И все же необходимость в покорности еще не миновала: маленький герцог Бретани, пяти лет от роду, также был смертельно заражен и тихо умер 8 марта, в тот момент, когда врачи в очередной раз пустили ему кровь из руки. Он прожил достаточно долго, чтобы быть назначенным дофином вместо своего отца, согласно желанию короля.
Людовик XIV за одиннадцать месяцев потерял сына, внука, правнука — трех дофинов — и, что хуже всего, любимую невестку. Оставшийся в живых маленький сын Аделаиды, Людовик герцог Анжуйский, был спасен только благодаря кардинальным и непреклонным действиям гувернантки Детей Франции герцогини де Вентадур. Врачи тоже хотели пустить ему кровь. Но эта замечательная женщина, которая видела то, что никто не осмеливался признать, что врачи убивают ослабевших пациентов своими действиями эффективнее любой болезни, наглухо забаррикадировалась с двухлетним принцем в своих апартаментах и не позволила врачам туда войти.
Герцогиня Шарлотта де Вентадур, умершая в 1744 году в возрасте девяноста трех лет, продолжала исполнять обязанности гувернантки детей Франции в течение следующих двадцати лет; и король Людовик XV, каким стал маленький герцог Анжуйский, всегда помнил, что именно она спасла ему жизнь.
Итак, Людовик XIV остался с крошечным правнуком, все еще на ведущих ролях, который, предположительно, со временем станет его преемником, и внуком в лице герцога де Берри, следующим наследником, если маленький герцог Анжуйский умрет (как умерло много детей). Было мерзко и грустно от того, что Филиппа герцога Орлеанского подозревали в том, что он отравил принцев. Уже не раз большинство внезапных смертей выдающихся людей сопровождались такими прискорбными и нелепыми обвинениями.
Не только Лизелотта решительно опровергла их, заявив, что пойдет на все, чтобы доказать невиновность Филиппа — возможно, это просто естественная защита своего сына, — но и мадам де Ментенон, которая ненавидела Филиппа, тоже считала, что эти предположения не стоят внимания. Людовик XIV также не проявлял никаких признаков того, что поверил этим обвинениям. На самом деле для объяснения этих смертей вовсе не нужно было искать сенсационную причину в злом умысле и яде: в то время свирепствовала эпидемия кори, и только в Париже и Версале умерло до пятисот человек; но они не были королевскими особами.
В то время как одни указывали на Филиппа (просто потому, что он поднялся на два места в престолонаследии), другие занимали более жестокую позицию. Смерть королевской семьи, говорил Фридрих I Прусский, была «Божьей карой» Людовику XIV за разграбление Гейдельберга пятнадцатью годами ранее, когда множество умерших пфальцских курфюрстов и курфюрстин были «извергнуты из своих могил». Небесную кару Людовику было труднее опровергнуть: до конца своей жизни он должен был подчиняться ей.
Людовик XIV любил Аделаиду больше всех в своей жизни, поэтому ее смерть причинила ему величайшее горе. Сен-Симон, например, считал, что это было «единственное настоящее горе, которое он когда-либо испытывал». Лизелотта была так же убеждена в личной трагедии Людовика. Потеря Аделаиды была невосполнимой, так как «она была воспитана полностью в его вкусе». Она была «его утешением и радостью, у нее было такое веселое настроение, что она всегда могла найти, чем его развеселить».
Лизелотта также процитировала гороскоп, предсказывающий событие, на который всегда ссылалась (как и в случае с Генриеттой-Анной), когда кто-то умирал молодым, игнорируя все другие гороскопы, которые этого не предсказывали. Аделаиде якобы сказали в Турине, что она умрет на двадцать седьмом году жизни, и она воскликнула: «Я должна наслаждаться жизнью, потому что это ненадолго...!»
- Продолжение следует, начало читайте здесь: «Золотой век Людовика XIV — Дар небес». Полностью историческое эссе можно читать в подборке с продолжением «Блистательный век Людовика XIV».
Буду благодарен за подписку и комментарии. Ниже ссылки на другие мои статьи:
- Амурные дела последних из Валуа
