Все главы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
У Вас часто в один день ломается автомобиль, к вам приходят судебные приставы и все арестовывают, да к тому же сбегает любимый кот? Наверняка нечасто. Скорее всего, никогда такого не было. И не надо!
А у Игоря Моисеевича Бурштейна, как многие уже в курсе, такое случилось. И периодически случается. И «Мазда» любимая подвела, и приставы нагрянули, а там и ветеринар из Полян позвонил, мол, сорри, но твой кот сбежал.
Если кто-то думает, что Бурштейн опустил руки, то этот кто-то плохо его знает! Нет, нет и еще раз нет! Хотя руки он все-таки иногда опускал, но совсем ненадолго.
В ту ноябрьскую субботу, когда на него навалилось все перечисленное, он слишком поздно отвязался от приставов, а так бы стартовал искать Бориса (ударение на о). Хоть пешком. Хоть на лыжах. Даже и по асфальту. Потому что кот, как бы он не поливал тапки Игоря Моисеевича, был ему другом.
Именно поэтому ранним воскресным утром Бурштейн, переспав с тревожными мыслями, развел поисковую активность.
Первое, что он сделал, так это выпил кофе. Но пока пил кофе, Бурштейн искал в смартфоне фото Бориса (ударение на о), подходящее для объявления о пропаже.
Выяснилось, что фотографии кота, в основном, для публикации не подходили. Если развесить на каждом столбе фото пушистого зверя, сосредоточенно вылизывающего собственные яйца, его мало кто опознает в природе. Точнее, по такому фото можно опознать любого кота.
Где же эти наглые умные глаза бесстыжего манипулятора? Где рыжий хвост трубой? Вот Борис (ударение на о) лежит клубком в коробке из-под обуви. Не вариант. Вот он залез под одеяло и дрыхнет, только кончики лапок торчат. Тоже не вариант. Вот он заигрался и запутался в полиэтиленовом пакете. Вообще не то. Вот он почти мертвый в коробке после отравления. Не подойдет.
Вот! Парадное фото — сидящий на подоконнике, недовольно глядящий в объектив, а хвост величественно лежит на сторону.
Допив кофе, Бурштейн позвонил Полянскому доктору.
Тот не взял трубку.
Игорь Моисеевич побарабанил пальцами по столу и снова набрал номер ветеринара.
— Если ты сейчас не возьмешь трубку и при этом еще жив, то я тебе… — начал формулировать Бурштейн, но Айболит, похоже, почувствовал за много километров, что лучше все-таки принять вызов.
— Здравствуйте… — услышал Игорь Моисеевич вялый хриплый голос алкоголика со стажем.
— Что с Борисом? — спросил Бурштейн без лишних приветствий, разумеется, поставив ударение на о.
— Так сняли его, оскандалился. Британия, че…
— Послушайте, дорогой коновал, — сказал он, недобро улыбаясь. — Я спрашиваю про своего котяру, которого вы намедни профукали. И если разговор продолжится шуточками-прибауточками, то шутнику не поздоровится.
— А! Это вы, Бурштейн! — прохрипел голос и икнул. — Не узнал. Богатым будете. Простите ради всего святого еще раз…
Тут уже икнул Бурштейн, при слове "богатым".
— Ты кота нашел? — теряя терпение, спросил Игорь Моисеевич.
— Увы, нет. Никто его не видел. Как сквозь землю провалился!
— Я сейчас приеду, — слишком уж спокойно сказал Бурштейн, и на месте ветеринара любой почувствовал бы холодное касание легкого ветерка тревоги.
Следующие пятнадцать минут Игорь Моисеевич потратил на составление и распечатку объявления о пропаже кота.
«Пропал друг! — гласило объявление. — Масть рыжая, глаза умнейшие, отзывается на имя Борис (ударение на о), но не каждому отзывается… Крупный, наглый, любит ссать в тапки…»
Бурштейн подумал и стер информацию о хобби любимого кота.
Потом он озадачился вопросом вознаграждения. Друга Бурштейн ценил и любил. Правда, совершенно не представлял денежного эквивалента этой любви и дружбы. Как можно это оценить?!
Сообразив, что предметом вознаграждения является все-таки услуга по предоставлению информации о сбежавшем коте или лучше самого кота, а не что-то там абстрактное, Игорь Моисеевич написал: «Вознаграждение более чем достойное — гарантировано!», указал свой телефон, вставил фото и распечатал сразу полсотни экземпляров.
Вызвал в приложении такси, оделся и выдвинулся на поиски утерянного котяры.
До Полян доехали быстро и относительно недорого. По пути Бурштейн заскочил в магазин и предусмотрительно купил пару тюбиков клея и кисточку. А так же водку ветеринару. Объявления сами собой не приклеятся.
Оказавшись у двери ветеринара, Игорь Моисеевич испытал знакомый ароматический нокдаун — специфическая вонь, исходившая от обиталища Айболита, буквально физически била наотмашь. Так мог бы благоухать цирк, вымерший и гниющий посредине цыганского табора, устроившего фестиваль массовой дефекации животных.
Глаза заслезились.
Полянский Айболит вышел по театральному — после третьего звонка. Вид ветеринара внушал одновременно жалость и сожаление.
— Одевайтесь, — спокойно сказал Бурштейн, стараясь дышать через раз. — Через пять минут жду у подъезда. Будем искать кота (ударение на о)
— Мне бы похмелиться, — пролепетал Айболит.
— Я тебя похмелю, — то ли пообещал, то ли пригрозил Бурштейн.
Игорь Моисеевич вспомнил, как его нанимал. Вежливый голос доктора не предвещал того, что он алкаш, да и отзывы в интернете были хорошие. Вспомнился один: «Врач от бога, животные в восторге!» Забыли только про восторг посетителей и хозяев животных! Так и хотелось сказать: «Животные в восторге после побега и будут мстить!»
Ветеринар вывалился на свет божий из подъезда через три минуты. Выглядел он, как вампир, давно не пивший крови. Пришлось его немного похмелить.
Зайдя в ближайший магазин, Бурштейн спросил продавщицу, не видела ли она красавца-кота, и показал фото Бориса (ударение на букву о). Нет, не видела.
Ну, на чудо Игорь Моисеевич и не надеялся. В ходе своих дальнейших поисков он так же вежливо и с показом фото спрашивал о коте всех, кого встретил на пути.
Выйдя из магазина, Бурштейн посмотрел на ждущего его ветеринара.
Теперь с Айболитом можно было вести дела. Взгляд его обрел осмысленность, руки почти не тряслись, скукоженное страданиями тельце частично выпрямилось.
— Кто-нибудь где-нибудь видел Бориса? — спросил Бурштейн.
— Нет, — помотал головой ветеринар.
— Куда он изначально побежал?
— Мне показалось, что туда, — Айболит указал в поля.
— Хорошо. Вот тебе объявления, вот клей. Чтобы к моему возвращению вся округа была обклеена. Вернусь — проверю.
Игорь Моисеевич лично приклеил первое объявление у входа в магазин, чтобы показать ветеринару, как это делается.
— Вопросы есть?
— Будьте спокойны, Бурштейн, я вас отчетливо понял, — сказал Айболит.
«Как мне быть спокойным, овощ ты синий?» — мысленно ответил Игорь Моисеевич, но лишь кивнул и энергично зашагал в поля.
Он бродил несколько часов и отмахал немало километров, то и дело выкрикивая имя друга и вслушиваясь в окружающую природу. Шорох сухостоя и ноябрьский холод были ему ответом, да один раз вырулила из-за кустов какая-то шальная жучка. Впрочем, рыжая. Но никак не могущая заменить Бориса (с ударением на о).
В общем, поисковые мероприятия в полях результатов не дали. Стряхнув клещей с брюк, Игорь Моисеевич засобирался обратно.
Вернувшись, Бурштейн дал круг по микрорайону, в котором ветеринар должен был расклеить объявления. Да, расклеил. Одно даже вверх ногами.
Самого Айболита Игорь Моисеевич нашел у подъезда его дома, сидящим на лавке.
Сел рядом, но не слишком близко, потому что от Айболита разило так же жестко, как от его квартиры.
— Задание выполнено, — отчитался ветеринар.
— Да, я видел, — ответил Бурштейн, глядя в экран смартфона. — В общем, если кот вернется или будут любые новости, сразу звони… звоните. Я домой. Сейчас подъедет такси.
— Мне бы… — жалобно начал Айболит.
— Похмелиться? — прервал его Игорь Моисеевич.
Ветеринар судорожно кивнул.
— Как вы с животными работаете в таком состоянии? — спросил Бурштейн.
— А я их боюсь, — вежливо ответил доктор.
— Может, вас закодировать? — не унимался Игорь Моисеевич.
Доктор сильно замотал головой, по-видимому, это означало категорическое «нет!»
Бурштейн достал несколько сотенных купюр и не пересчитывая отдал их в трясущиеся руки страждущего.
— Ну, я пойду?.. — спросил просветлевший ветеринар.
— Не задерживаю.
Бурштейн посидел в одиночестве, пока не подъехало такси. По пути домой он продумывал свои следующие шаги. Дальнейшая беготня по полям и Полянам была бессмысленной. Необходимо было дать объявление в рязанские паблики, специализирующиеся на таком контенте, и… запастись терпением.
Что ж, он так и сделал. Первые несколько дней принесли два результата.
Во-первых, в ватсап Бурштейна постучались и написали: «Ваш кот у нас. Готовы к обмену. Скиньте денег на такси, и мы привезем, куда скажете».
Это сообщение взбодрило ситуацию! «Покажите его фото!» — нетерпеливо вбил он.
Ответ пришел через час. Фото оказалось дурно отфотошопленным вариантом той фотографии, которую Игорь Моисеевич распространил в объявлениях. Малолетние мошенники взяли ее из паблика «Ищу пропавшего питомца» и изменили фон. Теперь Борис сидел не на подоконнике на кухне Бурштейна, а на диване в какой-то смутно знакомой квартире.
Когда Игорь Моисеевич узнал квартиру, ему сделалось смешно. Диван из американского сериала «Друзья»!
«Топорно работаете, друзья», — написал анонимам Бурштейн и заблокировал их контакт.
Во-вторых, с Бурштейном связался местный Эйс Вентура, то есть, детектив, разыскивающий домашних животных.
Паренек лет сорока был настолько странноват, что Игорь Моисеевич хотел было аккуратно послать его подальше, но потом предоставил ему все данные о Борисе (включая информацию об ударении на о) и заплатил небольшой задаток. Ведь надежда умирает последней. Чудак отсалютовал и отправился на поиски. А кадры, мы знаем, решают все. Ну или почти все! В этот момент вспомнился знакомый Хедхантер.
Шли дни, Бурштейн регулярно звонил Полянскому Айболиту, обещая его закодировать. Доктор сильно пугался! А самому Бурштейну звонил с отчетами детектив, но результата не было. Борис (ударение на о) на радарах не появлялся. Правда детектив нашел с десяток котов, но это были не они. Всем им не хватало ударения на о.
Один раз детектив даже сообщил, что видел странную стаю – банду котов в районе Торгового городка, но не смог их догнать! И вроде даже есть там какой-то рыжий кот. Но видел его очень издалека. Обещал там поподробнее полазить!
Не зная, что еще сделать, Бурштейн даже решил от отчаяния сходить к гадалке! Все-таки Сорокин посоветовал! И добавил: «А вообще, хрен с ним. Сам придет. Вот увидишь. А если не придет значит сдох».
Игорь Моисеевич чуть не заплакал и быстро положил трубку, чтобы не нагрубить.
Все это печалило Игоря Моисеевича, но какое-то шестое чувство говорило ему, что это не конец, что продолжение — следует…
Теперь этот рассказ можно послушать в профессиональном исполнении!