Изнуряющий труд, холодные бараки, многочасовые очереди за скудной порцией еды, эксперименты, лишённые всякой гуманности. В Югре сейчас живут 62 человека, которые помнят ужасы концлагерей. Помнят, какие испытания пришлось пройти, чтобы выжить. В концлагеря во время войны угоняли военнопленных и мирное население - женщин, стариков, детей. Александра Пислегина, бывшая узница концлагеря: «Нас угнали весной в 1943 году. А как раз наши войска наступали. А нас угнали. И осенью освободили. В Смоленской области, где-то там есть Рославль. Городок такой маленький. Там где-то были». Концлагерь, про который рассказывает Александра Афонасьевна, назывался «Дулаг №130». В открытых источниках он значится как «Рославльский лагерь военнопленных, пересыльный». Был открыт в августе 1941 года. Просуществовал до осени 1943. На официальном сайте администрации Рославльского района есть краеведческая справка. Там подробно описано, как жили и выживали пленные в концлагере. Питание в лагере - пол-литра баланды, это одна-две ложки ржаной муки с отрубями, размоченной в воде. Раз в пять дней по 150 граммов хлеба. Для того чтобы получить свою порцию, люди выстаивали полдня в очереди. Зимой ежедневно умирали до 600 человек. К январю 1942 из лагеря вывезли 16 тысяч трупов. Александре Пислегиной удалось избежать жуткой смерти. Она попала в концлагерь весной 1943. Как раз тогда там оборудовали пересыльный пункт для отправки рабочих в Германию. Принимали стариков, женщин и детей. Осенью Рославль освободили советские войска. Сейчас Александра Афонасьевна живёт в Югорске. После концлагеря её ждали тяжёлые годы - всего 7 классов школы, и работа, работа, работа: шпалозавод, пекарня, ферма. «Трудно очень жили. Мама побиралась ходила, чтобы нас прокормить. Потому что там же всё заминировано было. Это же пока все огороды разминируют, чтобы посадить чего-то где-то. Годы трудные были. Всем трудно приходилось тогда, после войны. Потом уже мы посадили, огород разминировали, уже картошка своя, дак жить можно. Проживёшь в деревне», - поделилась Александра Пислегина. А вот ещё одна история. Нины Владимировны Ковалёвой из посёлка Таёжный. До войны её семья жила в деревне Кушли Брестской области. У них был большой дом, много детей и своё хозяйство. Но всё переменилось в один миг, когда пришли немцы. В начале войны мама Нины пекла хлеб для партизан. Нина Ковалёва, бывшая узница концлагеря: «На всю деревню запах идёт, немцы пришли и «Мамка, где брод? Хлеб где?». Она говорит: «Нет, вот лепёшку там оставила». Вот лепёшка, ну они тоже не глупые, на всю деревню запах от лепёшки не будет. И вот там один такой молодой офицер, или кто он у них там был, говорит: «Партизан матка партизан?» И всё, там уже пожилой, в годах немец был, показал ему «иди пуф-пуф», вот так». Беременная Ниной Лидия Николаевна уже мысленно прощалась с жизнью и шла в строю с такими же обречёнными односельчанами, которым был уготована казнь. Уже подходя к месту расстрела, произошло то, что кроме как чудом и не назовёшь. «Наш дом был на краю деревни, дорога и лес начинался. И вот он повёл на окраину как бы леса, а тут как раз машины подошли, и начали наших людей грузить на машины в отправку в Германию. И он вот маму взял и толкнул в эту толпу. И мама ему всю жизнь благодарна была. Ну, тоже всякие они, видите, были», - рассказала Нина Ковалёва. Нина родилась в концентрационном лагере. Уже через неделю маму и дочь разлучили. Мать отправили на работы вместе с остальными узниками, а новорождённую Нину определили в самый младший отряд концлагеря. То, что творили фашисты с детьми, никак не поддаётся описанию. «Я лежала в 7 лагере, где самые маленькие, как они говорили «чистая кровь у маленьких детей, чистая кровь», брали кровь, какие-то прививки испытывали, и ещё чего-то там мама говорила, я уже не помню. Мама говорила: «Знаешь, какая ты была? В школе видела скелет? Вот ты такая». И когда наши русские пришли, они все лагеря, 6 лагерей, подожгли. А я была в последнем бараке, вот он только и остался, вот так я и осталась. Видимо, жить мне», - поделилась Нина Ковалёва. После освобождения узников Нину увезли на реабилитацию в госпиталь Бреста. Сейчас у неё четверо детей, внуки и правнуки. А вот тем, кто попал в концлагерь взрослым, мало было его пережить. Вышедших ждало ещё одно испытание. Нелля Макаренко, бывшая узница концлагеря: «Когда наступила война, папу полицай предал, и нас всей семьёй увезли в Германию в концлагерь. Нас в Судетах освободили американцы. И папу уговаривали поехать в Америку, создадут все условия для жизни нашей семьи, поскольку он был специалистом в этом деле. Но папа всячески отказывался. Его тогда предупредили, что если ты вернёшься, тебя отправят в Казахстан, в Сибирь, поскольку ты был в плену. Но несмотря на это, папа всё равно не согласился, и мы приехали в Донецк на то место, где мы жили. Я хочу сказать, что никто даже словом не заикнулся, папу восстановили также на работе, и никто никогда не вспомнил, никогда ничего не сказал». Эта история со счастливым концом. Если можно так сказать о людях, прошедших концлагерь. Они выжили и даже не подверглись репрессиям в отличие от других. Лидия Завьялова, главный методист отдела Государственного архива Югры: «Есть сведения о выявленных бывших военнопленных, проживающих на территории города Ханты-Мансийск и Самаровского района. В этой книге 84 фамилии. 50 лет почти на этой теме было табу. 50 лет советские военнопленные были в забвении. Вот они были в плену. После того как они возвращались, они даже не возвращались, шла фильтрация. Фильтрация шла долго, допрашивали сотрудники «Смерш». Некоторых отправляли на металлургическую промышленность, некоторые попадали в заключение. А некоторые возвращались сюда и начинали мирную жизнь». Сегодня в Югре живут 62 бывших узника фашистских концлагерей. В прошлом году их было 76. Александра Виноградова, бывшая узница концлагеря: «Ну что я могу пожелать. Чтоб при любых сейчас положениях наших никогда не унывать. Знать, что мы всегда впереди, мы перетерпим, это русское уже у нас, перенесём всё. Хочу, чтоб дети учились, чтоб мы не падали духом. Всё у нас будет хорошо!»
