Владимира в квартире не было. Я вздохнула: «Ну что же, по крайней мере, со мной останется то чудо, о котором сообщил мне доктор. Бумаги, подтверждающие, что у меня действительно будет ребенок, продолжали лежать на кухонном столе, я улыбнулась, глядя на них, и начала собирать вещи Вовы.
Когда щелкнул дверной замок, и Вова зашел в квартиру, я сидела за кухонным столом и спокойно пила чай с молоком. Вот такая метаморфоза, мне, вдруг почему-то захотелось именно такой вариант утреннего напитка. Вова подошел ко мне и хотел что-то сказать, но я приложила палец к губам и тихим голосом произнесла:
— Не нужно ничего говорить, ты испортишь воспоминания о том, что было. Сейчас тебе лучше уйти, желательно навсегда. Вот твои вещи. Спасибо тебе за все, а главное за урок! Я прилежная ученица, хоть и не помню теорему о произведении отрезков пересекающихся хорд, но больше не наступлю на те же грабли. Прощай.
Вова еще некоторое время внимательно смотрел на меня, а потом взял сумку и, молча, вышел за дверь.
Я не заметила, что по щекам текут слезы, пока капли не упали на листки с результатами анализов. Бумага быстро стала серой, и я попыталась просушить ее рукавом собственной пижамы.
— Знаешь, чему меня научила тюрьма? — я вздрогнула, не услышав, как Вова вернулся, — Выдержке! Нельзя идти на поводу у эмоций, так можно разрушить не один мост и, когда, наконец, разберешься, в чем дело, вернуться назад будет не по чему. Так вот, что бы ты себе не надумала за эту ночь, но я должен пояснить тебе, что провел это время не в компании с прекрасными нимфами, а на пару с бомжом Василием.
— У этого бомжа приятный голос, — вставила я.
— Голос у него и, правда, ничего, только слегка хрипловат, на мой вкус, — Вова вздохнул, — я действительно виноват перед тобой, но только в том, что вновь повел себя неосторожно. У нас на стройке проходят практику ребята из училища, среди них Лера, девчонка семнадцати лет. Девочка из неблагополучной семьи, видимо, поэтому считает весь мир неким агрессором и ведет себя со всеми крайне вызывающе. Двое новеньких парней, выпускников того же учебного заведения решили, что ее поведение дает повод для любых действий в отношении девчонки. В общем, я опять влез не в свое дело и оказался в полиции. Мой телефон остался на стройке, и я не знаю, кто мог ответить на звонок, может быть та же Лера, наверняка она переживает, что из-за нее у меня могут быть неприятности.
Я подняла на него глаза полные слез.
— Я могу тебе верить?
— Ты должна мне верить, иначе мне действительно лучше уйти! Что это у тебя за бумаги, которые ты скоро изотрешь до дыр.
Вова взял в руки результаты осмотра. Читая, он периодически бросал на меня пламенеющий взгляд, а потом снова переводил его на бумагу.
— Ну и характер у этих принцесс! — воскликнул он, присаживаясь на стул. Я видела, как дрожат его руки, сжимающие больничные листки.
— Если ты меня простишь, я постараюсь больше не влезать в различные разборки, — помолчав, сказал Вова.
— Тогда это будешь уже не ты, — сквозь слезы улыбнулась я.
— Мне теперь нельзя! У меня сын! — Вова потряс бумагой.
— Почему именно сын? — удивилась я.
— Потому что я видел его во сне!
Автор Светлана Юферева
