Продолжаю рассказ о выставке, начало можно почитать здесь.
Владимир Владимирович Маяковский (1893-1930)
Как говорят —
"инцидент исчерпан",
любовная лодка
разбилась о быт.
Я с жизнью в расчете
и не к чему перечень
взаимных болей,
бед
и обид.
Счастливо оставаться.
Из предсмертной записки В.В. Маяковского
Не смотря на огромное количество оставшихся после смерти Маяковского фотографий, шаржей и зарисовок с его лицом, прижизненных скульптур или картин с его портретами практически не создавали. Да и популярности какой-то бешеной, прямо скажем, не было у поэта.
Все началось только через 5 лет после его смерти, когда Лиля Брик 24 февраля 1935 году написала товарищу Сталину свое знаменитое письмо. В нем она жалуется, что творчество Маяковского предается забвению, а попытки издать его книги наталкиваются на массу бюрократических проволочек. Сталин отреагировал незамедлительно, и вскоре "Маяковского стали насаждать, как картошку при Екатерине" (слова приписывают Пастернаку).
И вот тогда-то начали появляться многочисленные картины, плакаты, скульптуры. Объявили конкурс на изготовление памятника в Москве, который выиграл Александр Павлович Кибальников. Памятник поставили, а скульптор увлекся и насоздавал Маяковских: и бюст для станции московского метро Маяковская, и скульптуру, которая нынче находится в коллекции Третьяковской галереи, и бюст для надгробия поэта, которого в 1952 году перезахоронили на более статусном Новодевичьем.
На выставке также представлен бюст Маяковского, созданный скульптором Иосифом Моисеевич Чайковым. Эта работа считается одной из лучших у скульптора. Хотя самой знаменитой наверно стоит назвать миниатюрную группу "Футболисты", которая украшала кубок чемпионата СССР/России по футболу.
Что касается посмертной маски, то ее снимали дважды.
Первый слепок был сделан Константином Леонидовичем Луцким, и он вышел не слишком удачным, к тому же скульптор умудрился повредить кожу на левой щеке покойного. Позвали Меркурова. Сергей Дмитриевич часто потом вспоминал, что Владимир Владимирович, с которым они были дружны при жизни, просил: "Если я умру раньше, обещай снять с меня такую маску, какой ты еще ни с кого не снимал". Вот Меркуров и постарался, создав по сути не просто маску, а настоящий скульптурный портрет поэта на смертном одре.
Алексей Максимович Горький (1868-1936)
— Что думаете вы о бессмертии, о возможности бессмертия?
Спросил настойчиво, глаза его смотрели упрямо. Я сказал, что, может быть, прав Ламеннэ: так как количество материи во вселенной ограничено, то следует допустить, что комбинации её повторятся в бесконечности времени бесконечное количество раз. С этой точки зрения возможно, что через несколько миллионов лет, в хмурый вечер петербургской весны, Блок и Горький снова будут говорить о бессмертии, сидя на скамье, в Летнем саду.
Из мемуаров А.М. Горького о диалоге с Блоком
В отличие от Маяковского, Максим Горький (Алексей Максимович Горький/Пешков) еще при жизни удостоился всех возможных почестей от нового правительства как "пролетарский" писатель, хотя он сам революцию воспринял прохладно, многое критиковал и после уехал за границу. Но идея поиска нового человека, стремящегося к новым высотам, неотступно звучала в его произведениях, так тепло потому принятых советской властью. Характерным знаком признания служит захоронение урны с прахом писателя в Кремлевской стене.
Его много писали при жизни, его продолжили увековечивать и после смерти — в картинах, скульптурах. Стоит особенно отметить прекрасные скульптуры Ивана Шадра. Уже после смерти писателя был объявлен конкурс на памятники в Нижнем и в Москве, в итоге в Нижнем была установлена скульптура по проекту Веры Мухиной, а в Москве — по проекту Шадра, но он уже до этих дней не дожил, так что доделывала памятник всё та же Мухина.
А посмертная маска снималась вновь вездесущим Меркуровым. Глядя на лицо Горького, не мучимое более многолетней изнурительной болезнью, поневоле вспоминаешь его последние слова, сказанные медсестре: "А знаешь, я сейчас с Богом спорил. Ух, как спорил!"
Николай Васильевич Гоголь (1809-1852)
Завещаю не ставить надо мною никакого памятника и не помышлять о таком пустяке, христианина недостойном. Кому же из близких моих я был действительно дорог, тот воздвигнет мне памятник иначе: воздвигнет он его в самом себе своей непоколебимой твердостью в жизненном деле, бодреньем и освеженьем всех вокруг себя. Кто после моей смерти вырастет выше духом, нежели как был при жизни моей, тот покажет, что он, точно, любил меня и был мне другом, и сим только воздвигнет мне памятник.
Н.В. Гоголь
В наше время посмертная маска сохраняется более как традиция, но если вернуться например в XIX век, ты мы вновь видим, насколько важным было снятие маски ради сохранения истинного облика человека для потомков.
Посмертную маску Николая Васильевича Гоголя снимал Николай Александрович Рамазанов, — скульптор, писатель, историк искусства, академик Императорской академии художеств. Среди множества его прекрасных работ, кстати, — изумительной красоты горельефы для разрушенного в советские годы Храма Христа Спасителя в Москве. Эти горельефы были спасены: перенесены в некрополь Донского монастыря, их и сегодня можно увидеть (а я обязательно про них расскажу, когда доберусь до историй об этом месте).
Спустя 2 года после смерти писателя Рамазанов, используя его посмертную маску, создал бюст (на фото выше), который до сих пор считается одним из лучших изображений Гоголя в скульптуре.
Что касается предисловия, — вы уже знаете, что это завещание Николая Васильевича не было исполнено, подробнее рассказывала здесь. Ирония судьбы: он настолько не хотел памятника над могилою, а сейчас у него два памятника...
Борис Леонидович Пастернак (1890-1960)
Человек в других людях и есть душа человека. Вот что вы есть, вот чем дышало, питалось, упивалось всю жизнь ваше сознание. Вашей душою, вашим бессмертием, вашей жизнью в других. И что же? В других вы были, в других и останетесь. И какая вам разница, что потом это будет называться памятью. Это будете вы, вошедшая в состав будущего.
Наконец последнее. Не о чем беспокоиться. Смерти нет.
Б.Л. Пастернак, из романа "Доктор Живаго"
Травля великого поэта и писателя Бориса Пастернака, особенно набравшая обороты после присуждения ему Нобелевской премии в 1958 году (до смерти оставалось меньше 2 лет) привела в том числе и к тому, что аж до 1989 года даже в школьной программе не было ни единого упоминания его имени. Только после начался основной период осознания и признания. Но и до этого Пастернак воспринимался как автор того же "Доктора Живаго", как человек, перенесший и переосмысливший многое. Это видно по портретам, по скульптуре.
Однако благодаря его отцу, Леониду Осиповичу Пастернаку, академику Петербургской академии художеств, до нас дошли изображения совсем иного Пастернака. Как, например, на этой картине, на которой изображена прекрасная семейная сцена: дети (Борис, Лидия, Жозефина и Александр) поздравляют Леонида Осиповича и его супругу Розалию Исидоровну с серебряной свадьбой.
Какой разительный контраст с привычными изображениями Бориса Леонидовича!.. А вот, для сравнения, барельеф, который создала Сарра Лебедева специально для надгробия Пастернака. Изначально барельеф был отлит в гипсе, а на выставке представлена бронзовая копия работы В.В. Лукьянова. Посмотреть, как выглядит итоговый памятник, можно в статье про Переделкинское кладбище.
Я в мысль глухую о себе
Ложусь, как в гипсовую маску.
И это смерть: застыть в судьбе,
В судьбе формовщика повязке.
Вот слепок. Горько разрешен
Я этой думою о жизни.
Мысль о себе как капюшон,
Чернеет на весне капризной.
Б.Л. Пастернак, 1910г.
Посмертную маску снимал скульптор Зиновий Моисеевич Виленский. Литфонд тогда ограничился сухой констатацией факта смерти в "Литературной газете", позорно не снизойдя до положенного некролога. Надеялись на скандал, на политическую демонстрацию на похоронах в Переделкино, приехали журналисты, но скандала не было, только читали на могиле стихи Пастернака до глубокой ночи.
Константин Эдуардович Циолковский (1857-1935)
Материя содержит бессмертную сущность. Бессмертный дух, вечно возникающий, никогда не умирающий, распространенный по всей бездне Вселенной. Где него нет! Где нет жизни!..
Что было и будет на земле, то совершалось и будет совершаться на других бесчисленных планетах: краткий момент страдальческого развития и бесконечный период довольства и бессмертия.
К.Э. Циолковский
При жизни "отца космонавтики" не было создано ни единого портрета или скульптуры, для нас остались только немногочисленные фотографии, которые и использовались для воссоздания облика Циолковского. И личные воспоминания.
Например, калужский художник Владимир Любимов в 1933 году предложил Константину Эдуардовичу позировать, но тот отказался, сославшись на плохое самочувствие. Пришлось писать портрет по памяти, уже посмертный.
Да и посмертная маска явно не удалась на сей раз Меркурову: отсутствует передача кожного покрова, маска скорее пугает. В посмертном осмыслении облика Циолковского, кажется мне, очень много личных решений мастеров, они не каноничны. Так, скульптур Файдыш-Крандиевский постарался воссоздать психологический портрет Константина Эдуардовича, работая над памятником в 1954 году, который ныне установлен в Калуге. По мотивам памятника впоследствии был изготовлен и бюст.
Не получается ограничиться двумя частями, закончу в следующий раз. Хочется рассказывать обстоятельно.
