Литература мыслестрадания стала литературой действия. Долой сожаления о тщетности бытия, долой «кирпичи» на тысячу страниц ни о чем! Вот что сделала для нас индустриализация.
Когда говорят о великих переменах в истории человечества, промышленная революция занимает почетное третье место после возникновения сельского хозяйства и появления письменности.
Массовое производство, города, фабрики, заводы – все это родилось в XVIII-XIX веке и навсегда изменило не только облик планеты, но и самого человека. И конечно же, вслед за ним изменилась литература.
Но чтобы понять, как именно — нужно понять, в чём разница. Так что присаживайтесь поудобнее, мы начинаем.
Доиндустриальная жизнь — как болото...
До Промышленной Революции жизнь человека текла неспешно, размеренно и предсказуемо. Крестьяне из года в год занимались одним и тем же: пахали, сеяли, снова пахали. Раз в пару лет — голодали и жрали лебеду. Больше событий в их короткой жизни и не случалось.
Аристократы, с другой стороны, страдали от мучительного безделья и прожигали жизнь, потребляя то, что отнимали у крестьян.
Литература этому соответствовала. Герои страдали, долго размышляли над философскими проблемами, созерцали природу. Действия как такового практически не было. Как и самой жизни, впрочем. Все текло медленно, словно лодка по болоту.
О том, как это было, на примере застрявшей на ступени деградации лестницы эволюции России, я уже рассказывал в статье «Писатели (и читатели) «золотого века русской литературы»: кем они были?».
Категорически рекомендую к прочтению, поскольку без неё многое из ниженаписанного может быть непонятно.
«Эпоха быстрых людей»: люди и книги Промышленной Революции
А потом в окно подул ветер перемен. На Западе началась промышленная революция, выковавшая нового человека — человека действия. Буржуа ли, рабочий ли — ему просто некогда было ни созерцать, ни философствовать. Надо было дело делать, пока конкуренты не обогнали. Иначе завтра будет нечего есть, причем это равно касается как пролетария, так и буржуя.
И литература адаптировалась. Герои перестали страдать: они решали проблемы. Не размышляли — действовали. Иначе завтра нечего будет есть. Человеку новой эпохи — эпохи стремительных перемен и конкуренции — старая литература эпохи «уютного болота» была чужда. И наоборот.
Мне кажется, в этом плане, «эпоху перемен» лучше всего для современного читателя выписал Василий Панфилов в книге «Просто выжить». Полное, так сказать, погружение в эпоху.
На книгу был обзор: “«Просто выжить» Василия Панфилова: жестокость XIX века в необычной обертке„. Рекомендую.
Человек действия, книга действия: литература изменилась навсегда
Литература стала динамичной, стремительной, под стать новому времени. Герои перестали созерцать – они начали решать проблемы. И проблемы эти, как правило, были связаны с выживанием в конкурентной среде. Думать некогда – надо действовать. Классические произведения с их глубокомысленными монологами и описаниями природы оказались невостребованными.
Так появилась новая литература — литература действия. Она была... Быстрее. Во всём. В ней люди в ответ на кризис не страдали, а «рвали стену динамитом», не задумываясь ни на секунду. И такая литература отвечала запросам кипучего времени и нового типа человека — человека действия. Того самого, который забыл про старую размеренную жизнь.
В стыке двух книжных эпох, или старое против нового
Большую часть XIX века два этих мира сосуществовали рядом, не пересекаясь. Аристократия хваталась за уходящий «ансьен режим» зубами и когтями, пытаясь удержать власть и богатство. Но их время уходило. А вместе с ним уходила и старая литература.
Человеку промышленной эпохи, человеку действия, старые книги «эпохи уютного болота с лягушками» оказались абсолютно чужды. Как, впрочем, и наоборот.
Какое-то время они сосуществовали вместе, пока, наконец, не рухнули или преобразились последние «старо-аристократические империи»: русская и австрийская. И с того дня счет старой литературе пошел на годы. Годы, которые окончились, самое большее, в начале 1920-х.
Победил новый мир – мир фабрик, заводов и конкуренции. Мир, где некогда «созерцать красоты природы» или «мучиться “вечными вопросами„. Выживет тот, кто думает, действует и принимает решения быстрее других. И книги теперь тоже должны были быть «быстрыми» — иначе они не востребованы.
Новый Советский Человек, или уникальность книг промышленной России
В отличие от остальной Европы, в России (а также Австро-Венгрии и ещё паре стран) прогресс шел скачками. Старый порядок доминировал до самого начала XX века, а потом рухнул в одночасье. Вместе с ним рухнула и старая литература — она просто стала невостребована.
Новая же власть требовала нового человека: человека действия, созидающего и строящего новый мир. И новой литературы – литературы массовой, понятной и полезной. Романы-трактаты с глубоко философским подтекстом ушли... Нет, не в прошлое. В школьную программу, «спасибо» Сталину с кликой академических ретроградов ещё и за это. Но добровольно это читал уже мало кто: народ требовал фантастики, детективов, соцреализма, приключений и рассказов о героях Гражданской.
Любопытный факт: в 1922-24 гг. «Красные дьяволята» были САМОЙ издаваемой (!) книгой в только-только оперяющейся РСФСР.
А одноимённый фильм, вышедший в 1923 г., буквально вызывал штурм зрителями кинотеатров весь следующий год, оставаясь в непрерывном прокате аж до 1928 г.
Так советская власть, опираясь на опыт западных коллег, выковала собственный уникальный тип литературы (и культрур в целом), отвечавшей нуждам нового человека — советского человека.
Мы же, даже спустя более полустолетия от начала конца советской идеи, спустя тридцать лет от Коллапса — всё же «новые люди». Если уже и не советские, то, как и по всему миру, люди индустриальной эпохи.
Хотя я, всё же, полагаю, что и по сей день культурных различий хватает. Но это уже совсем другая история, к данной статье не относящаяся. Поэтому я её завершу.
Подписка, лайк, комментарий на тему — всё, что нужно для поддержки канала. Это несложно:-)
P.S. А если вам интересно, какой была литература ДО Промышленной Революции — я это уже рассказывал в соответствующей статье. Синяя ссылка кликабельна, приятного прочтения.
