В свое время, и довольно давно, я смотрела «Последнее испытание» в его предыдущей инкарнации трижды – и немало увлеклась этим проектом. Тогда я жутко страдала от того, что прекрасный материал был очень слабо воплощен на сцене, и я не имела ввиду актеров, но только режиссерскую работу и работу художника-постановщика. Теперь же в новой версии – формально куда более скромной – меня устраивает гораздо больше, если не все, особенно, учитывая позиционирование этого ПИ как концепт-концерт. Для меня вчера все сложилось, а сам концерт затянул так, как давно ничего не затягивало. Словом, я довольна чрезвычайно.
Как правило, просматривая тот или иной спектакль, я пытаюсь понять его основную идею, зачем это все было создано. В случае с ПИ есть что-то очевидное и проговариваемое, а есть что-то, стоящее в стороне. На этот раз, первейшей моей мыслью было, что ПИ – произведение о разочаровании и потере веры, и речь здесь не только о Крисании, в прямом смысле ее утратившей в конце спектакля, но и о Рейстлине, определенно, разочарованном полученными им результатами. Но нет, все-таки это только краска. Основное в ПИ – его мир, для понимания которого стоит обратить внимание на два сюжета – историю жизни самого Рейстлина и города Истар, куда заносит героев нелегкая судьба. Суть в том, что мир, где вынуждены жить герои ПИ, очень жесток. В нем просто не выживают чистые и положительные, как Карамон и Крисания, он переполнен злом и порождает зло. Да, в огне гибнет священный город, но ведь это прямая параллель с миром вообще, который его ничуть не лучше. Рейстлин – порождение этого мира, плоть от плоти, кровь от крови его, этот мир принадлежит таким, как он, а не таким, как его брат или жрица, судьба которых - или пьянство, или гибель. А раз так, то путь Рейстлина к Бездне – путь всего мира. Даже если бы он свой мир не погубил – мир был обречен, как ранее упомянутый Истар. Посмотрите: на сцене ведь нет ничего хорошего, доброго, вечного, и не надо здесь упоминать о любви – она тоже ложь. Только цинизм, только обман, только расчет. Не зря же кто-то из героев (Рейстлин?), глядя на судьбу Истара, с сарказмом говорит, что в светлом городе не нашлось ни одного праведника, чтобы его пощадить – прямая отсылка к Библии. Таким образом, в такой судьбе мира повинен он сам, не Истар здесь Содом, но весь мир, и наш главный герой – всего лишь его часть. Нет ничего удивительного, что он не может сотворить новый мир – дело не только в его прогнившей душе, но в принадлежности к старому миру. Создавая новое, он всего лишь воссоздал бы то, что было ранее – уже доказавшее недостойность своего существования.
Вообще в этой новой версии «Последнего испытания» первую скрипку совершенно безусловно играет главный герой – Рейстлин. У меня были определенные сомнения, справится ли Александр Казьмин с этой ролью – она казалось совершенно неподходящей артисту. Но он не просто справился: он подчинил себе эту роль, он сделал ее своей, он стал невероятным, жутким, потрясающим воображение Рейстлином. Главным героем ПИ является вовсе не романтический персонаж, не заплутавший человек, но циник, скептик, искусный манипулятор и интриган, жестокий и бессердечный. Этот Рейстлин и свое детство, и даже свой недуг использует лишь с целью манипуляции. Я совсем недавно писала, что давно порок на сцене не был так притягателен (см. «Тварь»), но вот снова он торжествует и не позволяет оторвать взор. Рейстлин Александра Казьмина не немощен – он весьма энергичен, но энергия его темная, мрачная, а глаза горят нехорошим огнем. Он обаятелен и красноречив, и втирается в доверие к жрице будто змей-искуситель, четко ощущая ее слабые стороны. Есть ли у Рейстлина-Казьмина вообще чувства? Нет! Моменты его минутной слабости и кошмаров не в счет, он не испытывает привязанности ни к брату, ни к жрице. В Истаре – лишь раздражение, в случае с Крисанией…Когда их взаимодействие во втором актер прерывает Такхизис, она мешает не воркованию голубков, но танцу удава перед своей жертвой, она мешает не любви, а именно (!!!) соблазнению. Какое там «не попасть в свои же сети»! Рейстлин Казьмина насквозь циничен, он не способен любить вообще, и эту девушку в частности, лишь играть ею, поэтому его выбор закономерен, и поэтому в конечном итоге его ничуть не жаль. Этот Рейстлин притягательный и обаятельный, но временами настолько жуткий, страшный, что вызывает мурашки.
Конечно, со мной можно поспорить, что, а как же детство – эти моменты искренности для героя?.. Да, это нечто, что может ввести его в заблуждение, запудрить мозги, но это не такая сильная слабость, как принято считать. Мне понравилось решение вместо матери в кошмарах в начале герою показать Такхизис. Это словно доказывает, что проблема Рейстлина не столько в детстве, сколько в его жизни в целом, ему является тьма – его настоящее, но не его прошлое. И голову ему кружит не детство, но тьма. Таким образом, нет, не детство является для героя слабым местом. Просто тьма в лице Такхизис решила ударить туда, а могла бы куда угодно еще.
Вообще, актерские работы мне, преимущественно, понравились. Очень колоритен Андрей Школдыченко как Карамон – такой резкий контраст между амплуа воина и ролью потерянного пьяницы. Я не могу сказать, что взаимодействие с Казьминым-Рейстлином особенно хорошо: нет, но дело всего лишь в выбранном Александром образе персонажа, держащегося от всех на расстоянии. Кстати, мне очень понравилась фишка с обниманием пустой мантии, а не брата – это можно трактовать как то, что Карамон привязан к привычному ему образу Рейстлина – сильного мага, а не к Рейстлину настоящему, стоящему где-то в стороне, что подчеркивает одиночество главного героя. Очень также впечатлил Король-Жрец Михаил Сидоренко – вообще, сцены в Истаре чуть ли не мои самые любимые. Невозможно не отметить Даламара – Ярослава Баярунаса. В этой постановке ему отведена куда большая роль. Этакий хитрец, изворотливый и ловкий: то ли они обманет учителя, то ли учитель – его.
К двум главным женским ролям у меня отношение неоднозначное. Такхизис – Галина Шиманская – сразу понравилась мне по игре, но не по вокалу (поначалу). В первом акте слушать ее было не очень просто, и не всегда можно было разобрать слова, хотя ни у кого более такой проблемы не было. Потом стало значительно лучше. Отмечу отдельно ее подачу: она не столько тьма, сколько что-то глубинное и истинное, внутреннее, и именно за счет этого она выворачивает душу Рейстлина наизнанку и помыкает им. Нет, она не часть силы, что вечно хочет зла, но вечно совершает благо, но очень близка к этому. Наконец-то она не вульгарна. Образ очень интересный, и подход необычный, какой-то нематериальный, что ли. Она то ли существует, то ли нет – это любопытно. А вот о Крисании – Дарье Январиной – у меня мнения не сложилось. Вроде бы, актриса все делает правильно, но она…не запоминается. По понятным причинам никакой особой химии с Казьминым-Рейстлином нет, Крисания – всего лишь дурочка, занятая самообманом. Не знаю… Может, играть здесь особо нечего, но вот так.
Очень хочу отметить качественную работу режиссера и художника-постановщика, сумевших минимальными средствами вполне доступно и образно рассказать историю. Насколько я понимаю, режиссерами здесь являются Дарья Январина и Ярослав Баярунас: что ж, у них большое будущее на этом поприще – сомнений нет! ПИ выстроен очень стройно, последовательно и логично, и мне безумно нравится умение показать так много столь малыми средствами. Очень понравилась фишка с мантией во втором акте: когда Рейтлин остается без нее, он словно утрачивает свои силы, оказывается беззащитен, но стоит ее надеть снова – перед нами все тот же бессердечный дьявол. Пение Карамона с мантией, а не с братом, что я уже упоминала – тоже сильным символ, говорящий о том, что брата настоящего он никогда и не знал. Безумно мне понравилось, что режиссер не бросила мизансцены на втором плане, скажем, наблюдение Даламара за таверной Тики и приходом туда Крисании, когда он вполне живо реагирует на происходящее, скрывается за своим капюшоном и тому подобное. Или немой разговор между Рейстлином и Крисанией в Истаре - видно, как он пытается ее остановить, а потом в какой-то момент вскидывает руки: «Делай, что хочешь! Я умываю руки». Вообще Истар режиссерски проработан очень здорово, шутка в темнице по отношению к Карамону – до слез!! Выход Рейстлина про Истар – чуть ли не лучшее в ПИ вообще. Правильно, кстати, и то, что во время «Соблазнения» Рейстлин-Казьмин на Крисанию не реагирует никак: в концепции фальшивой любви это очень верно. Наконец-то видно, что наш Рейстлин – настоящий колдун, скажем, его защитный жест в момент гибели Истара – очевидно, что он что-то делает. Таких деталей, что ловит глаз, в ПИ очень много, и это свидетельство хорошей работы режиссера. Единственное, что стоит как-то доработать – нужна сцена в Роще мертвых. Я понимаю, что нет музыкального материала, но что-то нужно. Столько разговоров, что без магии там никак, а в итоге Карамон и Крисания словно по бульвару гуляют, не встречая опасности. Также смутила сцена с слепой Крисанией – она вроде и слепа, но слишком хорошо обращается с предметами.
Про работу художника-постановщика и художника по костюмам: они молодцы! Минимум средств, максимум выразительности. Отмечу, что с реквизитом в виде книг, свитков и тому подобного не схалтурили: смотрится вполне достойно, а не как у того Новосибирского театра – ежедневники не замечены. Наконец-то в костюмах чувствуется стиль: лаконично, минимум тряпок. Мне разве что костюм Рейстлина в Истаре не очень пришелся по душе. Что стоило бы поправить: надо бы направлять на артистов свет, когда они поют, я частенько теряла их из виду – звук идет, а откуда – не очевидно. Стоит уменьшить количество дыма – без бинокля разглядеть на сцене что-то решительно невозможно. Также временами поработать со светом получше, несколько раз бывало, что за лучом света просто не видно поющего артиста. Но, в целом, это небольшие недочеты, и спектакль-концерт в целом реализован хорошо.
Хорошо поработали с гримом, и, особенно, для Рейстлина: глаза у него просто жуткие, эти красные элементы порою создают ощущение, что глаза пылают огнем, что очень усиливает и без того устрашающий взгляд артиста. Неплохо смотрелся грим и в кошмарах Рейстлина в бездне – четко отражал, что все это не по-настоящему. В общем, работа над этим элементом спектакля тоже очень хороша.
Для меня ПИ сложился. Да, главное потрясение – Александр Казьмин – он великолепный Рейстлин. Руки чешутся написать, что лучший и все такое прочее, но я удержусь. Мне безумно, до мурашек понравились в свое время и Андрей Бирин, и Евгений Егоров, просто они совсем другие. Мне очень понравилось, что ПИ сейчас смотрится не как романтическая история, но поучительная притча о цинизме, лжи, всем худшем в человеке и его последствиях. Мне понравилось, что в Рейстлине этом нет ни капли раскаяния – только разочарование и отчаяние. В общем, мне понравилось очень многое, этот новый взгляд на спектакль, эти новые акценты, что выделяют актеры. Словом, это удача. Конечно, в режиме «поныть» хотелось бы, чтобы был выбран зал поближе к центру – все-таки КЦ Вдохновение жуть как далеко, я ехала часа полтора, и Москвич здесь точно у Вдохновения выигрывает. Зато звук не хуже, и зал неплохой. Хотелось бы еще попросить вывешивать состав на всеобщее обозрение прямо в холле.
P.S. Странная вчера была публика. Очень, очень многие лазали в телефоны во время концерта, и не просто что-то тихо снимали, но вовсю переписывались, чем весьма мешали – свет от телефонов все-таки в театре лишний. А за живой оркестр отдельное спасибо.
Режиссеры Дарья Январина и Ярослав Баярунас. Композитор Антон Круглов. Автор либретто Елена Ханпира.
Состав: Александр Казьмин (Рейстлин); Дарья Январина (Крисания); Андрей Школдыченко (Карамон); Галина Шиманская (Такхизис); Ярослав Баярунас (Даламар); Михаил Сидренко (Король-Жрец); Софико Кардава (Тика/Суккуб); Александр Хананин (Пар-Салиан).
