Через десять минут Кантемиров стоял у ворот предприятия и доложил охраннику в новой чёрной форме с красными нашивками на груди и с чёрным беретом на голове о назначенной встрече с начальником охраны и директором фабрики…
(часть 1 - https://dzen.ru/media/camrad/bagration-646e2d4b14f4766b6b5aedfe)
Калитку открыл Панаян в точно такой же подогнанной по фигуре форме, офицерским ремнём с кобурой, из которой торчала рукоятка ПМ, и с ещё большим количеством ярких нашивок и шевронов. Сразу видно – командир! Не хватало только шитой фуражки-аэродрома…
Тимур не выдержал и совсем неконспиративно обнялся с подельником и другом. Лерник тревожно шепнул в ухо:
– Это я в голову попал?
– Осколок витрины в башке застрял. Всё нормально, – вполголоса ответил Тимур и, отстранившись от начальника охраны, с улыбкой спросил: – Почему береты чёрные?
– Синий берет – это святое! Только в День ВДВ.
– Ну, надо же! Какие мы все романтики… – Засмеялся Тимур. – Веди к директору, товарищ командир.
В кабинете директор вместе с секретаршей как раз заканчивали сервировку стола. Ничего лишнего: шоколадные конфеты в коробке, нарезанные дольки лимона, минералка и бутылка армянского коньяка в центре. Коньяк, наверняка, подогнал Панаян.
Когда секретарша вышла, директор обнял совладельца фабрики.
– А по телеку сказали, что ты в реанимации? Мы с Лерником хотели больницу штурмом брать, но решили подождать до утра.
Кантемиров улыбнулся и ответил:
– Я же говорю, что слухи оказалась сильно преувеличены. Мы так с Захаром договорились, а «тамбовские» потом сами подсуетились с ментами и телевидением.
– Рикошетом зацепило? – видавший всякое десантник начал осматривать бритую голову раненого.
– Осколок стекла вошёл в череп. Зашивать пришлось. – Тимур присел к столу. – Парни, давайте вмажем, и я всё расскажу коротенько. Потом пленных вызовем. Я скажу, что меня пулей зацепило. Для них тоже рюмки нужны. Думаю, не откажутся от настоящего армянского коньяка.
Выпили, закусили и поговорили. Затем директор сходил на склад и сам привёл Алекса, Аббаса и Рыжего. По лицам «бокситогорских» было видно, что они до сих пор не знают о событиях, произошедших в течение двух суток за стенами фабрики, и теряются в догадках внезапного плена.
Аркадий Алексеев, Аббас Алиев и Александр Романов в спортивных костюмах и куртках вошли в кабинет с хмурыми лицами один за другим, но, заметив сидящего за столом Тимура, искренне обрадовались. Свой! И на свободе. Вот только почему с перевязанной головой?
Кантемиров встал и поздоровался с каждым за руку. Директор фабрики приставил к письменному столу три стула. Присаживайтесь, господа военнопленные. Студент сам разлил коньяк и с улыбкой произнёс жизнеутверждающий тост:
– Смерть ментам и волю пацанам!
За этот тост и за свою свободу даже непьющий дагестанец маханул рюмку и сжевал лимон без остатка. Очень хотелось на волю...
Но, раз Тимур здесь, значит не так уж и плохо на сегодняшний день. Студент в авторитете, он всех вытащит. Авторитетный товарищ вытащил из кармана куртки паспорт и протянул Алексу:
– Аркаша, твой паспорт. Больше не теряй. – Затем посмотрел на Аббаса и Рыжего. – Теперь слушаем меня все внимательно. Вопросы потом.
Тройка «бокситогорских» замерла в ожидании. Кантемиров начал говорить ровным голосом:
– Два дня назад Лапа с Хирургом и Кимулей поручили мне завалить «тамбовского» бригадира Захара. Шеф решил не делиться фабрикой с «тамбовскими». В квартиру Юрия Петровича привезли оружие, в Питер прибыл Лёха-Боец. Я должен был встретиться с Захаром в кафе «Роза ветров», чтобы затем проследить за ним и узнать домашний адрес. Когда я разговаривал с бригадиром за столом, по нам из улицы через стекло витрины дали очередь из автомата. Мне зацепило голову рикошетом, я отключился. Очнулся только на следующее утро после операции в больничной палате с «тамбовским» бригадиром. Вчера днём из новостей узнал, что на выезде из Бокситогорска расстреляли внедорожник Кимули, в которой находился Лапа с охраной…
Начальник охраны Аркадий Алексеев не выдержал и перебил говорящего:
– Это точная информация?
– Точнее не бывает. Показали расстрелянный Паджеро. Потом я звонил в ДК. Через день похороны.
– А где тогда был Хирург?
– Алекс, дай договорить. Вопросы потом.
Аркадий кивнул, налил в стакан минералки и залпом выпил. Если бы он остался в Бокситогорске, то наверняка сидел бы рядом с шефом. Если бы, да кабы… Но, шефа так и не уберёг…
Тимур продолжил:
– Вчера в криминальных новостях показали фото Хирурга и объявили, что гражданин Вольф Виктор Андреевич объявлен в розыск, а за информацию о его местонахождении полагается премия. Где сейчас бригадир я не знаю, и не видел его с момента разговора о «тамбовских» во Дворце культуры. Задавайте вопросы.
Алекс отодвинул от себя стакан и посмотрел на директора фабрики.
– Нас за что закрыли?
Сергей Александрович захватил со стола коньяк и разлил остатки по рюмкам.
– Позавчера вечером, после того, как в новостях показали, как из кафе выносят носилки с Захаром и Студентом, я понял, что началась «война крыш» – «тамбовские» сцепились с «бокситогорскими». И на всякий случай приказ всех троих закрыть на складе. – Голос десантника затвердел. – Алекс, а что ты хотел? На войне – как на войне, а мы здесь – сами по себе! Обойдёмся и без «тамбовских», и без «бокситогорских».
Кантемиров добавил:
– Поэтому я остаюсь здесь в новой охране. В Бокситогорске мне больше делать нечего. На рынке у вокзала никого из наших нет, телефон пенсионера не отвечает. Я не стал заходить в квартиру. Наверняка, там мусорская засада.
Аркадий внимательно посмотрел на нового начальника охраны и перевёл взгляд на бывшего товарища по цеху.
– Студент, как-то ты быстро новое место нашёл?
– Алекс, когда по тебе шмаляют из автомата Калашникова и попадают в голову, то мозги быстрей приходят в порядок. Поверь на слово. Говорю же, в области больше делать абсолютно нечего, кого не успели арестовать, те разбежались. Поэтому предлагаю всем остаться здесь, со мной.
Кантемиров откинулся на стуле и выжидающе замолчал. Директор фабрики с начальником охраны спокойно рассматривали бывших пленников и потенциальных работников. Первым ответил Аркадий Алексеев:
– Я тут на днях письмо получил от комбата. Он сейчас в Алжире, во Французском иностранном легионе. У комбата новый паспорт и новое имя. И счёт в банке. Оформлю заграничный паспорт и махну в Париж. Комбат даст рекомендацию.
Аббас Алиев аккуратно переставил подальше от себя наполненную рюмку и улыбнулся загадочной улыбкой.
– Меня земляки давно к себе зовут. Я лучше к ним…
Александр Романов быстро спросил:
– У меня есть время подумать?
Тимур кивнул и по интонации вопроса понял, что он больше никогда не увидит Рыжего. Да и хрен то с ним. И с остальными…
Ни один из «бокситогорских» не захотел перелазить на другую сторону баррикады. А Студент им всем, можно сказать, жизнь спас. Или уберёг от тюрьмы. Кантемиров попрощался с бывшими коллегами по преступному сообществу, каждому пожал руку и всех предупредил о молчании.
В банде после истории с Тюриком и успешной ликвидации беглеца авторитет Студента приравнялся авторитету Лехе-Бойца, как узких специалистов своего дела, поэтому никому не хотелось вставать на его пути. Расстались сухо и сдержанно. Каждый пошёл своей дорогой.
Начальник охраны лично проводил освободившихся пленников до ворот. Скатертью дорожка… Директор вышел из кабинета по своим хозяйственным делам. Тимур встал у окна и, придвинув к себе телефон, позвонил адвокату Соломонову.
– Здорово, защитник.
– И тебе не хворать, расстрелянный ты наш.
– Будем жить, Серёга.
– Тимур, у тебя всё в порядке?
– Я сейчас у Лерника на фабрике.
– Как он там? Рулит охраной?
Кантемиров рассмеялся.
– Красавец мужчина! Чёрный берет.
– Любит Панаян в форме покрасоваться. Хлебом не корми.
– Не говори. Чего нового?
– Шильд с утра звонил. Он в городе. Со своей квартиры и позвонил. Номер телефона оставил.
– Не понял.
– Ивану Рудольфовичу нужны деньги. Он сказал, что так договорился с тобой. Рассчитаться по частям за квартиру на Гороховой.
– Блин, с этой фабрикой я про всё забыл. Сергей, у тебя как с деньгами?
– С деньгами хорошо, без денег – плохо.
– Я серьёзно.
– Ну, благодаря некоторым постоянным клиентам мне удалось накопить четыре тысячи баксов.
– Клиенты ещё будут. Продавай свою Девятку и покупай у меня джип. Отдам дешёво, если быстро.
– Тимур, ты серьёзно?
– Слово прапорщика ГСВГ.
– Всё, прапор, я побежал выкапывать сбережения. А ты, смотри, не передумай.
– Адвокат, я же слово дал. А это – кремень. Сергей, ещё одна просьба.
– Говори.
– Заскочи к Блинкаусу на рынок, скажи, что у меня всё в порядке. Предупреди о Хирурге. Кто будет мной интересоваться – он ничего не знает. Я ему вечером домой позвоню.
Кантемиров положил трубку, выглянул в окно и задумался. Во дворе прогуливалась охрана, туда-сюда сновали работники швейного предприятия. Фабрика работала в две смены, страна нуждалась в носках и чулках.
С какого хрена бокситогорский беглец вернулся в Питер? Вроде собирался в Новгородскую область к своей бывшей жене? Появилась ещё одна проблема и нужны деньги. Хорошо, что ещё остались доллары и рубли, выданные Лапой. Земля ему пухом… Лёня, ничего личного, только бизнес.
Молодой человек тяжело вздохнул. Надо было у босса больше денег попросить, пока оставался жив. Хотя, внедорожник остался у Тимура. Может быть, милицейское руководство подкинет на оперативные расходы?
Но, чем сможет помочь казна внедрённому сотруднику? Так – мелочь на карманные расходы. Надо выкручиваться самому. Джип, конечно, жаль продавать; но, надо ещё и в фабрику вложиться, раз слово дал компаньону. И квартиру в центре нельзя упускать...
Кстати, надо поговорить с Князевым о снятии ареста с недвижимости. Как же всю эту ситуёвину преподнести советнику юстиции? И на кого оформить квартиру? Вопросов возникало всё больше.
И, наверняка, у заместителя Управления Уголовного Розыска тоже появились вопросы к его персоне. Полковник Борцов далеко не дурак. С его то опытом и возможностями… У того же Рифкина наверняка есть свои барабаны в Бокситогорске.
Пора начинать думать об увольнении из органов. Медаль получил и хватит. Иначе, доиграется и самого упекут за решётку. А потом отправят в Нижний Тагил, ближе к малой Родине… (продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/bagration-13-648742768cde1a1137f8ca80)
