Верочка затаила дыхание:
- До осени?..
-Расти тебе – до осени, до твоего шестнадцатилетия. А обвенчаемся через год, – когда ты педагогический класс окончишь.
- Так долго!..
Глаза Андрея ласково смеялись, а голос – серьёзный и строгий:
- А ты как думала? Жена горного инженера должна быть образованной. К примеру, учительницей. – Мещеряков поправил Верочкины волосы, взял корзину с бельём: – Идём, – к твоим родителям.
- К родителям?..
- Надо поговорить о сватовстве, о помолвке. О том, что свадьба через год будет.
- Батянечка… Отец… Он не хочет… Он сердится… он не согласен на нашу свадьбу, – горестно вздохнула Вера.
- Известно мне про батянечку: я уж говорил с ним.
- И… как же нам быть?
-Просить благословения. И надеяться на милость отца твоего.
Время – к обеду. Степан Парамонович приехал с завода. Поискал глазами дочку, заглянул в летнюю кухню:
- Вера Степановна где, Глашенька? Зови дочушку, обедать будем.
- Я, Степан Парамонович, на речку её отправила, – бельё выполоскать.
Колядин нахмурился:
- Это – ещё с утра?.. Полагаю, – за это время можно было на целую роту солдат белья выполоскать.
Глафира Ефимовна улыбнулась:
- Так жарко ведь, отец. Должно быть, захотелось девчонке искупаться: реченька наша так и кличет ласково в прохладу свою. Не тревожься, Стёпушка: сейчас вернётся Верочка наша.
А тревожился Стёпушка не зря… Глаша проследила за его взглядом и… оторопела: в калитку вошли Андрей Степанович с Верочкою… Мещеряков с улыбкой поставил перед Глафирой Ефимовной корзину с бельём:
- Принимай работу, хозяйка. Дочка – в тебя: с любой работой справляется, всё умеет. Вот думаю: мне такая жена и нужна. Так что в скором времени сватов ждите.
Глафира Ефимовна в беспокойстве оглядела дочкины непросохшие волосы… И рубашка тоже влажная. А в глазах – такое счастье… что мать не сдержалась:
- Вера?!..
А у Степана Парамоновича темнело в глазах. Он вплотную подошёл к Мещерякову, взял его за грудки:
- Тыы!.. Было… было у вас?.. Говори мне! Ты… Ты решил… чтоб вот так… Чтоб вот так добиться моего благословения?
Андрей Михайлович легко убрал Степановы руки, строго кивнул растерянной Вере:
- В избу иди!
Степану с горьким сожалением сказал:
- Что ж дочушку свою обижаешь так… Вон, – до слёз испугал девчонку. А меня, Степан Парамонович, ты разве первый день знаешь?
Глаша встала между ними, умоляюще взглянула на Степана:
- Стёпа! Степан Парамонович!..
Колядин отстранил жену. Снова двинулся к бывшему другу:
- Я тебе уж сказал: не бывать по-твоему. Моего благословения не будет. Сколько раз тебе повторить надобно? Думаешь, – не мытьём… так катаньем?
-Степан!.. Я люблю дочку твою. И женюсь на ней, – придёт время. А до венчания я не позволю греха. Что ж ты думаешь, – я не помню, что Вере шестнадцати нет? Что ж, – думаешь, опозорю семью вашу?.. Ты ж знаешь, Степан: ваша семья… любовь ваша – это с юности свято для меня. Я себе слово дал: женюсь лишь тогда, если встречу такую любовь, как у вас с Глашей.
- Ты про Ольгу говорил!
- Да. Себя убеждал, чтоб не думать о Верочке… О Вере Степановне. Надеялся, – смогу. А потом понял, что и она любит меня… Все эти годы любила и любит. Понял, как она ждала меня. Степан!.. Неужто ты забыл… не помнишь, – про любовь?
-У нас с Глафирой по-другому всё было!
-По-другому…
-А ты!.. Дочка наша – что бутон нераспустившийся. А ты ещё расскажи… расскажи мне, что до сих пор женщин не знал! В Питере-то!.. Расскажи, что не знал!
Мещеряков виновато покосился на Глашу. Она поняла, быстро ушла в избу, к дочери.
- Не расскажу. Потому что знал. А в сердце все эти годы – лишь Верочка была. Не проходило минуты, чтоб не думал о ней… не вспоминал, не представлял, какой она растёт. Не для меня растёт, – думаешь, не понимал?.. А встретились мы с нею, – и оказалось, что оба жили ради этой встречи… И дальше нам жить друг без друга нельзя. Помнишь, ты говорил, что у вас с Глашей счастье – одно на двоих? Выходит, знаешь, что так бывает…
- Знаю. Дочку не отдам за тебя: неровня вы. Она девчонка неразумная, но ты-то!.. Ты её несчастною сделаешь. Цвет сорвёшь… а там и прискучит тебе, – раз других женщин знал. А ей каково будет, когда почувствует, что тебе скучно с нею?
- Степан! Что было до неё… до Веры, знаешь, – как прошлогодняя стёжка травою зарастает… и не сыщешь, где она была-то.
-Ты найдёшь. Не вижу, что ли, по тебе!.. Бабы вон… млеют прямо, когда ты в Мостки приезжаешь. Верочка по причине юности своей… по причине девичества невинного не понимает этого. А как поймёт?
- Не знаю, что тебе там видно, Степан. А жизнь для меня невозможна, – если рядом сердечко её не стучит.
- Выходит, – всё ж знаешь… как сердце её стучит. А говоришь, – не позволил греха-то.
- Не было греха, Степан. И не будет. Вера Степановна мне венчанною женой станет. Сейчас я сватов пришлю, день помолвки назначим. А через год, когда Вера Степановна окончит педагогический класс, мы с нею обвенчаемся.
- Не будет моего благословения на это, – моё последнее слово, Андрей.
- Давай так, Степан Парамонович: если за этот год случится так, что чувства её изменятся… Если она поймёт, что не любит меня… либо другого полюбит, – она свободна. Без всяких обязательств.
- Я её замуж отдам, – прежде, чем год этот пройдёт. За того, с кем она счастлива будет.
- Мы с нею лишь вместе счастливы будем.
- Твоё счастье – не моя забота. А что дочери моей для счастья надо, я лучше тебя знаю.
-Степан!.. Ведь то же самое говорил тебе Ефим Кондратьевич, Глашин отец!
- Ну, знаешь, Мещеряков…Я тебя ещё на свадьбе поблагодарил, – за подсказку твою.
- Так я ж не о благодарности, Степан. Мне не нужна она, благодарность твоя… Я тебе говорю о том, что люблю Веру.
- Поговорили, будет. Мне сказать тебе больше нечего.
- Разреши мне увидеться с нею. Я завтра на рудник уезжаю.
- Уезжай. И не приезжай боле, не тревожь её. Она замуж выйдет и забудет тебя.
- Степан!..Что ж ты, – неволить дочушку свою станешь?.. А как же учёба её? Ты ведь так хотел, чтоб она у вас учительницей стала!
- Перехотел ноне. Ни к чему это. Выучилась, хватит.
- Вот что, Степан Парамонович. Ты это правильно понимаешь, – что я давно не мальчишка. Ты мне друг, – самый дорогой. Но я не позволю тебе разрушать моё счастье. И не позволю тебе делать несчастной твою дочь. По-доброму хотелось, – как положено. Без твоего благословения, без твоего согласия я обойдусь. И Веру никому не отдам.
Вера сбежала по ступенькам крыльца. Будто не было отца во дворе, подошла к Андрею Михайловичу:
- Я буду ждать Вас.
Андрей взял её руку, поднёс к губам. Потом поцеловал её волосы:
- Я приеду, – через две недели.
В эти две недели на руднике предстояло открытие новой выработки.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Навигация по каналу «Полевые цвет