Шел уже третий час операции. Ожидая вердикта, Дана сидела на кушетке возле дверей. Вова растянулся во весь рост, устроившись головой на ее коленях. Сложно было думать и говорить о чем-то другом, когда в эту самую минуту на операционном столе лежал его сын. Но Дана попыталась:
- Папа заставил меня поступить на юридический факультет, - тихо сказала она, осторожно касаясь его лица. Раны обработали, на лбу появился пластырь, который сливался с цветом кожи. В целом Вова выглядел неплохо, не считая гипса на правой руке, - но я только сейчас осознала, кем хочу стать. Хочу быть хирургом, как мама. Хочу спасать людей.
🔄Начало истории
- Ты уже спасаешь. Ты спасла меня, спасла Мишу…. Даже не представляю, как бы я жил, если бы ты запрыгнула в другую машину. Мне хватило одного дня, чтобы понять, что ты – моя судьба.
- А мне одного часа.
В коридоре вновь повисла тишина. Вова тускло улыбался, глядя на Дану снизу вверх, а у нее бешено стучало сердце от волнения за Мишу и необъятных чувств к его отцу.
Спустя еще час из операционной вышла ее мама. Выглядела Светлана уставшей и печальной. Вова вскочил, как ошпаренный, Дана последовала его примеру.
- Не волнуйтесь, - поспешила успокоить их мама, - операция прошла успешно. Состояние Миши стабильное. Его переведут в реанимацию…
- Можно к нему? – спросил Вова с напором, не подразумевающим отказ. Света кивнула.
- Вера! Выдай, пожалуйста, Грачеву халат, - распорядилась она прежде, чем исчезнуть в своем кабинете.
В ту же секунду из операционной вышел Макаров. Он сдержано кивнул, выражая тем самым благоприятные прогнозы, проследовал по маршруту Светланы и захлопнул за собой дверь.
Вова с Даной некоторое время стояли, обнявшись. От слабости его тело мелко дрожало и источало жар.
- Тебе нужно отдохнуть… - заикнулась она, но тот упрямо качнул головой, забрал из рук Веры халат и проследовал в реанимацию.
Проводив его грустным взглядом, Дана отправилась к маме. Ворвалась в ее кабинет без стука и увидела весьма провокационную картину.
Света стояла уткнувшись лицом в плечо Макарова, а Олег Викторович прижимал ее к себе обеими руками и шептал на ушко нежные слова.
Внезапное появление дочери ничуть не смутило Светлану. Она лишь слегка отстранилась от доктора, растерла по щекам слезы и тускло улыбнулась.
- Ты оказалась права, - сказала Света, открывая для дочери свои объятия. Дана тут же подалась вперед, - нужно бороться за свое счастье, за свою любовь. Я все время ждала, что ситуация сама как-нибудь разрешится, боялась рискнуть, и все потерять.
- А сейчас?
- Сейчас… я уже ничего не боюсь. Пусть увольняют, самое главное, что у меня есть вы. Ты, Олег, твоя новая семья…. Если ты хочешь стать мамой для Миши, то мне придется стать ему бабушкой. И Вова мне твой понравился, сильный мужчина, со стержнем. Только такой и сможет держать тебя в узде.
Дана тихо посмеялась, прижимаясь к маме еще крепче. Она уже потеряла всяческую надежду на то, что мама ее поймет. Приготовилась до конца жизни отстаивать свое право на счастье, и, как оказалось, стала для мамы примером. Помогла ей покинуть адский замкнутый круг.
На рабочем столе Светланы зазвонил телефон. Она одним лишь взглядом попросила Олега взять трубку. Тот ответил на звонок, прослушал информацию и с неохотой озвучил ее вслух.
- Света, тебя Главный вызывает. Сказали, срочно.
- Ну… срочно, так срочно, - она отстранила Дану от себя, беспечно улыбнулась, пригладив непокорные пряди ее волос и решительно покинула кабинет.
Олег Викторович озадачено сдвинул брови. За все время ожидания он не произнес ни слова. Дана опустилась в кресло и оттуда наблюдала за его хаотичными движениями от одной стены до другой.
- Как вы думаете, маму уволят? – спросила Дана, нарушая тишину. Макаров остановился. Несколько секунд он сверлил ее настороженным взглядом и, развернувшись, помчался на выход.
- Нет, я этого не допущу! – Выпалил он из коридора.
Дана бросилась за ним. Путаясь в неудобном платье, спотыкаясь на ступеньках, она старалась не отставать от врача, но тот все равно был на несколько шагов впереди.
Оказавшись в приемной, Олег Викторович сделал секретарю предупредительный знак рукой, призывая ее оставаться на месте, а сам ворвался в кабинет главврача.
- Подождите! – Услышала Дана его суровый, решительный голос, остановившись за углом, с трудом переводя дух, - это я должен был оперировать ребенка. Меня и увольняйте!
- Во-первых, здравствуйте, доктор Макаров, - жестко прогремел главный врач, - а во-вторых, я никого не собираюсь увольнять. Светлана Юрьевна провела сложнейшую операцию, и я намерен придать этому событию огласку. Мы пригласим прессу, телевидение…. Город должен знать своих героев в лицо. Наша больница выйдет на новый уровень, и все благодаря вам… Светлана Юрьевна. Так вы согласны?
- Я?! – судя по голосу, мама растерялась. Наслушавшись угроз супруга, мысленно она простилась с любимой работой. Но вместо наказания, ее захотели поощрить.
«Соглашайся, мама!» - едва не выкрикнула Дана из-за угла. Улыбаясь, так широко, что у нее заныли скулы, она попятилась назад. Вернулась в хирургию, оставила медсестрам послание для Вовы, а сама, сжимая ключи от его автомобиля, вышла на парковку.
В бардачке она отыскала ключи от собственной машины, которая все еще ждала ее возле больницы. Пересела в нее, нашла другую связку ключей, от родительского дома, и с замиранием сердца отправилась туда.
Дана мечтала как можно быстрее снять с себя неудобное платье. Хотела собрать свои вещи и навсегда покинуть этот дом, но подъехав к нему испытала странное щемящее чувство. Вбежала внутрь и громко позвала:
- Папа! Ты здесь?
- Здесь… - ответило ей гулкое эхо, усиливая ощущение пустоты.
Дана помчалась в родительскую спальню, где царил самый настоящий бардак. Двери шкафа были распахнуты настежь, на полу лежала сброшенная с полок одежда, а любимый чемодан отца бесследно исчез.
Оставаться здесь в одиночестве и тишине было катастрофически сложно. Дана скинула платье, бросила его на кровать, как что-то гадкое и противное. О чем не хотела больше вспоминать.
Собрала свои вещи, уместив их в два огромных чемодана. Задержалась на пороге, обернувшись назад. Не сдержалась, расплакалась, прощаясь с родными стенами, со своим счастливым детством и молча покинула дом.
В это трудно было поверить, но их семьи больше нет.
Эпилог.
Сердце Даны разрывалось на части. Она уже пожалела, что села на первый ряд и теперь любая ее эмоция была на виду. Рядом сидела Светлана и тоже украдкой утирала слезы.
- Маама! Мааама! Добрая, милая мама… - пел хор детских голосов.
Среди них находился и Миша. Он успел освоиться в детском саду, но до сих пор разговаривал плохо. Зато рот тянул хорошо, иногда невпопад, но слово «мама» произносил четко и громко, перекрикивая остальных ребят.
В конце утренника Миша подбежал и вручил Дане открытку. Обнял за шею, повиснув игриво, как обезьянка, быстро поцеловал в щеку и умчался обратно. Так легко и беспечно. Будто и не было той страшной операции полгода назад, а после долгого пребывания в больнице.
Миша выглядел, как нормальный ребенок. Смеялся, общался со сверстниками, прыгал, размахивал ногами, как каратист. Добродушный, милый, энергичный мальчик быстро нашел себе друзей и завоевал симпатию воспитателей, а те в свою очередь неустанно нахваливали его перед родителями, вызывая лишний повод для гордости.
После праздника они вышли из детского сада. Возле ворот уже маячила замерзшая фигура доктора Макарова. Света поцеловала дочь и новоиспеченного внука и только потом нырнула в объятия любимого мужчины.
- Пока! – махнула Дана им вслед, - спасибо, что пришла! Увидимся на свадьбе!
Они попрощались. Дана с Мишей отправились пешком, отказавшись от предложения Олега Викторовича подвезти их до дома. По пути купили торт, чтобы отметить первый утренник Миши. Но не успели раздеться, как в двери повернулся ключ.
Вова вернулся в подозрительно приподнятом настроении. С тех пор, как его повысили, и работы прибавилось, он стал часто задерживаться. Приходил и падал без сил, а по выходным старался компенсировать свое отсутствие сполна.
- Угадай! – заговорил он, отрывая Дану от плиты, и горячо целуя ее в губы, - с кем сегодня наша фирма заключила контракт?
- С кем? – Дана прищурила глаза. Если Вова сделал на этом такой яркий акцент, вероятно фигура была достаточно весомой и интересной.
- Я тебе помогу. Он твой однофамилец, - Вова хитро подмигнул, - пока еще однофамилец. Скоро мы это исправим.
- Папа? – от неожиданности Дана округлила глаза и потеряла дар речи. Они не виделись полгода. Отец пропал со всех радаров, сменил номер и не явился на развод.
- Да. Он примерно так же удивился, когда зашел ко мне в кабинет. Подумал - не туда попал. А когда узнал, что перед ним руководитель отдела, мгновенно изменился в лице. Мы говорили с ним строго по делу, подписали бумаги, он хотел уйти. А потом вдруг задержался у порога и выдавил из себя сухое «извини».
- Извини?? – это не укладывалось в голове. Появление папы, извинения…. Нетипичное поведение для ее жесткого отца. Сердце Даны затаилось, она нервно облизнула губы и тихо уточнила, - а что ответил ты?
- Я? – Вова пожал плечами и беспечно произнес, - а что я еще скажу? Послал его на три волшебных буквы. И все. Он это заслужил.
- Послал? – вновь уточнила Дана. Она пожала плечами, вспоминая ужасные поступки отца и нехотя кивнула, - да… наверное, ты прав. Он нехороший человек…
- Эх ты, поверила?! – он осторожно потряс ее за плечи, пытаясь привести в чувства. И рассмеялся, когда заполучил ее улыбку, - никого я не послал. Не простил, конечно, но… все же сжалился и пригласил его на свадьбу.
- На свадьбу? Ты серьезно?
- Да, на нашу свадьбу. Я надеюсь, она состоится? Ты же не сбежишь в третий раз? – Вова замер, всматриваясь в хитрое лицо Даны, ожидая от нее ответа, - почему ты молчишь? Ведь не сбежишь? Дана?! Ну?! Отвечай! Ты специально, да? Хочешь, чтобы я поволновался?
Дана загадочно повела бровями и обняла его так крепко, как могла. Это и был ее ответ.
