В редакцию пришло письмо со свидетельством. Публикуем его полностью, авторский стиль сохранен.
«Ни одно орудие сделанное против тебя, не будет успешным»
(Ис. 54:17)
Фронтовые воспоминания
Бог не раз спасал меня во время войны. Впервые я увидела Его спасающую руку, когда мне было три года: мы с мамой выбегали из двора нашего дома, а навстречу нам заезжала грузовая машина, полная вооруженными немецкими солдатами, которые приехали по доносу одной нашей соседки на нас и на другие семьи. В первую очередь немцы преследовали евреев и коммунистов. В нашей семье были коммунисты. Но я не знаю, как и почему, только нас из всего дома успели предупредить. Я помню, как мы выбегали из квартиры, а мама на ходу взывала к Богу о спасении и читала «Отче наш». Молитва «Отче наш» и молитва «Живые помощи” (Псалом 90) были нашими спутниками в течение всей войны.
Мы с мамой больше домой не вернулись, а эвакуировались на родину папы, в деревню Большая Орловка Ростовской области. Там мама отыскала брошенный флигель, и мы поселились в нем. Однажды немцы начали бомбить эту деревню, так как разведали, что в ней стоит отступившая воинская часть с военной техникой. Я помню, как мама схватила меня раздетую и запихнула под железную кровать на пшеницу, которая там сушилась. Я заплакала: мне было больно из-за того, что пшеница впивалась в мое нежное детское тельце. И вдруг сильный удар о землю так сотряс флигель, что стены задвигались, словно живые, стекла вылетели из окон, посыпалась штукатурка, и потолок рухнул на кровать, под которой мы были с мамой. Раньше кровати были железными, чуть ли не чугунные. И нам с такой кроватью повезло: она спасла нас. Так я думала всю жизнь. И только когда пришла к истинному живому Богу, к вере евангельской, я стала понимать, что не кровать спасла нас тогда, а Бог.
Адская игрушка
Но это еще не все. Когда бомбежка закончилась и самолеты улетели, мы открыли двери флигеля, чтобы выйти на улицу, и чудом не свалились в глубокую воронку, из которой выглядывал хвост бомбы, которая почему-то не разорвалась. Когда солдаты-саперы стали откапывать бомбу (нас, конечно, подальше увели от нее), то обнаружили причину, по которой бомба не разорвалась. Оказывается, детонатор, который ударяется о землю и бомба взрывается, при полете бомбы оторвался от нее. Солдаты все обыскали в большом радиусе, но так его и не нашли. И вот спустя несколько дней я пошла оправиться по нужде в место между нашим флигелем и соседским домом и нашла очень красивый ярко-желтый размером со школьный пенал тяжелый железный кирпичик. Он мне так понравился, что я решила похвастаться своей находкой перед своими подружками. К моему великому счастью, мама заметила в моих руках эту адскую игрушку, которую я решила маме не показывать. Мама просила меня отдать ее, а я упиралась, плакала и всеми своими детскими силенками крепко сжимала ее в своих руках. И, когда мама заплакала, мне стало жалко, что она плачет, а почему - я так и не поняла. Мне очень не хотелось расставаться со своей красивой находкой, но я уступила, отдала ее. Мама осторожно, дрожащими руками положила ее на стол и, взяв меня на руки, на цыпочках вышла из дома. Когда пришли солдаты, они признали в ней именно ту часть от неразорвавшейся бомбы, которую они искали несколько дней назад. А когда мама рассказывала им, как со мною боролась, чтобы у меня ее отнять, они были в шоке оттого, что она не разорвалась в моих руках. Это ли не милость Бога ко мне? Это ли не ответ Его на мамины молитвы?
Немцы не успокаивались. Мало того, что бомбили, – они еще сбрасывали с самолетов красивые детские немецкие игрушки, от которых очень много детей погибло, когда они взрывались в их руках. К моему счастью, ни одна из них не попала в мои руки. Но погиб соседский мальчик, мой ровесник, с которым я дружила. И я тогда никак не могла понять, почему его положили в деревянный ящик, забили гвоздями (я думала, чтобы он не убежал из ящика) опустили в глубокую яму и засыпали землей. Мне было его жалко, и я возненавидела его маму и бабушку, которые плакали за ним, а сами согласились с тем, чтобы его закопали.
Самолеты со смертью
Был еще один эпизод в моем детстве, времен Второй мировой войны.
Мы с мамой поселись в чужом частном доме, оставленном евреями и бежавшими от немцев в другие края. Однажды к нам прибилась огромная кавказская овчарка, похожая на медведя. Мама вначале воспротивилась ей, а потом согласилась, так как мне не с кем было играть: не было друзей, сверстников, все были в эвакуации. Игрушек у меня тоже не было, и эта собака стала для меня и другом, и игрушкой. Мама позволяла мне на ней кататься верхом, как на лошадке. Я была в восторге от такого друга. И вот однажды я попросила маминого разрешения, чтобы побегать в небольшом парке или сквере (точно не помню), который находился недалеко от нашего дома. Мама разрешила. Там мы с собакой резвились, бегали. Я пряталась в кустах, а собака меня искала. И вдруг небо заволокла черная туча, и страшный гул с неба сотрясал землю так, что она дрожала под моими ногами. От этого гула уши заложило, и я перестала слышать. Это летели немецкие военные самолеты, неся на своих крыльях смерть.
Я сильно испугалась, от страха побежала не к выходу из парка, а, наоборот, в противоположную сторону от него. Я бежала, плакала, звала маму и все дальше углублялась в парк. Собака бежала рядом со мною и от страха тоже скулила. Прибежав к какому-то старому (забитому досками) деревянному сараю, я изо всех сил стала дергать ручку двери, чтобы спрятаться в сарае. Но дверь не открывалась. Заколоченные поперек стен доски также мне не поддавались. Обессиленная, я опустилась на землю возле двери и еще сильнее заплакала. Собака, скуля и вздрагивая, села впереди меня. Я обняла ее и прижала к себе, горячую, пушистую, и нам обеим стало легче. А вокруг нас свистели пули, рвались снаряды. Вдруг прямо передо мной упала осколочная бомба величиной с 3 -х литровый термос, и тысячами мелких металлических осколков полетели в мою сторону. Собака взвизгнула, подпрыгнула на месте, скуля и завывая, и стала опускаться на землю. Я еще больше испугалась и еще сильнее прижала ее к себе. И вдруг сильный удар по голове лишил меня чувств, я словно куда-то провалилась.
Живой щит
Когда я пришла в себя, долго не могла понять, где нахожусь. Я лежала на кровати на белых простынях в большой, светлой комнате. Рядом лежали люди на белых кроватях. По комнате также ходили люди в белых халатах. Я вспомнила страшный парк со взрывающимися и летящими снарядами и снова куда-то провалилась. Очнувшись во второй раз, я ощутила, как моя кровать качается, как люлька, а мама, сидящая на краю кровати у моих ног, вдруг стала раздваиваться в моих глазах. Меня это рассмешило, но боль пронзила голову. Я была в военном госпитале, куда меня принесла мама на руках, найдя в крови и без сознания возле сарая. Позднее она рассказывала, что, увидев меня, всю окровавленную и безжизненную, она сама чуть не лишилась чувств. О собаке она, конечно, забыла и понесла меня в госпиталь. Когда с меня сняли окровавленное платье и смыли со всего тела кровь, то не увидели на мне никаких повреждений: ни царапинки, ни синяка - никакой раны на мне не было. Все летящие осколки вонзились в собаку, которая, сама того не понимая заслонила меня собой. И теперь, вспоминая и анализируя эту ситуацию, я с твердой убежденностью говорю о том, что этот щит предо мной поставил Бог, и на мне была кровь собаки, а снаряд только повредил кожу головы.
Не все немцы - фашисты!
Когда Ростов был освобожден от немцев, мы вернулись домой. Но дома на месте не нашли, а только его развалины. На рынке мама встретила подругу, которая дала ей ключ от частного дома убежавших от немцев евреев, которые ей доверили присматривать за домом. И мы в нем поселились. Из эвакуации стали возвращаться люди на заводы. Мама пошла работать на сельмаш: там производили снаряды для фронта. Немецкие самолеты прорывались сквозь линию фронта и бомбили Ростов, поэтому мама меня не оставляла одну, брала с собой. Помню очень ярко и четко, будто это было вчера, как я спала в огромном ящике, устланным соломой, в которые упаковывались снаряды. И вот во время такого сна я вдруг услышала такой же удар, как тогда, в деревне. Я поняла, что где-то близко упала бомба. И действительно, в этом цехе, в 3-5 шагах от нас упала бомба и не разорвалась. Когда солдаты-саперы ее разрядили, то увидели, что она набита песком, а внутри записка, написанная печатными буквами на русском языке: «Не все немцы фашисты!» Почему именно эта бомба, а не настоящая, упала на нас? Да потому, что молитвы к Богу не сходили с наших уст.
Мертвая хватка
Я уже не помню, как и когда мы оказались в окопах, вокруг нас рвались снаряды, падали убитыми люди, а мы с мамой остались живы. Однажды мама со мною на руках бежала по Пушкинской улице мимо разбитых и разрушенных домов. Мы бежали в бомбоубежище. Когда пробегали мимо какого-то разрушенного дома, из-под развалин живая человеческая рука мертвой хваткой схватила маму за ногу, и мы вдвоем с ней рухнули на землю. Мама пыталась эту руку оторвать от своей ноги. В это время пробегал пожилой мужчина, он тоже бежал в бомбоубежище. Он помог маме освободиться от руки. Когда мы прибежали к бомбоубежищу, увидели воронку, засыпанную землей: прямое попадание бомбы в это бомбоубежище. И тогда мы поняли, что человеческая рука, ухватившая маму за ногу, задержала нас, и мы снова спаслись. Вот какими путями Бог спасал нас от явной смерти, потому что мама постоянно молилась о спасении папы (он был на фронте) и всех родных и меня заставляла.
Сила молитвы
Мама мне рассказывала, что все, о ком я молилась, остались живы. Папа воевал всего два или три месяца, его отозвали с фронта в тыл работать на заводе, так как он до войны был хорошим мастером. Вот так я его вымолила: мы с мамой и тонули, и горели, и были под расстрелом. И теперь все это вспоминая, я убеждаюсь, как Бог верен Своему Слову, где в главе 43 книги Исаии во 2 стихе говорится: «Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, - через реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя» (Ис.43:2). А в другом месте написано: «Ни одно орудие, сделанное против тебя, не будет успешным» (Ис. 54:17). И никто меня не переубедит в том, что эти слова Бог говорил именно обо мне.
Перьями, перьями, перьями...
Два-три года назад я в какой-то церкви слышала свидетельство о том, как во время войны немцы бомбили отступившую воинскую часть, в числе которых были беженцы, мирные жители: женщины и дети. И вот во время этой бомбежки одна из женщин упала и начала молиться. Она хотела молиться словами из псалма 90, но от страха забыла слова и единственное слово из этого псалма она кричала к небесам: «Перьями, перьями, перьями, перьями…» Слова должны быть такими: «Перьями своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен». Какая сила Божья заключена в словах Библии, что одно только слово из нее, сказанное с верой, способно оказалось спасти людей в радиусе около двухсот метров. Когда самолеты улетели, то стало видно, что вся земля усыпана трупами людей и разбитой военной техники – огромное поле. И только там, где звучало одно только слово из Божьего Писания, спаслось несколько десятков людей. И как после этого не любить такого Бога и не служить Ему?
И сегодня, зная Бога, Его истины, Его Слово, я пытаюсь понять, почему сатана так яростно преследовал меня всю мою жизнь. То, что я здесь рассказала, - это малая часть того, как сатана хотел всю мою жизнь ( и сейчас хочет) погубить, но Бог всегда спасал меня, ни разу не опоздал. За это я люблю Его еще больше. Слава Ему Единому, Премудрому Спасителю нашему.
Забродченко Т. А.
Ростов-на Дону
