Легкой жизни у Лидочки никогда не было. Мать её бросила едва рождённой на бабушку. Сама Анна Степановна дочку родила для себя. Засиделась в девках, да честно говоря, и охотников на её руку и сердце было не так много. Гришка приходил, несколько раз. Только всегда нетрезвый. Она его как главу собственного семейства не рассматривала. Так ничего, работает. А как найдет на него, так сразу в запой.
Анна его к себе не подпускала. Нечего давать повод слухам. И так все языки об неё стерли. Вытолкает его прочь. А слухи все равно поползли. Сам Гришка подробности, не стесняясь, поведал всем своим друзьям. Что тогда только ни говорили. Анна уж и не помнит, как пережила этот позор.
Прошло время, забываться стало. А тут наняла Анна строителей крышу перекрыть. Бригадир её обхаживать стал. А Анне уж к сорока годам подходило. Решила она этим шансом воспользоваться. Он уедет, а ей ребеночек останется.
Когда Алексея провожала, уже чувствовала, что понесла. Но ничего ему не сказала. У него, поди, такая в каждом селе есть. И еще семья где-нибудь. А на чужом горе как говорится…. Плакала потом, рыдала, но никому ничего не говорила.
А как живот уже было не скрыть, слухи поползли. Догадывались в деревне, что отец ребенка кто-то из залетной бригады. То на одного указывали, то на другого. А Анна опять никому ничего не рассказала. Да и зачем это. Ребеночек теперь только её, единственной.
Настенька от всех детей отличалась. С детства была рассудительной и умненькой. Вроде ка взрослее сверстников. Хвалили её и воспитатели в детском саду и учителя в школе. Училась отлично, в мероприятиях участвовала. Анна нарадоваться не могла.
А как в город уехала, словно подменили её. С компанией какой-то спуталась, из института её отчислили. А как забеременела, не помня от кого, приехала к маме. В ногах валялась, плакала, прощения просила. Да что прощение, Аня и сама еще помнила каково под осуждающими взглядами жить. Когда Гришка её по всей деревне безвинную ославил.
- Ничего, - говорила, - справимся. Ты теперь дома оставайся. А сплетни, они пройдут. Наговорятся люди и замолчат, а ребеночек останется. Не одна ты теперь. Нет больше счастья, чем собственное дитя, - говорила Настеньке Анна и по головке, словно маленькую гладила.
Настенька головой кивала, соглашалась. А как только родила Лидочку, так через неделю из окна ночью сбежала. Словно разбойница какая. И осталась Анна с ребенком на руках. Ей уж шестьдесят восемь тогда было. Но ничего, будто второе дыхание открылось. Лидочка на мать похожа, умница. С ней легко.
Только не сдюжила свою ношу, умерла, когда внучке едва двенадцать лет исполнилось. Что же делать, люди вечно не живут. Лидочку одну оставила.
В деревне стали поговаривать, что надо бы мать разыскать. Да где ты её найдешь, беспутную. Сегодня здесь, завтра там. Так и оказалась Лида в детдоме совсем одна.
Сначала она маму ждала, обещали же найти её. Она обязательно её заберет. Потом обозлившись на то, что злые тетки ничего маме не рассказали, сбежала. Но долго бродить ей не пришлось. Тем более, что плана поиска мамы у неё не было. И её поймали и вернули назад.
Старшие девчонки, которые вместо ужина были вынуждены Лиду искать, ночью крепко намяли ей бока. А заодно и правила объяснили. Что сбежать отсюда не получится, все равно найдут. А если мать отыщется, так она сама явится. Только это вряд ли. За все время только один раз мальчик к родному отцу уехал. Так что сиди и помалкивай.
После этого случая Лида так и сделала. Сидела и молчала. Не разговаривала ни с кем, подруг не водила. Как звереныш. Училась она хорошо, а потому хлопот особых не доставляла. Подумаешь, разговаривать не любит. Так дети разные. Вот только в обиду она никого не давала. Помнила свой прием в этом доме. Как безжалостные девчонки таскали её за волосы, били, окрутив простыней. И никто не заступился. А воспитатели сделали вид, что синяков не заметили.
Уже перед выпускным вечером, её директор школы к себе вызвал и предложил:
- Лида, я знаю, что судьба у тебя непростая. А потому, хочу предложить тебе учиться пойти в педагогический. У тебя может быть замечательная карьера.
- Нет, - твердо ответила Лида, - я в юридический пойду.
- Хочешь маму свою найти? – директор будто мысли её читал, - я вот что хочу тебе сказать: Мать свою, конечно нужно знать. Но иногда эти знания только разочарования приносят. Ты не отказывайся, подумай.
Годы в детском доме она как кошмарный сон вспоминает. Постоянное ожидание, вздрагивание от нового голоса и незнакомых шагов. И разочарование. Она так и не перестала ждать до самого поступления в институт.
Маму свою она нашла на втором курсе института. Та сама к ней пришла. Женщина, казалось старше своих лет, неопрятно одетая и растрепанная.
- Я искала тебя. Мне люди добрые подсказали, что ты здесь живешь. – Лида смотрела на неё и слезы сами лились из глаз.
- А где ты раньше была?
- Я ж говорю: тебя искала. – Мать смотрела на Лиду, не понимая, о чем она спрашивает. А Лида думала, что справится, теперь все будет по-другому. Ведь рядом с ней мама. Она её вылечит. Главное, что они вместе. Ведь она сама её нашла.
Лида привела маму в свое общежитие, помыла, переодела и уложила спать в свою кровать. Сама спала на стульях. А на следующий день, вернувшись из института, Лида обнаружила, что мать исчезла вместе с вещами её и еще двух подруг, которые с ней в одной комнате проживали. Пропала косметика, сумки, туфли, одежда. Все, что только можно было продать.
На четвертом курсе, во время своей практики Лида познакомилась с Артемом, и скоро вышла за него замуж. Сейчас у них трое детей. Она боится оставить их даже на минуту. Чтобы никогда у них не было того чувства, которое испытала она, когда прислушивалась к голосам в коридоре. Когда ждала свою маму
