Сейчас каждый желающий в любое время может получить текущие данные о погоде и ее прогнозы в достаточно длительной перспективе. И достаточно точно, сколько бы шуток не ходило вокруг этого.
Даже трудно себе представить, что мы полностью лишены возможности узнать, какая погода нас ожидает. Но такое случалось.
На нужды фронта.
В СССР с первых дней войны Гидрометслужба стала работать на нужды фронта. Для гражданского населения данные о погоде, особенно долгосрочные прогнозы были практически недоступны.
Понятия «единой мировой погоды» просто не стало. Воюющие стороны засекречивали свои метеосводки при помощи особого метеорологического шифра. Появилось понятие «обрезанная карта» - синоптическая карта с кучей белых пятен. Это и регионы, попавшие в зону оккупации и целые страны.
В 1942 году в партизанские отряды внедрялись люди, знающие толк в метеорологических наблюдениях и умеющие работать с приборами. Они пересылали с оккупированных немцами территорий необходимую информацию в Центральный штаб партизанского движения в Москве. А уже оттуда она расходилась в штабы армий, авиацию дальнего действия, Центральный институт прогнозов. Так расширялись границы «обрезанной карты».
Для тех же целей в невероятно короткие сроки советские конструкторы создали переносную радиометеостанцию, состоящую всего лишь из двух компактных чемоданчиков. Такие приборы забрасывали в тыл противника, и они автоматически четыре раза в сутки посылали на расстояние нескольких сотен километров информацию о погоде на летных трассах.
Американцы остались без погоды.
В середине декабря 1941 года Бюро погоды США объявило о прекращении публикаций почти всех данных о погоде. Отправной точкой такого решения стала атака на Перл-Харбор и вступление американцев во Вторую мировую войну.
С этого момента данные о погоде стали военной тайной.
Ежедневные бюллетени с сильно ограниченными данными выпускали с особого разрешения начальника Бюро погоды. Общепринятые пятидневные прогнозы заменили на 26-часовые, а вся информация ограничивалась ожидаемыми температурами. Под особый запрет попало все, что имело хоть какую-то фактическую или потенциальную ценность для интересов противника. Это направление ветра, расположение центров штормов, данные о фронтах воздушных масс…
Исключением из правил ограничения остались предупреждения для регионов в зоне угрозы сильного шторма.
Для ведения контроля и для обучения данные Бюро погоды США рассылались по почте в ограниченном доступе и с опозданием на неделю (с соответствующей пометкой). То есть, когда теряли какую-либо ценность для врага.
Прибрежные прогнозы для малых судов давали только локально с помощью красных флагов, как предупреждение о штормах и ураганах. И никакой конкретики: ни направления ветра, ни движения шторма. И никаких штормовых огней по ночам.
Сельскохозяйственные прогнозы ограничивались экстремальными температурами и скоростью ветра. Информация о пожароопасной погоде ограничивалась местными лесными агентствами.
Сферы же, где данные о погоде были критически важны, например транспортные агентства или коммунальные службы, получали от Бюро погоды конфиденциальные расширенные прогнозы с гарантиями, чтобы информация не стала достоянием общественности.
В этой ситуации нашлись дальновидные бизнесмены. Компания из Сиэтла Lowman & Hanford быстро поняв сложившуюся ситуацию, уже через три дня после нападения на Перл-Харбор дала рекламу в Seattle Daily Times, рекламирующую метеорологические приборы как «полезные и ценные подарки» к празднику. Их слоганом стала фраза: «Каждый должен сам определять свою погоду».
Ограничения на информацию о погоде действовали до 31 октября 1943 года, когда большинство из них сняли, за исключением данных о направлении ветра и атмосферном давлении.
