C Зои Лионидас, исследователем Средневековья, переводчиком и лингвистом говорим о Жиле Де Рэ на протяжении нескольких десятков серий. Когда-то считать его было легко героем, потом он стал глупцом, потом безумным маньяком. Продолжает вызывать кого не следует. Помогает ему в этом нанятый итальянец.
- В прошлой серии Жиль буквально потребовал от своего придворного колдуна немедленно устроить ему встречу с дьяволом.
- Строго говоря, «демонов» умели показывать уже в античности – но для этого требовалась сложная система зеркал и опытный помощник. Ни того ни другого у итальянца не было, однако, он с обыкновенной для себя дерзостью принял вызов.
- Ну надо же что-то делать? А как? Если загуглить нельзя, в ютубе тоже не посмотреть лайфхаки на эту тему?
- В очередной, далеко не прекрасный день, Прелати с сияющим лицом явился к своему нанимателю и объявил, что демон в знак своего расположения (опять!) покрыл золотом весь пол в одном из подземных помещений, но запретил прикасаться к огромному богатству, «пока к тому не приспеет срок».
Жиль, как и следовало ожидать, захотел немедля увидеть это чудо, Прелати в самом деле повел его вниз, но первым заглянув в заколдованную комнату с выражением величайшего ужаса на плутовской физиономии захлопнул дверь буквально перед носом своего нанимателя, и объявил, что демон внутри превратился в зеленого змея «размером с крупную собаку».
- Да ладно? Опять поведется на такой детский розыгрыш?
- Жиль бросился прочь, шарлатан вздохнул с облегчением… как оказалось зря! Напугать нашего героя можно было только один раз, второй – тот же самый трюк уже не проходил.
Буквально через несколько минут Жиль бурей слетел по лестнице вниз, держа перед собой фамильное распятие, в которое была, по преданию, вставлена частица «животворящего креста». И вот тут, Прелати, испугавшись по-настоящему, повис на руках своего нанимателя, заклиная ни в коем случае не переступать порог искомой залы. В какой-то мере логику итальянца можно было понять – в самом деле, было бы странно ожидать от дьявола помощи и одновременно пугать его распятием.
Но, так или иначе, отшвырнув итальянца прочь, Жиль вломился в заколдованное помещение, где, конечно же, никакого змея не нашел. Золота, кстати говоря, также не наблюдалось, а на полу лежал кусок латунной фольги золотистого цвета, не стоивший ровным счетом ничего. Весь этот день наш герой находился в сквернейшем расположении духа, проклиная на все лады лживого демона, а слуги, боясь, что хозяин станет срывать на них свое плохое настроение, постарались скрыться с глаз долой.
- То есть, вопросов к Прелати не возникло? Происки самого демона просто? Очень занимательно. Продолжаем наблюдать за попытками озолотиться.
- Ситуация по-прежнему не желала сдвигаться с мертвой точки, посему, желая хоть как-то поправить свои материальные дела, барон де Рэ пожелал навестить своего сюзерена – герцога бретонского, чтобы постараться добыть у него том, в чем ему отказали при королевском дворе. Уезжая прочь, он вновь приказал своему придворному колдуну продолжать вызывать демона, после чего отправился прочь в Нант.
Этот визит, надо сказать, закончился точно также, как и предыдущий, полуразоренный барон могущественного сеньора не интересовал совершенно, денег и назначений ему предложено не было.
Последней надеждой оставался несговорчивый демон, посему, возвратившись домой, Жиль категорически потребовал от Прелати устроить ему наконец встречу с нечистой силой. Итальянец согласился, но, «посоветовавшись» предварительно со своим ручным демоном, от имени Князя Преисподней потребовал человеческой жертвы.
- Наивный итальянец полагал, что это станет какой-то непреодолимой преградой?
- Неясно, в какую игру на сей раз собирался играть итальянец. К этому моменту он уже вряд ли мог не знать, что происходит в замке Тиффож, т.к. на суде признался, что однажды ему случилось мельком увидеть в одной из комнат Жиля де Силье – как мы помним, кузена хозяина, с кинжалом в руке, тогда как на полу лежал окровавленный мертвый ребенок.
Можно предположить, что итальянец все же рассчитывал, что Жиль, готовый убивать ради своих извращенных желаний (а исчезновения и убийства все это время продолжались прежним порядком) все же не решится сделать это в угоду нечистому, обрекая свою душу на вечное проклятие.
Однако, Прелати в очередной раз просчитался, и уже на следующий день Жиль собственнолично прибыл к своему придворному колдуну, неся с собой стеклянный сосуд, в котором обретались глаз, сердце и кисть детской руки. Дьявол, как и следовало ожидать, в очередной раз не явился, и Прелати, по собственному признанию вынужден был «похоронить жалкие останки в освященной земле».
- Ну не сработало. С кем не бывает...
- Вслед за тем, по обыкновению посоветовавшись со своим ручным демоном, Прелати объявил своему хозяину приказ нечистого отныне и далее во время каждого престольного праздника угощать во славу Адского Владыки троих бедняков.
- Минутка социальной ответственности.
- Жиль повиновался, и в самом деле, на праздник Всех Святых угостил обедом трех бродяг, однако, уже во время следующего праздника не то поленился сделать то же самое, не то попросту забыл, но Прелати тут же воспользовался этой возможностью и объявил своему хозяину, что демон рассердился, и показываться ему не желает.
Коротко говоря, неизвестно насколько далеко зашли бы подобные игры в кошки-мышки, т.к. Жиль все явственнее терял терпение, однако, на беду – или наоборот, на счастье итальянца, в замок прибыл неожиданный гость.
Дофин Людовик, старший сын короля, давно был не в ладах со своим отцом. Честолюбивый юнец жадно мечтал о короне, полагая, что папа давным-давно засиделся на троне, и вообще, зажился на этом свете, и посему подобную несправедливость нужно исправить как можно скорее. Посему, дофин легко нашел общий язык с аристократией, возмущенной тем, что Карл VII, следуя своей политике объединения государства под единой властью, запретил графам и герцогам иметь собственные армии. Конечно же, нарушение тысячелетнего обычая обернулось общим возмущением, и эти самые аристократы, чувствуя себя несправедливо обиженными, эти самые армии двинули против собственного монарха. Король допустил непростительную ошибку, отправив к мятежникам своего старшего сына, чтобы тот призвал их порядку – но вместо того собственными руками дал им вожака и знамя. Во времена, о которых идет речь, этот бунт, позднее названный «Прагерией» разгорался во всю мощь, правда Жиль, давным-давно отошедший от дел, об этих событиях имел представление весьма смутное.
-Тем не менее, именно к нему приехал этот мятежник. Жиль его не приглашал?
- Визит мятежного дофина стал для него полной неожиданностью. Неясно также, какими соображениями руководствовался Людовик. Существует мнение, будто он собирался так сказать «прозондировать почву» и попытаться перетянуть барона де Рэ на свою сторону. Однако, в войске бунтовщиков состоял собственной персоной Жорж де ла Тремуйль, как мы помним, отставной фаворит короля и по совместительству кузен нашего барона, отлично знавший, что подвигнуть Жиля на какую-либо активную деятельность, совершенно невозможно.
Другая гипотеза (судя по всему, куда более правдоподобная) сводится к тому, что барону-разбойнику подобным образом давали понять, что времена безнаказанности прошли, и что с его выходками считаться более никто не станет. Для того, чтобы сделать эту мысль еще более доходчивой, дофин распорядился повесить Жана де Сикенвилля, одного из капитанов на баронской службе, особенно отличившегося в деле грабежа мирного населения.
- Дошло до Жиля это "послание"?
- Наш герой, как водится, ничего не захотел понять, и только лишь сетовал, что из-за внезапного приезда высокого гостя ему пришлось в спешке разрушить алхимические печи в тех замках, которые дофину было угодно посетить… что представлялось весьма досадным, ибо вот-вот его опыты по изготовлению золота увенчались бы успехом…
Продолжение следует, а пока следует напомнить нашим читателям, что все части нашего рассказа можно найти здесь, а ещё не забудьте поставить лайк, ну а если не подписались, то самое время.
