Всё это случилось, когда мы в университете начали проходить литературу середины 19 века. Именно, тогда я узнал, что такое «чистое» и «утилитарное» искусство. Две радикальные точки зрения. «Чистое» искусство выступало за искусство ради искусства, говорило о нём как о воспроизведении и создании прекрасного, о том, что должно волновать душу человека, а «утилитарное» - ставило искусство на службу родине, общественным задачам. И я тоже встал на службу!
Выпустившись из университета, я стал писателем, проповедующим «утилитарное» искусство. По-другому для меня и быть не могло, ведь я разделял точку зрения А.К. Толстого, который хоть и был не чужд «чистого» искусства, но всё же признавался: «Искусство для искусства / Равняю с птичьим свистом». И для меня это также!
Да, «чистое» искусство тоже хорошо, поскольку обращается к вечным ценностям, но для меня искусство – это своего рода вызов миру, это борьба! Особенно писательство! Прекрасные картины я могу наблюдать и в жизни, например, на том холме, что я сейчас нахожусь и наблюдаю за закатом. Но, что смысла мне сейчас описывать этот закат, когда есть ещё миллион других закатов, которые вы можете увидеть? А всю грязь этого мира и того, что творит правительство, судя по тому, что нигде не протестуют, вы не видите – тут-то на помощь и приходит искусство! Вы читаете книги, слушаете музыку, смотрите на картины и чувствуете в душе подъём, мятежный дух и чем больше нас таких тем лучше мы сделаем этот мир! И нам это нужно, ибо опять же возвращаясь к Алексею Константиновичу: «Писатель, если только он/ Есть нерв великого народа. / Не может быть не поражен, / Когда поражена свобода.». И в России она поражена! Сажают за всё: за картинки в Интернете, за плохое слово в сторону всех этих чиновников и прочих.
Кстати, о плохих словах. Мало кто знает, что 22 августа 1767 года Екатерина Вторая подписала указ, который запрещал крестьянам жаловаться на помещиков. Его заглавие: «О бытии помещичьим людям и крестьянам в повиновении и послушании у своих помещиков, и о неподавании челобитен в собственные ея величества руки». Так вот 18 марта 2019 года Путин также подписал указ запрещающий крестьянам жаловаться на помещиков. Только звучит он теперь немного иначе: «Согласно закону, при обнаружении информации, оскорбляющей госсимволы или общество, генеральный прокурор или его подчиненные могут обратиться в Роскомнадзор и потребовать удалить данные материалы.». Как вам такое?
Во времена Екатерины людям понадобилось 6 лет, чтобы вспыхнула самая крупная в истории России четвертая крестьянская война под руководством Пугачева. Сколько понадобится сейчас не знаю, но буду всячески этому способствовать. И способствовать не криками и размахиваниями вилами, а криком души: своими стихами и прозой! Буду, как завещал Плещеев: «Но ты своей высокой цели, /Поэт, и в песнях и на деле / Неколебимо верен будь… / Иди по терниям колючим / Без ободренья и венца. / И будь бестрепетным бойцом, / Бойцом за право человека». Потому что всё, что сейчас происходит неправильно! И я хочу сказать об этом всему миру! Хочу бороться! Но не имея ни денег, ни связей, я могу бороться только так! Да даже бы, если у меня было всё – моя душа рвётся к поэзии! К «утилитарной» поэзии, которая откроет глаза таким же неравнодушным, как я!
Знаете о трёх критериях призвания? То, что тебя зажигает, то, что ты умеешь и то, что кому-то нужно – то, что соответствует этим трём критериям и есть твоё призвание. Из этого и становится понятно, что моё призвание «утилитарное» искусство: я это умею, так как получил образование филолога; это нужно людям, чтобы открыть им глаза; ну, а о том, что это меня зажигает думаю, после высказанного мною выше, вопроса уже не стоит! И…
- Долго ждёшь? – нежный голос резко прервал мои размышления.
Подняв глаза, я улыбнулся и подал девушке руку:
- Пришёл пару минут назад.
- Ты писал что-то, я тебе прервала? – спросила она, видя раскрытую тетрадь на моих коленях.
- Неважно. – отмахнулся я, убирая испещрённые чернилами страницы в портфель.
- Как же? А сделать мир лучше? – серьёзно вскинула бровки она.
Я лишь вздохнул, смотря на неё. Это Катерина. Мы с ней познакомились всё в том же университете и, по идее, она должна была стать моим врагом, ибо она тот самый проповедник столь далёкого мне «чистого» искусства, но… Обручальные кольца сверкают на наших пальцах уже который год и уже который год она всеми силами поддерживает меня.
- С тобой я не хочу никакой борьбы. Когда мы вместе есть только я, ты и этот закат.
Она улыбнулась мне и положила голову на моё плечо:
- Ну, и где твой хвалённый утилитаризм?
Я вздохнул. Наверное, да, я могу сколько угодно хвалить утилитарное искусство и признавать его важность, но порой всё же необходимо окунуться в чистоту искусства и потонуть в эстетике.
