Утонченность, которую культивирует Итон, добавила уравновешенности Уильяму. Сочетание чрезвычайного богатства и исключительной академической избирательности в школе создает уверенность породы, которая считает себя лучшей в своем классе. Итон, расположенный в нескольких минутах ходьбы через мост от Виндзорского замка, породил двадцать премьер-министров, от сэра Роберта Уолпола, первого носителя этого титула, до Бориса Джонсона. Сам Борис последовал примеру другого старого итонца, Дэвида Кэмерона, а между ними была Тереза Мэй из среднего класса, к которой оба относились снисходительно.
Тина Браун. Дворцовые бумаги. Глава 10. Принцы по соседству. Конкурирующие реальности Уильяма и Гарри. Часть 1. Начало здесь
Отправка обоих мальчиков в Итон была одной из немногих вещей, в которых Чарльз и Диана были согласны друг с другом, хотя было ясно, что Гарри не будет соответствовать академическим стандартам. «Если он туда не пойдет, — сказала Диана писательнице Ингрид Сьюард, — все сочтут его глупым». Иногда забывается, что народная принцесса была гораздо больше принцессой, чем «из народа». Поколения мужчин Спенсер, включая ее отца и брата, учились в Итоне. Ее вкусы и социальные ожидания оставались в основном аристократическими. Тем временем у Чарльза не было никакого желания навязывать мальчикам собственный опыт Гордонстоуна.
Итонцы организованы в группы, каждая из которых имеет свой особый характер и находится под надзором всемогущего хозяина дома, который обеспечивает наставничество и дисциплину, при поддержке воспитательницы, известной как Дама. Поместье, где проживал Уильям, попало под опеку Гейли, англо-ирландского ученого, человека теплого и с искрометным юмором, который внимательно следил за успехами Уильяма. У каждого мальчика есть отдельная комната, которую он может украсить и обставить по своему вкусу. Семнадцатилетний Уильям щеголял плакатом с изображением обкуренного растафарианца, летящего сквозь облака с косяком во рту, в сочетании со слоганом «Не пей за рулем, покури и лети». Хитрый студент предложил Mirror фотографию, демонстрирующую разукрашенные апартаменты Уильяма. Пирс Морган на мгновение обрадовался возможности получить сенсацию и предположить, что Уильям был наркоманом, но в конечном итоге отказался от публикации из-за запретов на неприкосновенность частной жизни несовершеннолетних Кодекса PCC.
Одноклассники Уильяма, привыкшие к большому количеству высокопоставленных родителей, не испугались присутствия среди них наследника престола. Наряду с сыновьями титулованной аристократии Британии здесь учились мальчики-стипендиаты, наследники иностранных олигархов и королевств Персидского залива, а также отпрыски меритократических деятелей, стремившихся к высокому образовательному статусу Итона. Бывший редактор Daily Mail Пол Дакр, угрюмый барон Средней Англии, без зазрения совести отправил своего сына в Итон. Также вместе с Уильямом учился будущий оскароносный актер Эдди Редмэйн.
В соответствии с инстинктом самосохранения, круг общения Уильяма был тщательно лишен авантюризма и состоял из тех, кто в любой ситуации соблюдал осторожность. Парни, с которыми он тусовался, были из аристократических семей Уэльса и Виндзора: Уильям ван Катсем, сын Эмили и Хью, от которых невозможно избавиться; Томас ван Страубензи, потомок землевладельцев Спенниторнов, и Джеймс Мид, сын олимпийского чемпиона по конному спорту и знаменитого бывшего бойфренда принцессы Анны Ричарда Мида.
Но принц или простолюдин, Уильям был бы звездой в любой школе. В Итоне он был капитаном команды по плаванию и, помимо того, что играл в регби и футбол, а также занимался греблей за свой колледж, вступил в Объединенные кадетские силы и получил орден Почетного меча. Позже он был избран участником элитного конкурса популярности Итона: клуб старшеклассников, известный как Pop, членам которого разрешено носить жилеты собственного дизайна под фалдами униформы. Восемнадцатилетний Уильям выбрал броский Юнион Джек, украшающий его грудь, что стало ироничным посланием о том, что государство - это я (l’état c’est moi).
В академическом плане он держался достаточно сдержанно, чтобы не провоцировать критиков. Сдав двенадцать выпускных экзаменов в школе и получив три уровня А, он был нобелевским лауреатом по сравнению со своей матерью и, возможно, даже со своим отцом. «У моего мальчика хороший мозг, — с гордостью отмечала Диана, — учитывая, насколько безнадежны оба его родителя».
Гарри было тяжело в Итоне. У него были проблемы с учебой, и он был последним в классе. Несмотря на попытки Уильяма пристроить его, он старался скрыть свою академическую неловкость и, без сомнения, тоску по матери. Историк Джулиет Николсон присутствовала на мероприятии по случаю Дня матери в Итоне в 1999 году и вспоминала, каким трогательно уязвимым выглядел Гарри и каким маленьким. «Взрослые были вокруг верхней части часовни, а внизу стояли мальчики, — рассказала она мне. — Единственный рыжий во всей группе был всего двумя или тремя рядами ниже меня, и это был Гарри. Это был второй День матери после смерти Дианы. И я помню, мне показалось, что вся часовня преисполнилась любви к этой маленькой головке».
Где Гарри преуспел, так это на игровых площадках. Он был лучшим игроком в поло, крикет и регби и избирался капитаном всех игр. Его призвание подтвердилось, когда он вступил в объединенные кадетские силы Итона и был выбран командующим парадом, помогая другим кадетам пройти их военную подготовку.
Гарри всегда был более любимым из братьев: более интересным, более обаятельным, более общительным. Восхваляя таланты Уильяма, иногда упускают из виду тот факт, что с семилетнего возраста Гарри был лучшим наездником, лыжником и стрелком, чем его старший брат. Уильяма иногда это смущало. Кен Уорф заметил, как наследник принижал Гарри во время экскурсии на стрельбище Липпиттс-Хилл в 1991 году. «На самом деле он ничего не понимает», — усмехнулся Уильям. «О, заткнись, Уильям, — сказала Диана. — Через минуту мы увидим, кто не понимает».
«Ее чутье оказалось верным, — заметил Уорф. — Оба принца были хороши, но Гарри был звездой. Он раз за разом попадал в центр мишени, а потом получил свою почти идеальную мишень в качестве подарка, которым очень дорожил. Я уверен, что его успех в тот день еще больше укрепил его решимость сделать военную карьеру».
Королева, чувствительная к ссорам со своей младшей сестрой, всегда питала особую слабость к Гарри. Вся семья с самого раннего возраста ощущала хрупкость его буйного характера.
«Привязанность Ее Величества к Гарри — это не плод воображения СМИ, — сказал мне бывший советник. — Это реально. Она невероятно любит его, как и его отец, который всегда глубоко беспокоился о том, как у него дела. Правильно ли он питается в течение дня? Достаточно ли у него дел? Достаточно ли он счастлив?»
Диана пыталась дать своим сыновьям полное представление о том, что их ждет впереди. «Принцесса считала, что подготовка Уильяма и, в меньшей степени, Гарри к их публичным ролям была ее главной обязанностью», — заметил Уорф, но подготовка их к их неравному статусу была более тонким вопросом, который было труднее решить.
Диана никогда не сомневалась в законном предназначении Уильяма стать королем. Даже в самые тяжелые времена своих отношений с королевской семьей она всегда была монархисткой. Королева была единственным человеком, перед которым Диана по-прежнему благоговела. Несмотря на свои бомбометания в сторону Чарльза, которые попадали и в монархию, она хотела обновить институт и сделать его ближе к публике. Тем не менее она была полна решимости дать своим мальчикам свободу жить так, как не мог себе позволить ее муж. Пока они не поселились в Ладгроув, она всегда привозила их и забирала сама из дошкольного учреждения на севере Лондона. Она позволяла им ходить на игры с одноклассниками. Она пыталась сохранить королевские привилегии своих сыновей, показывая им, как живут остальные 99,9 % людей. Она подчеркивала, что «не все богаты, имеют четыре отпуска в год, говорят на стандартном английском или ездят на Range Rover». Она водила мальчиков на многочисленные неформальные благотворительные встречи, чтобы познакомить с людьми, которым она пыталась помочь. Знакомство Уильяма с бездомными произошло, когда ему было одиннадцать лет, в центре при Вестминстерском соборе под названием «Пассаж» — грубом, пугающем и переполненном месте. Сестра Брайди Дауд, которая управляла приютом, говорит, что Уильям был очень застенчивым и держался поближе к матери. Привыкнув жить в мире, где каждый человек, которого он встречал, заявлял, что он безумно рад его видеть, он был шокирован, когда злобный шотландский пьяница сделал язвительный комментарий о появлении королевской особы. Это было полезное упражнение. Позже Гарри присоединился к Уорфу во время посещения ночного центра, где они играли в шахматы с обитателями ночлежки.
Туризм для бедных? Возможно, но, по крайней мере, Диана попыталась. «Я хочу, чтобы они понимали человеческие эмоции, человеческую неуверенность, человеческие страдания, а также человеческие надежды и мечты», — говорила она. Знакомство с мрачными приютами для наркозависимых и мучительными отделениями для больных СПИДом произвело на мальчиков глубокое впечатление. «Плохой сон, серфинг на диване, отсутствие элементарных удобств, которые многие из нас считают само собой разумеющимся. Это действительно поразило меня в юном возрасте, учитывая, что я рос во дворце», — сказал Уильям в 2015 году. Этот опыт настолько впечатлил обоих мальчиков, что Уильям взял на себя покровительство одного из любимых дел Дианы, Centrepoint, благотворительной организации, которая поддерживает бездомных молодых людей, а Гарри основал Sentebale (что означает «незабудка») в Лесото, чтобы нести факел ее работы по борьбе со СПИДом, поддерживая сирот, живущих с ВИЧ. В 1997 году Уильям предложил продать знаменитые наряды Дианы с аукциона Christie’s, чтобы собрать средства для благотворительных организаций по борьбе со СПИДом.
Два принца двадцать первого века выросли в дразнящем, иногда невыносимом подобии нормальности. Став подростками, они научились искусно притворяться заурядными, расхаживая в своих крутых и современных нарядах для выходного дня и говоря с псевдо-эссекским акцентом, который был в моде. Камуфляж не мог скрыть, не говоря уже о том, чтобы изменить тот факт, что их мать была самой известной женщиной в мире, их всегда сопровождали офицеры королевской охраны, а когда их бабушка была дома, Королевский штандарт развевался над Круглой башней Виндзорского замка.
В четырнадцать лет сверстники Уильяма из Итона вместе прошли конфирмацию в церкви колледжа, но его конфирмация проходила отдельно, в часовне Святого Георгия. На ней присутствовали его мать, принц Чарльз и королева. Принцев всегда будет преследовать раздвоенная перспектива двух конкурирующих реальностей — глубокая «особенность», с одной стороны, и, с другой, напряженные усилия казаться такими же, как все. «Я всегда хотел быть нормальным. Не принцем Гарри, просто Гарри. Это была загадочная жизнь», — сказал он Опре в 2021 году в ее сериале о психическом здоровье «Я, которого ты не видишь».
В возрасте восемнадцати лет, в свой последний год в Итоне, через три года после смерти матери, Уильям изо всех сил старался изобразить из себя среднестатистического студента. Он позволил съемочной группе ITN заснять, как он играет в футбол и игриво проигрывает подкат, постукивает по школьному компьютеру, плескается на тренировке по водному поло, зубрит в библиотеке и пробует свои силы в приготовлении обычной паэльи. Это была продуманная коммуникационная стратегия. Ему посоветовали преуменьшить свой интерес к поло и увлечься футболом — национальной навязчивой идеей его соотечественников. Нет нужды подчеркивать тот факт, что окно комнаты Уильяма было снабжено пуленепробиваемым стеклом или что его курс определяла звездная палата, состоящая из дворцовых седобородых специалистов по коммуникациям, принца Чарльза, королевы и принца Филиппа — с одним или двумя епископами наготове для придания пастырской важности.
Малейшее решение о жизни Уильяма внимательно рассматривалось Дворцом и прессой. В Итоне он привык к тому, что представители европейских СМИ — не стесненные британскими правилами в отношении несовершеннолетних — сидят на берегу реки со своими камерами, наблюдают, как он гребет, и ждут, когда он упадет в воду.
Спонтанность никогда не была бы подходящим вариантом для наследника престола. Единственным человеком, который действительно понимал и разделял невыбранную им привилегию — золотые наручники, — был его все более непокорный младший брат. Через пятьдесят лет после того, как принцесса Маргарет заявила, что ее мечтой о свободе является поездка на лондонском автобусе, Уильям и Гарри обнаружат, что их собственная клетка ничуть не больше. «Нормальность» не может быть вызвана по желанию, как джинн из бутылки.
Продолжение 👇👇👇
Все о жизни королевских семей мира читайте на сайте ♕Жизнь по-королевски. А пообщаться с единомышленниками теперь можно на форуме ♕Жизнь по-королевски.
