"Последний день перед Рождеством прошел. Зимняя, ясная ночь наступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа..."
Кто не зачитывался этими строками, написанными Николаем Васильевичем Гоголем? Не смеялся над дуростью гостей Солохи, не удивлялся проделкам черта и не сопереживал приключениям Вакулы?
Это произведение не только развлекает читателя, но и рассказывает о ритуалах, которые не менялись веками - и лишь XX век почти уничтожил и колядки, и гадания (которые начинались в Сочельник и продолжались всю святочную неделю), и великое множество иных традиций.
Колядки, то есть хождение ряженых по домам с шестиконечной Вифлеемской звездой и песнями, славящими Христа, - обычай, который пришел к нам с до-христианских времен, как и Масленица. Когда-то песни пели во славу Даждьбога и славили зимний солнцеворот 25 декабря. После крещения Руси в 988 году праздничные гулянья были постепенно трансформированы Церковью и приурочены к Рождеству.
Хочу написать про обычай, который долгие века сопровождал рождественские гулянья, а в наше время оказался практически забыт: это обряд "согревания покойника".
В различных губерниях Центральной России в Сочельник или на Рождество (реже - на Крещенье) делался огромный костер посреди двора из соломы, а все домочадцы собирались вокруг и молча молились, вспоминая ушедших предков. Существовало поверье, что умершие в этот день приходят греться к костру и, если им помочь согреться, то пшеница в этот год уродится крупная, хорошая.
Историк-краевед Орловской губернии Гавриил Пясецкий в 1874 году привел такую ритуальную фразу, сопровождающую процесс разжигания костра: "Ты, святой ладонок и серенький дымок, несись на небо, поклонись там моим родителям, расскажи им, как все мы здесь поживаем!"
Порой обычай так прямо и назывался - "согреть родителей".
Скорее всего, это тоже пришло из языческих времен, и когда-то костер разжигался для задабривания домового духа, но с приходом христианства превратился в поминальный.
В «Тамбовских губернских ведомостях» 1887 г. (№ 4) напечатана была корреспонденция из Борисоглебского уезда, описывающая обряд:
В с. Архангельском существует следующий небезынтересный обычай родителей греть. Я был очевидцем этого факта. — На первый день Рождества Христова, по отходе утрени, я вышел из церкви в школу, где намерен был с моими певчими повторить концерт; но не успел я раздать партии, как вдруг певчие, со словами: „Ребята, родителей греют! Идемте смотреть!” — разбежались. От неожиданного громкого восклицания детей я растерялся и не знал, что делать. Выйдя на улицу, я увидел село (до 500 дворов) и два окрестные селения залитыми огненным морем; дым большими столбами подымался кверху. На вопрос мой: „Что это значит?” отвечали: „Родителей греют!” Кроме этих двух слов, смысл которых был для меня непонятен, я ничего не мог добиться, потому что во время этой картины, как я заметил, все старались быть безмолвными, и взоры их были обращены на храм, вероятно, с молитвою к Богу. Только после обедни я узнал подробности этого события, заключающегося в том, что среди каждого крестьянского двора кладется воз или более соломы, которая по отходе утрени и поджигается. Делается это для того, чтобы умершим родственникам не было холодно лежать в мерзлой земле в рождественские морозы. Общий тон обряда – благоговейно-торжественный: присутствующие пребывают в глубоком молчании, с тихою молитвою на устах, с обращенными на храм или на восток глазами.
Совсем странно то, что наряду с соломой в костер могли кидать зерна, ладан и навоз домашних животных. Вот такой старинный обычай...
Но давайте вернемся к писателю, со строк которого я начала этот рассказ про обрядовые традиции в Сочельник и на Рождество.
Пожалуй, ни один писатель не окружен таким количеством мистических историй, как Николай Васильевич Гоголь, и особенно много их посвящены не жизни писателя, а его смерти.
В сети гуляют какие-то дикие рассказы о надгробии Гоголя, которое переехало на могилу Булгакова, об отсутствии черепа писателя в гробу, о его захоронении во время летаргического сна и прочая, и прочая. Давайте заодно разберемся.
Скончался великий писатель 21 февраля 1852 года, в возрасте 42 лет. Похоронили его в Даниловом монастыре (Москва) и поставили памятник, состоящий из двух частей:
- на черном надгробном камне с надписью "Ей гряди Господи Иисусе! Апокалипс. гл. КВ, ст. К", имитирующем Голгофу, установили бронзовый крест
- перед крестом разместили мраморную плиту с изречениями: "Горьким словом моим посмеются. Иеремии глав. 20, ст. 8", "Муж разумивый престол чувствия. Притчей гл. 12, ст. 23", "Правда возвышает язык. Притчей гл. 14, ст. 34", "Истиным же уста исполнит смеха, о устне же их исповедания. Иова гл. 8, ст. 21".
Сохранились изображения этого захоронения.
В 1930 году советская власть закрыла монастырь (далее там размещался приемник для беспризорников) и ликвидировала некрополь, а останки было решено перенести на Новодевичье кладбище, куда активно стаскивались "значимые" покойники со всей Москвы.
Во время эксгумации 31 мая 1931 года присутствовали не только официальные службы, но и некоторое количество советских писателей. Почему не велась фотосъемка - не ясно, причем вскрытие других могил монастыря было тщательно задокументировано. А последующие свидетельства очевидцев вскрытия и породили массу городских слухов и легенд. Так, якобы череп писателя был ранее украден в коллекцию собирателя театральной старины А.А. Бахрушина. "Нет, - говорит другой очевидец, - череп был, просто повернут набок, как будто писатель очнулся после похорон". И крышка расцарапана ногтями, ага да. "Да вы что! - говорит третий очевидец, - все было на месте, но советские прогрессивные писатели частично растащили Николая Васильевича на сувениры" (вот в эту версию охотно верю).
Перенесли на Новодевичье не только сами останки, но и надгробный памятник. Но в 1952 году вместо креста поставили бюст писателя работы скульптора Николая Томского, с надписью "Великому русскому художнику слова Николаю Васильевичу Гоголю от Правительства Советского Союза". У меня сохранилось фото этого бюста:
Я пишу "сохранилось", поскольку бюст недавно, к двухсотлетию писателя, убрали в застенки музея и восстановили крест с голгофой. Интересно, поприличнее крест не могли поставить?..
Кстати, Николай Томский создал не только бюст Гоголя для некрополя, но и памятник писателю, который стоит нынче на Гоголевском бульваре в Москве. Ранее на этом месте стоял памятник работы Николая Андреева, но он советскому правительству показался слишком мрачным, так что его перенесли сначала в Донской монастырь, а сегодня он установлен во дворе дома 7 по Никитскому бульвару, у мемориального центра Гоголя. Андреев в 1909 году создавал и массивную чугунную ограду с бюстом писателя для могилы Гоголя.
Кто-то метко пошутил во время той смены памятников:
Юмор Гоголя нам мил,
Слёзы Гоголя — помеха.
Сидя, грусть он наводил,
Пусть теперь стоит — для смеха.
И это еще не всё!.. В Даниловом монастыре совсем недавно удалось восстановить место первоначального погребения писателя (за годы бездействия монастыря оно было утрачено), и на этом самом месте разместили кенотаф.
К слову, еще при жизни Гоголь завещал, чтобы ему не ставили никаких памятников на могиле...
В завершение хочу написать, что расхожая байка о том, что старый камень-голгофу с могилы Гоголя вдова Булгакова использовала как надгробие над могилой мужа, - совершенно не соответствует действительности. А ведь этой историей заполнены все интернеты. Но сравните, вот - старинное фото первого места захоронения:
А вот камень на могиле Михаила Афанасьевича Булгакова на Новодевичьем. Он совсем другой по форме:
