Некоторые тексты западают – какие в сердце, какие в ум или еще куда. Я хочу рассказать об одном таком случае, до сих пор не оставляющем меня в покое. Еврипид «Ифигения а Авлиде». Еврипид – греческий драматург, жил/творил в пятом веке до нашей эры. Заметим на берегу, что я не специалист по древнегреческой трагедии и вообще древнегреческой литературе. О чем трагедия. Агамемнон, микенский царь, собирается отплывать с братвой в Трою. Как вы знаете, ахейцы погнали грабить и уничтожать Трою. Лирический повод – краденная красотка Елена, более веский повод – нажива и всё такое.
Так вот, плыть надо, а ветра нет и нет. Парус без ветра не работает. Ну и понятно, что это боги не дают пацанам выйти в море. Значит нужно как-то богов, а в частности Артемиду, умасливать. Как? И вот трагедия – Агамемнону нужно принести в жертву свою дочь, что ужасно. Царь не хочет этого делать, но тут без вариантов – все вот эти мужики уже мысленно в Трое, грабят, обогащаются, убивают, насилуют. Если он не решит вопрос, они сами его решат. В общем, царь постановляет – жертва состоится. Он посылает за дочерью. Фиктивный повод для ее прибытия – сватовство. Сам Ахиллес, якобы, хочет взять Ифигению в жены. Вместе с дочкой едет на место и счастливая Клитемнестра, жена Агамемнона. На месте выясняется, что тема с Ахиллесом – ложь. На самом деле девушка приехала на заклание. Это вначале повергает Ифигению в шок, но затем она соглашается, произнеся патриотическую речь о том, что – раз надо за отца и за пацанов – значит надо. Всем ее жаль, но такова воля богов. И вот тут, в самом финале, лежит то, что меня очень озадачило… Но вначале отойдем в сторону.
Миф об Ифигении известен хорошо. В том числе он был известен и тем, кто смотрел трагедию в те далекие времена. Ее принесут в жертву, но случится чудо. Богиня подменит ее ланью, а саму девушку перенесет в Тавриду, там она станет жрицей в храме Артемиды.
Что происходит в трагедии. Нам не показывают момент жертвоприношения. Следующая сцена после предсмертной речи Ифигении – вестник сообщает Клитемнестре, что было. Он ей и говорит, что случилось чудо! Когда жрец занес нож, все воины невольно потупили взор... Но вот, подняли они свой взор, а там, на алтаре, вместо девушки – прекрасная лань! Божественное вмешательство! В общем, переживать не о чем. Вознеслась дочь! А не веришь – вон Агамемнон идет, у него уточни. И в самом деле, приходит царь.
Он жене так, как-то сухо и отстраненно говорит – да, дочь спасли боги. При этом ветер появился, самое время в дорогу. Он быстренько прощается с женой и покатил. Конец. Это потрясающий по своей противоречивости финал. В комментариях к изданию я прочитал, что финал этот, видимо, был дописан уж позже, что немного расстраивает. Если это так, то любопытно, чем закончил всё в оригинале Еврипид. Но, так как есть только это, я возвращаюсь к восторгу от того, насколько неоднозначно все завершается.
Нам напрямую не показывают момент жертвы. Почему? С одной стороны – может потому, что мы, как античные просвещенные зрители, и так отлично знаем каждый момент этой истории. А с другой – может быть для создания той самой неоднозначности? Клитемнестра остается одна – ее муж укатил и, кстати, десять лет будет воевать. И ей приходится спрашивать! Она сама не видела жертву и непонятно, пойдет она проверять то место или что?
Агамемнон должен, вроде бы, плясать от счастья – самый страшный поступок в его жизни сходит ему с рук – и дочь жива, и войска довольны. Ведь до тех пор он места себе не находил от горя. Но он какой-то немногословный, быстренько пробегает мимо жены и уплывает. И это обескураживает, это заставляет мысленно возвращаться и возвращаться к этой концовке. Почему? Ведь не зря она выстроена именно так. Ведь в то время, как мне думается (может мне просто не хватает знаний), не было принято так уж вольно обращаться с классическими мифами. Их разыгрывали как бы линейно и ОДОЗНАЧНО. А тут у нас какой-то модернизм, как будто бы предложение инвариантности, открытый, не совсем очерченный финал. Зритель вместе с царицей остается в неведении, в недоумении. Ведь Клитемнестра не ведется на доклад вестника:
«А если это бред пустой и ложный,
Чтобы меня утешить, что тогда?»
Перевод: И. Анненснкий
Сомневается! Парадоксально! Женщина из глубоко и насквозь религиозного общества. И мы тоже сомневаемся, раз так. Особенно мы – ведь в наше время ну какая бы женщина поверила в такое чудо? А, вроде бы, история о той самой Ифигении, у которой всё было в порядке. Но мы не знаем, так ли это в ДАННОЙ трагедии. Это так поразительно и нехарактерно. Очень интересно было бы спросить Еврипида, что он имел здесь в виду, если конечно его финал был таким же. Спросить и того, кто этот финал дописал – почему он именно такой. Почему самой Клитемнестре, например, не было видения о том, что дочь нормально добралась до Тавриды? Почему она не присутствовала на жертве (может не положено было женщине?)? Если бы она и сама видела, хотя бы издалека, то самое чудо? Тогда и не было бы финального диалога, такого финала. Но он есть. И он о женщине, у которой вырвали из рук дочь и дочь эту убили. А потом сказали, что нет, все ок. И ей приходится принять это на веру. И если бы она приняла это на веру, тогда бы это тоже была бы вполне классически настроенная и завершенная история.
Но она не принимает. В финале повисает бесконечная трагическая недосказанность, которая лично меня мучит и восхищает. Эта история полностью реалистическая, она не миф, она не сказка. А в реальности абсолютно понятно, чем бы закончилось жертвоприношение. И если вспомнить, что царица позднее лично примет участие в убийстве своего мужа, то из упомянутой точки напряжения это очень хорошо выводится.
Прочтите эту небольшую трагедию – получите удовольствие, познакомитесь с иной литературой или вспомните ее, ну и, возможно, вместе со мной озадачитесь – что же есть в финале этого древнего произведения. Попадете в ту же бездну недосказанности. В голове не укладывается! Восхитительно. Читал в переводе Иннокентия Анненского. Перевод, кстати, кажется местами слишком уж адаптированным под современный переводчику менталитет, но это не мешает в целом насладиться этим древним загадочным произведением.
ЦВ
