Как относился Расул Гамзатов к песне «Журавли», написанной на его стихи и бесподобно исполненной Марком Бернесом
Текст: ГодЛитературыв.РФ
В 2023 году мы отмечаем 100-летие Расула Гамзатова — этот год по праву носит его имя. Но так вышло, что из всего творческого наследия Расула Гамзатовича — поэтического, прозаического, какого угодно — поистине всенародную славу обрела прежде всего песня "Журавли", написанная на его стихи композитором Яном Френкелем. Хотя почему только "всенародную" — мировую. Здесь нет ни капли преувеличения: "Журавли", например, звучат в одном из самых популярных южнокорейских сериалов "Песочные часы", а образ этих птиц во всем мире стал символом памяти о погибших в Великую Отечественную.
Стихотворение в оригинале было написано по-аварски, и потому в песне звучит в переводе выдающегося Наума Гребнева. А первое (и, кажется, до сих пор самое пронзительное) исполнение "Журавлей" по праву принадлежит Марку Бернесу. Просто послушайте его еще раз.
Бернес записывал песню, будучи уже тяжело больным. "После того как услышал музыку, [Бернес] торопил всех как можно скорее записать песню. <...> он предчувствовал свою кончину и точку в своей жизни хотел поставить именно этой песней", — вспоминал композитор Юрий Рабинович. Так и вышло: "Журавли" стали последней записью легендарного певца. Причем Бернес не просто исполнил "Журавлей": он настоял на нескольких сокращениях и уговорил Гамзатова заменить слово "джигиты" на "солдаты"...
Впрочем, пускай расскажет сам Расул Гамзатович. В 1990 году он написал статью "Зов белых журавлей" — о том, как рождалась на свет эта песня и какая судьба ждала его "Журавлей". Приводим этот текст с незначительными сокращениями.
Зов белых журавлей. Расул Гамзатов*
"<...>Эта песня родилась у меня в 1965 году в городе Хиросиме. О трагедии этого города написано много, и я возложил венок своих горестных стихов у памятника жертвам большой беды века — написал поэму «Колокол Хиросимы», который ежедневно звонит о погибших, написал о рояле Хиросимы, чьи сгоревшие клавиши играли во мне музыку страшной трагедии, написал о хиросимских часах, которые навечно остановились августовским утром, в 8 часов 15 минут, сорок пятого года.
Но песня «Журавли» стоит особняком. Неожиданно для меня она стала больше, чем стихи, она стала жизненным явлением, если не событием, а в наши дни обретает новое звучание, значение и назначение.
Утвержден план основных событий по празднованию 100-летия Расула Гамзатова
Мы часто становимся приверженцами грандиозного и масштабного, призывного и лозунгового, одним словом, приверженцами восторгов, а не раздумий. Даже трагедию мы делаем оптимистичной, зовущей к «светлому» будущему.
В годы моей учебы в Москве в Литинституте много раз в раздумье смотрел на памятник автору «Мертвых душ» и «Ревизора» в окружении своих персонажей. А потом появился новый, другой, «вперед» устремленный Гоголь… и унес мои мысли. А Пушкин на Тверском бульваре?! Все привыкли к нему, у каждого он был свой. Но почему-то ему организовали «новоселье», как будто на площади, ближе к газете «Известия», ему лучше. Транспорт преградил мне к нему путь, а митинговый шум мешает мне его слушать и теперь редко удается сказать ему: «Здравствуй, Пушкин!»
А наши конкурсы на лучшие эскизы памятника Победы? Как и конкурсы на лучшие гимны и гербы, они не дают результатов, ибо искусство — это не парад, а естество, уединение. Оно как любовь. А в любви и печали соревнований не бывает.
У нас памятники всем героям — на бронзовых коньках, как будто они готовятся к скачкам. Мы привыкли видеть памятники царям, вождям, полководцам, известным деятелям. Для одних они — освободители, для других — оккупанты. Например, генерал Скобелев для Болгарии — освободитель, для Средней Азии — захватчик. Генерал Ермолов для одних — герой Отечественной войны 1812 года, а для Чечни и Дагестана — человек, который сказал: «Я не успокоюсь, пока последнее чучело горца не увижу в Ставропольском музее». В высокогорном Гунибе на камне начертано: «На сей камень восседал князь фельд-маршал Барятинский, принимавший пленного Шамиля». Когда я был в Гунибе вместе с Александром Трифоновичем Твардовским, он спросил, где же памятник Шамилю. Такого памятника вопреки памяти народа на его родине не было.
Как в 2023 году отметят столетие Расула Гамзатова
Думаю, памятники, так же, как песни, так же, как праздники, должны не разъединять людей, а объединять. Такие памятники я видел во многих городах мира. Памятник безымянным матерям меня трогает не меньше, чем памятник безымянным солдатам. Особенно много их в городах Латинской Америки, где ежегодно отмечают День Матери. С предложением отмечать и у нас такой же праздник я выступал в «Комсомольской правде», «Правде», обращался в Комитет советских женщин с просьбой проявить инициативу в этом благородном деле, выразил готовность содействовать этому. Но, увы, Комитет не ответил мне. Между тем добрый праздник Матери по своей инициативе проводят в некоторых наших республиках. А надо бы объявить всеобщий День Матери и создать памятник, к которому сыновья и деды, солдаты и поэты могли бы возлагать цветы.
Полностью статью можно прочитать здесь.
