Продолжение "Записок о заграничном путешествии графа Северного 1781-1782 гг." (участники путешествия вели походные журналы и дневники, которые по большей части не сохранились).
Путешествие Его Императорского Высочества Павла Петровича из России в чужие края (автор неизвестен)
При том на третий день выехали из оного города Бельска и ехали две недели до города называемого Винтез, где Его Императорское Величество (Иосиф II) изволил сам встретить за десять миль от столичного его города Вены, где он всегда свое жительство имеет, и с нашим посланником князем Дмитрием Михайловичем Голицыным и тут с обеих сторон такая нечаянная радость была на подобие родных.
И Его Императорское Величество изволил сказать нашим высоким путешественникам графу и графине Северным, что "я на силу вас моих любезных мог дождаться" и все вместе изволили за столом сидеть кушать. А на другой день Император показывал два полка пехоты и два конницы и всю экзерцицию делали за городом, а после подвезли кареты и граф и графиня посадили Императора с собою в карету и вместе все поехали в Вену в столичный его город и так нас мчали, что мы почти и не видали тех 10 миль, как проехали и в вечеру в 8-м часу приехали в Вену к Римскому Императору.
Где Его Императорское Величество изволил принять с большою радостью и церемонией и комнаты были приготовлены в его дворце для всей свиты, а Их Сиятельствами Северным близко своих комнат были приготовлены покои.
А на другой день приехали из Монбельярда (sic) нашей графини Северной (здесь великая княгиня Мария Федоровна) батюшка (Фридрих Евгений Вюртембергский), матушка (Фридерика Доротея София Бранденбург-Шведтская), братцы и сестрица, всей оной фамилии считается, выключая отца и матери, сыновей 9, дочерей 2, одна девицею, называется принцесса Елизавета, а другая за нашим графом Северным.
И тут была пребольшая радость и слезы с обеих сторон и оный принц старик как увидел нашего графа и бросился к нему на шею и со слезами всего его расцеловал, даже что руки и платье на нем и на силу рассталась. И был стол пребольшой и с музыкою. А после стола изволили все отдыхать от дороги.
А ввечеру у Его Величества на придворном его театре была опера-буфа итальянская, где все высокие персоны были. И так Его Величество Император Иосиф Римский изволил объявить нашим высоким путешественникам графу и графине Северным, что не намерен их от себя прежде шести недель из Вены отпустить.
И в оные шесть недель был у Римского Императора самый их большой праздник первого его ордена называется "Золотое руно". Оный орден - золотая цепь надета на правое плечо и золотой с брильянтами барашек.
Итак, поутру, проснувшись, мы увидели из окошка, что кругом дворца и до самой кирки, где его мать погребена Мария Терезия по улице по обе стороны в большом параде полки стоят и 500 человек конницы гусар, пребогато одетых, возле Его Величества кареты; оная карета заложена цугом соловыми такими лошадьми, что Великий князь изволил сказать, "у нас на придворной конюшне нет таких лошадей"; шоры шитые золотом, карета вся раззолоченная и с камнями, на верху оной кареты брильянтовая корона.
И как Император изволил выйти из покоев своих, то Его Величество встретили в сенях наши граф и графиня Северные с их батюшкой и матушкой и со всей фамилий и Его Величество изволил просить, чтобы его проводить до кирки святого Стефана - самая большая и старинная оная кирка первая по всей Римской Империи, где все Императоры кладутся.
Император был одет во всей своей царской одежде, сверх оного мантия зеленая бархатная, шитая золотом и с разными каменьями; сверх оной мантии надето через плечо "Золотое руно" и только пять персон его фельдмаршалов оный орден имеют, которые все в таком же одеянии за ним следовали.
И как скоро Император изволил сесть в карету, то "честь сделали" всеми полками на карауле; в барабаны и музыка играла до тех пор, покудова изволил доехать до кирки. А после подвезены же пребогатые придворные кареты под наших путешественников и граф посадили в большое место батюшку и матушку, а сами сели супротив их.
И как народ увидел, то весь бросился к карете смотреть на наших Северных и солдаты никак не могли отогнать и граф наш просил генерала, который ехал верхом возле стекла, чтобы запретил солдатам народе отгонять и столько было народа в то время на улицах и на крышах, что негде было яблоку упасть.
Приехавши в кирку св. Стефана, то Император стоял в своём месте и с кавалерами, а для наших особливое место было сделано на левой руке и красным сукном устлано. И службу отправлял родной брат Римского Императора епископ с прочими кардиналами (а по-нашему называется архиереями) и церемония большая была и на органах играли с музыкой с скрипками, валторны и кларнеты, a певчие их пели под голос музыки и такой был шум и гам, что от непривычки принуждены наши путешественники уши свои пальцами затыкать.
И как кончалась служба их католическая, то Император, сошед со своего места и подошёл к жертвеннику, стал на колени сжамши руки, а после поклонился где стоят большие персоны и пошел из кирки воне. Севши в карету и с такой же церемонией поехал во дворец, а за ним и все поднялись.
И как скоро наши Северные сели в карету, то опять народ бросился к карете и провожал до самого дворца, за Императором столько не было конвою, сколько за нашими народа. И с тех пор не стал наш граф так публично ездить, что способа нет от народа пройти.
Показывал Император нашим арсенал, где все военное оружие его и завоеванное лежит; оный арсенал сделан в большом каменном доме четвероугольным замком в два этажа и в одни вороты; среди двора накатаны в четыре ряда пушки и все новые мортиры и ядра премногое множество, а по стенам висят претолстые железные цепи, также у турки завоеваны.
Как взойдешь по лестнице в верхний этаж, то представится тебе галерея длинная; в оной галерее по обе стороны все новые ружья стоят счетом на четыреста тысяч сейчас готовы, а по стенам - тесаки, штыки и замки все новые.
Из оной галереи выйдешь в другую галерею, тут по обе стороны лежат и по стенам висят всё конская сбруя, седла и с чепраками, и с уздечками и с пистолетами совсем в готовности только на лошадь положить.
В третью галерею придешь, тут увидишь премногое множество богатырей и все восковые сделаны, надеты в латы разные и в панцирях и тут мы все испугались, считали что, конечно, живые, иные на лошадях сидят, а другие на ногах стоят.
В четвертой галерее всех полков пехотных и конных, сколько у Императора есть армии, знамена и штандарты.
В нижнем этаже, также во всех четырех галереях, по сказкам нам, на всю армию (400000) вся новая амуниция, мундиры (вся пара новая), гренадерские и мушкетёрские картузы, башмаки, штиблеты черные гарусные, рубашки, портупеи, перевези и всё, что принадлежит до солдата с ног до головы, все готово, также и патронов несколько миллионов готовых лежат.
Солдату цесарскому всякому, какова бы полку не было, в день жалованья 8 копеек, квартера, дрова, свечи государевы и солдаты все в башмаках ходят и штиблеты черные гарусные и сколько хочет солдат износить в год, как скоро худы, "то, поди, к своему ротному капитану - худые оставь, а новые надень".
И каждый капитан получает в год на свою роту жалованья и амуницию всю, что принадлежит до солдата. И как скоро умрет солдат, то должен капитан на его место сыскать из охотников, а не "поневоле". И у них никогда не бывает рекрутского набора, а все из охоты идут и опять палками не штрафуют, а за пьянство или какие малые вины сажают "на хлеб и на воду" в темный чулан, а за большие вины гоняют сквозь строй и посылают, скованного в каторгу.
Солдату ж положено двадцать лет выслужить и, по прошествии оных лет, ежели он не хочет больше служить Государю, то отставляют его в отставку и двойное ему жалованье по смерть его идет шестнадцать копеек и место, куда он желает. Офицер же никакой штаб не имеет у себя, солдата и не может взять даже послать за своим делом, а все офицеры нанимают людей для своих услуг.
Смотрели мы все вещи Императорские: короны и все брильянты, медали золотые и серебряные и всю царскую одежду, картинную галерею и портретную всех царей и королей, еще фарфоровую фабрику, которая очень хорошая и где на всю фабрику глину готовят. Ежели ж какая женщина или девушка в чем погрешит, то таких за вину их на срок сажают в такой дом, где на всю армию на солдат рубашки шьют и наденут на нее парусинный балахон.
За городом есть большой плац-парад, на котором был сделан городок и десять полков оный разбивали, где все большие персоны изволили быть. И для их была нарочно сделана галерея, откуда смотрели, и Император и наш граф Северный и батюшка ездили верхом. И командовал старший его фельдмаршал, а другой фельдмаршал был в городу с несколькими полками, которые защищали город.
И четыре часа продолжался беспрерывно огонь из ружьев и из пушек и одному канониру обе руки оторвало прочь по локоть, и наш граф пожаловал ему сто червонных. И как взяли оный город и фельдмаршала в полон, тут большая была виктория. И в вечеру был зажжён фейерверк очень хороший и наш граф чрезвычайно был весел и доволен Его Величеством.
Император сам изволил признаваться пред Великим Князем, что мои солдаты не могут так смелы быть, как ваши и Великий Князь сказал "это правда, что и я приметил, не так смелы к огню, как русские; конница очень хорошая цесарская, а пехота далеко от русских отошла".
Теперь начну город Вену Вам описывать: в оном городе все строения каменные и палаты высокие этажов о пяти, шести, семи и осьми и улицы узонькие, как в Риге; архитектуры очень хорошей есть много домов. Кругом города каменная стена и ров так же, как в Риге, только шире и глубже, без воды, сухой. И кругом города, позади рва, батареи и пушек премножество; на стене и на батареях также и мортир, бомб, ядер и всего оного запаса премногое множество.
Накануне нашего отъезда из Вены Его Императорское Величество изволил жаловать всех в свите кавалеров и дам по золотой с брильянтами табакерке, а служителям всем - по золотой медали в 85 червонных весом и по 25 червонцев каждому человеку.
И по происшествии шести недель изволили наши высокие путешественники граф и графиня Северные откланиваться Его Императорскому Величеству, также прощаться с батюшкою, и с матушкою и с сестрицею, и тут прощанье было в больших слезах. И Его Величество изволил сам провожать десять почт от Вены; также заезжали смотреть Императорские железные заводы, где всё водою действуют.
После оного приехали в один католический, по-нашему, монастырь и жили три дни и прощались со всеми. Его Величество изволил поехать назад в Вену, а батюшка с матушкою поехали в Монбельярд со всею своею фамилией.
Продолжение следует
