А Верочка обеими ладошками гладила брата по лицу. Голосок её вздрагивал, но она так старалась говорить весело!
-Володюшка! Володя!.. Ты не беспокойся: я не плачу… я вовсе не плачу, – я вышла, чтоб поздороваться с Андреем Михайловичем… И мне… мне соринка в глаз попала, – оттого и слёзы… Встревоженный Владимир вглядывался в Верочкино личико. Сестра – для пущей правдоподобности – поспешила уверить его:
- Ну, должно быть, я немного расстроилась из-за того, что снова наказана…
Ольга Фёдоровна укоризненно покачала головой. Сдержанно посоветовала:
- Гимназистка Колядина! Вам следовало бы не немного расстроиться, а серьёзно задуматься о Вашем поведении и об учёбе. Особенно, – если Вы решили поступить в педагогический класс.
Верочка не ответила классной даме… Не взглянула ни на неё, ни на Андрея Михайловича. На секунду прижалась к брату, прошептала:
- Приходи завтра, Володенька. Я буду ждать тебя… и постараюсь, чтоб меня не наказали.
Верочка убежала, – готовиться к сочинению по творчеству Карамзина. Владимир поблагодарил Ольгу Фёдоровну, чуть неловко поклонился Мещерякову. И ушёл.
Андрей Михайлович с некоторым удивлением заметил, что Ольга Фёдоровна проводила взглядом Владимира… И взгляд этот был дольше положенного в таких случаях. А в глазах строгой классной дамы вдруг всплеснулась какая-то совсем девчоночья обида…
Мещеряков взял Ольгины ладони в свои:
- Я собираюсь съездить в Мостки, – мой давний друг, Степан Колядин, приглашает к себе на Пасху. А я Вас приглашаю, – поехать со мною. Мне хочется познакомить Вас с моим лучшим другом и с его женой.
Андрею Михайловичу действительно хотелось познакомить Ольгу со Степаном и Глашей… Главным образом, чтобы убедить себя, что нашёл, встретил… дождался, – такой любви, как хотел. Познакомить Ольгу со Степаном и Глашей означало бы – не оставить путей к отступлению.
А ещё – чтоб не думать, не сметь думать о дочушке их, о Верочке, ромашке белой… Не сметь думать о том, как она выросла…
Ольга Фёдоровна ждала и… боялась чего-то подобного этому приглашению Мещерякова. Понимала, что за таким приглашением последует предложение… Андрей Михайлович ей очень нравился, и она ждала встреч с ним. Он красив, – не изысканной, а простой и сильной, грубоватой красотой, что обещала такую нужную ей, добрую и надёжную защиту.
А потом к этой нерадивой гимназистке, Вере Колядиной, пришёл брат. Как завидовала Ольга Фёдоровна гимназистке Колядиной, – что у неё такой брат!.. Сама от себя скрывала зависть, недостойную классной дамы… Скрывала желание видеть его. И… боялась, что Мещеряков сделает ей предложение.
Вскинула на него заносчивый взгляд:
- Поехать с Вами к родителям моей ученицы?.. Хороша же я буду, – сидеть рядом с нею за Пасхальным столом!
Андрей Михайлович растерялся: он не подумал о том, что Ольга – Верочкина классная дама…
… Степан и Глаша встретили Мещерякова с такой неподдельной радостью, что хмурый и дождливый день посветлел. Владимир с Верочкой тоже приехали к родителям. Степан не сумел сдержать отцовскую гордость:
- Видишь, Андрей, – недаром ты рассказывал Володюшке про шахту. Выбрал и он этот путь: уж через год заканчивает учёбу Горном училище. А прошлым летом на практике был, – как раз на той шахте, где ты работал. А Верочка?.. Узнал ли ты её? Помнишь, как привозил ты ей конфеты, как на руках кружил её?.. А нынче – совсем уж невеста она у нас!
Андрей Михайлович отчего-то вспыхнул. Достал пачку папирос, протянул Степану:
- Верочка… Вера Степановна красавицей выросла… как и обещала.
Пока Глаша и Верочка хлопотали у печки в летней кухне, Степан предложил сыну и Андрею Михайловичу сходить на кирпичный завод: за эти годы там появилось много нового, и Степану Парамоновичу надо было посоветоваться о предстоящих делах с Владимиром и Мещеряковым.
Шли по берегу Луганки. Андрей Михайлович убеждал себя, что прошло целых пять лет, и много воды утекло за эти годы… и надо просто радоваться, что у Степана с Глашенькой выросла такая дочка… А просто радоваться сердце не давало, – заставляло оглянуться, вспомнить: вот здесь в то лето разбегались в душистых хороводах большие белые ромашки… вот здесь, среди ромашек, сидела – ждала его – девочка в ромашковом венке…
Обрадовался простому и деликатному вопросу Степана:
- Как ты живёшь, Андрей? Ну, кроме работы…
Владимир быстро взглянул на Мещерякова, незаметно отстал от них с отцом. И всё равно услышал ответ Андрея Михайловича:
- Думаю, Степан… Что скоро приглашу вас с Глашенькой на свадьбу.
Степан Парамонович даже остановился, обнял друга:
- Ну, Слава Богу! Уж как Глаша будет рада такому известию! Она все эти годы молилась, – чтоб встретил ты любовь свою, чтоб женился. Кто же она? Расскажи.
- Мы с нею в Севастополе познакомились. Ольга – дочь погибшего мичмана. Учительница. Нынче классной дамой работает, – в женской гимназии, где учится… где твоя дочь учится.
Чуть усталый, ровный голос друга насторожил Степана. Он встретил взгляд Андрея:
- Любишь её?
И понял, что не ошибся… Андрей помолчал. Закурил. Сквозь дым грустновато усмехнулся:
- Знаешь, Степан, я понял, что такая любовь, как у вас с Глашей, должно быть, раз в сто лет случается. Поэтому мне такой не дождаться. Ольга… Ольга Фёдоровна – достойная девушка, и, я уверен, будет хорошей женою. Я всё сделаю для её счастья.
С берега вышли к Терновой балке. В этом году к Пасхе на склонах уже распустились касатики, – светло-лиловые и жёлтые лепестки чуть заметно трепетали от прикосновений степного ветерка, и этот застенчивый трепет до боли напомнил Андрею Михайловичу Верочку, – как она стояла на самой нижней ступеньке гимназического крыльца, а потом шагнула к нему…
Верочка ещё никогда так не старалась, помогая маманюшке готовить обед. Помнила, как нравились Андрею Михайловичу маманюшкины щи, и замирала от счастья, – представляла, как он снова будет сидеть за столом и немного стесняться своего простого и красивого мальчишеского аппетита…
Верочка рассказывала маманюшке про подружку Катюшу, про скорые экзамены в гимназии… Про новую классную даму, – такую надменную и холодную, будто ещё зимою её из снега вылепили… и она никак не растает.
Мать головою покачала:
- Не годится так, дочушка, об учительнице говорить.
-Маманюшка! А правда, что Андрей Михайлович ничуть не изменился за эти годы? Таким же и остался, каким был…
Глафира Ефимовна усмехнулась:
- А ведь правда, дочушка… Будто и не было этих лет. – Ласково оглядела Верочку: – Ты у нас вон как выросла… А он, ты правильно заметила, таким же и остался. Лишь на висках чуть заметно ковыль засеребрился.
Верочка затаила дыхание: от этого Андрей Михайлович стал ещё красивее… и – сильнее. И он приехал к ним в Мостки… И скоро они с батянечкой и Владимиром вернутся, и сядут за стол. И можно будет подать ему чистое полотенце… и хоть на секунду встретиться с ним глазами, – увидеть, как она нравится ему, как он тайком от всех любуется ею… и взлететь от его взгляда.
Конечно, сжималось сердечко: у него есть невеста… Но Ольга Фёдоровна осталась в городе, а он будет здесь, в Мостках, – весь этот счастливый день… и самую счастливую Пасхальную ночь, потому что они все вместе пойдут на Всенощную.
И в церкви, в сиянии свечей, она изредка оглядывалась на него. И всякий раз встречала его взгляд, – немного тяжёлый и одновременно – ласкающий…
А после службы Верочка с Владимиром пошли на берег. Смеялись, вспоминали детство:
- А помнишь, – вот здесь!.. – как Федотка от гусака спасался, да прямо через крапиву, с обрыва, в воду… а про то и не подумал, что гусак-то воды не боится!
- А гусак тогда передумал, – не стал сигать за Федоткой с обрыва… Шею лишь вытянул вслед ему, пошипел по-змеиному, потоптался по клеверу, да и ушёл восвояси, – важно так…
- А Мещеряков тебя здесь на лодке катал, – помнишь? – улыбнулся Владимир. – Лилию водяную сорвал для тебя. А ты вовсю кокетничала перед ним, – даром, что тебе всего одиннадцатый год шёл. Нынче ты холодна с ним, – он уже не нравится тебе?
Верочка быстро сбежала к самой воде, – чтоб не увидел Володя затуманенные слезами глаза…
Владимир подошёл к сестре. Верочка уже справилась со слезами, улыбнулась:
- А знаешь, Володенька… Я, наверное, скоро выйду замуж.
Владимир от неожиданности поперхнулся:
-Скоро ты… что?..
Вера повторила, – уже серьёзно:
- Выйду замуж. За Мишу… За Михаила Саратовцева.
- Это… За кадета, который портреты твои рисует?
- Михаил скоро станет подпоручиком артиллерии.
- И – что?.. Это причина, – стать женою подпоручика артиллерии? Ты же собиралась поступать в педагогический класс! И тебе шестнадцати нет, – чтобы замуж!
- Шестнадцать мне уж скоро будет, – нынешней осенью.
- Ну, да. Самое время, чтоб тут же замуж идти, – за подпоручика артиллерии! – Владимир взял сестру за плечики, нашёл её глаза: – Ты что, – любишь его? Кадета этого… стихотворца и художника?
Верочкины ресницы растерянно и горестно задрожали:
- Люблю… полюблю потом.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Навигация по каналу «Полевые цвет