Больше семнадцати лет назад в Политехе родился студенческий театр эстрадных миниатюр (СТЭМ), который сразу же, с постановкой первого спектакля, завоевал горячую любовь зрителей. За долгие годы существования СТЭМовское движения в нашем вузе менялись жанры, режиссёры и актёры, сам материал, а творческая молодёжь по-прежнему находится в поисках нового. В 2022 году на фестивале «Самарская студенческая весна на Волге» наши студенты заняли третье место, но в активе вуза – победы и на областном, и на российском уровне, и даже на уровне СССР.
Первые в космосе – первые на сцене
Официальной датой рождения студенческого театра эстрадных миниатюр Куйбышевского индустриального института считается 12 апреля 1961 года. В этот день творческий коллектив вуза впервые выступил на сцене Окружного дома офицеров Приволжского военного округа на фестивале «Студенческая весна», и жюри безоговорочно присудило ему звание лауреата, которое политехники удерживали потом пять лет подряд.
Но, строго говоря, СТЭМ института родился гораздо раньше. В конце 1950-х – начале 1960-х годов в вузе был расцвет художественной самодеятельности с «самописными» шутками, скетчами, миниатюрами, сценками. Тогда выпускник 1958 года Алексей Разлацкий собрал лучшие силы «сатирического цеха» и предложил создать театр эстрадных миниатюр. Режиссёром в СТЭМ пригласили целого народного артиста РСФСР, актёра Куйбышевского театра драмы Юзефа Соколика. Сценарий первого двухчасового эстрадного спектакля был подготовлен по мотивам сказки «Двенадцать месяцев». В центре сюжета оказались жизнь и приключения студента-первокурсника по фамилии Лопушок. Разлацкий создавал сценарий специально под вчерашнего десятиклассника Володи Крамника, только-только в 1959 году поступившего на теплоэнергетический факультет Куйбышевского индустриального института имени В.В. Куйбышева.
– Я был ведущим на представлении нашего факультета на студвесне, а потом меня пригласили вести первое отделение сборного концерта института, – вспоминает теперь Владимир Крамник. – Для меня это стало настоящим подарком судьбы. Когда всё закончилось, ко мне подошёл Лёша Разлацкий и сказал, что хочет создать театр, написать спектакль и пригласить меня в качестве актёра. Я, конечно, сразу согласился.
Трансформация героя была понятна каждому: из ботаника-школьника он месяц за месяцем превращался в матёрого студента: учился играть на трубе, на экзамене «вешал лапшу на уши» профессору, сначала разжалобив, а потом просто доведя его до белого каления. Кстати, самим стэмовцам никаких поблажек в учёбе не давалось – все всё старались сдавать в срок и успевали при этом заниматься спортом, например, футболом, волейболом или хоккеем, ездить на выступления Аркадия Райкина в Ленинградский театр эстрады и миниатюр и на спектакли студенческого театра МГУ «Наш дом».
– Мы старались вобрать в труппу всё лучшее, новое, передовое, мы дружили с выпускниками студии театра драмы и артистами ТЮЗа, вместе участвовали в эстрадных спектаклях, которые ставили на куйбышевском телевидении, и даже были узнаваемы, – рассказывает Владимир Крамник. – Нам предоставляли для репетиций помещения в Доме культуры имени Дзержинского, а спектакль «Двенадцать месяцев» разрешили показать на сцене Клуба имени революции 1905 мы увидели, что зрители сидели даже в проходах, до самой сцены. В тот вечер у СТЭМа был настоящий триумф.
Это выступление пришлось на канун Нового 1961 года. А весной уже обкатанный спектакль решено было представить на суд жюри городской студвесны. Политехникам было отведено целых три вечера: в первый выступали сборные коллективы, во второй – собственно театр миниатюр в сопровождении музыкального квартета, а в третий – институтский джаз-оркестр под управлением Льва Бекасова, тогда ещё студента, а впоследствии – известного джазмена и, кстати, одного из организаторов Городского молодёжного клуба, знаменитого ГМК-62.
– Наше выступление выпало на 12 апреля, и буквально за час до выхода нам сказали, что советский человек полетел в космос, – говорит Крамник. – Мы с Володей Мильченко вышли на авансцену, поздравили всех присутствующих с этим великим событием, и зал встал и зааплодировал. Нам это дало такой мощный заряд! О своей победе мы узнали, конечно, позже, но именно тогда решено было этот день сделать отправной точкой в истории СТЭМа.
Потом появился блестящий творческий тандем СТЭМ – джаз-оркестр, который гастролировал по волжским городам, выступал для речников на теплоходе «Агитатор» и в Домах культуры, в студенческих лагерях.
Лица СТЭМА, лица КВН
На выступление вузовского СТЭМа 12 апреля 1961 года попал Герман Дьяконов , поступивший в том же году в индустриальный институт на факультет автоматики и информационных технологий.
– И был в восхищении, в полном восторге от того, что увидел, – рассказывает Дьяконов. – А потом появился СТЭМ ФАИТа, где я познакомился с моей первой супругой Татьяной Курохтиной. Тогда секретарём комитета комсомола был у нас Михаил Давидов (позже – один из создателей первого российского интернет-провайдера), который оживил работу не только института, но и, наверное, всего куйбышевского комсомола. Он меня «отловил» и предложил выступить в СТЭМе. Я был застенчив, не буду скрывать, одна из моих ног отчаянно дрожала. Но всё же выучил и прочёл стихотворение Роберта Рождественского, по-моему. Лиха беда начало – сцены я бояться перестал. В 1963 году стал актёром ФАИТ-СТЭМа, в 1966 – первым капитаном институтской команды КВН. Благодаря КВН я превратился в востребованного ведущего на мероприятиях и на телевидении.
По словам Дьяконова, для его поколения КВН был совершенно необыкновенном явлением природы. Прежде всего игрой, а не шоу, как сейчас.
– Раньше капитанам команд сообщали задание за полчаса до начала конкурса, но только не мне, – вспоминает он. – Куйбышевское телевидение почему-то нас недолюбливало и называло не политехническим, а «политическим» институтом. Так что мне всегда приходилось выезжать за счёт собственной наглости. Находчивость – школа кавээнщика – здорово помогала мне потом в преподавательской работе.
В 1967 году Герман Дьяконов привёл команду КВН «Заводные политехники» к победе на чемпионате города. А в 1968 году он уже стоял на сцене в Москве, в финале КВН, в качестве ведущего сборной команды Куйбышева во время легендарной битвы с «Парнями из Баку» во главе с Юлием Гусманом.
В ноябре прошлого года Клубу весёлых и находчивых исполнилось 60 лет. Самарцы отметили эту дату «Игрой поколений», где Дьяконов был одним из судей. Гран-при выиграла команда «Технический перерыв», существовавшая в Политехе два десятилетия назад и попавшая в эфир Первого канала на Сочинском фестивале. Её создателем и художественным руководителем культурного центра СамГТУ был когда-то сегодняшний руководитель движения «Самарский КВН» Сергей Ларионов. Он же возглавлял команду «СОК», в которую входили выпускники Политеха Леонид Копичай и Илья Алексеев. В 2011 году они стали чемпионами Высшей лиги, в 2012-м выиграли суперкубок чемпионов КВН, затем взяли главную награду на фестивале «Голосящий КиВиН» в Юрмале, а в 2018 году выиграли встречу выпускников. В 2019 году уже целая команда КВН Самарского политеха «Волжане-СамГТУ» блистала в полуфинале Высшей лиги на Первом канале.
в 2022 году одна из самых интересных вузовских команд КВН – это «Обмороки». На последнем сочинском фестивале она получила повышенный рейтинг, которые и дали им пропуск в Центральную лигу Москвы и Подмосковья.
– Несколько ребят объединились в команду в прошлом году, когда участвовали в разных СТЭМах на студвесне Политеха, – рассказывает капитан «Обмороков» Евгений Юльцов, студент 2 курса института инженерно-экономического и гуманитарного образования. – Для нас СТЭМ – это, помимо театрализованной постановки, танцевальные и вокальные номера, а КВН – это шутки, юмор, в чём мы и хотим преуспеть. Наше амплуа неуверенных в себе парней, неудачников понравилось зрителям в Сочи.
Вечная весна
Гала-концерт «Самарской студвесны на Волге», завершившийся 13 апреля 2022 года, на котором вузы региона показали лучшие номера, поставил Михаил Нейштадт, выпускник теплоэнергетического факультета 1984 года, художественный руководитель и режиссёр Школы театрального искусства «Эстрадная мастерская Михаила Нейштадта». С 1986 до 1989 года он руководил легендарным студенческим клубом Политеха – СТЭМом «Куполин» (Куйбышевский политехнический институт).
– Наш коллектив образовался на рубеже 1981 – 1982 годов, на новогодней излучине, – вспоминает он. – Стэмовское движение для нас было целой жизнью, не было ни ночных клубов, ни компьютеров, ни интернета, мы просто пропадали в Политехе с утра до вечера и ничего не искали взамен. Постоянно находились «на форме», придумывали самые разные программы. Играли в КВН с «Кнопкой» – от куйбышевского инженерно-строительного института, ставили спектакли. Например, к 50-летию Победы делали постановку по повести Евгения Носова «Красное вино Победы». У нас был мюзикл «Лев Гурыч Синичкин» в пяти действиях – один из самых известных русских водевилей, причём в сопровождении ансамбля.
С 1983 года студенты начали ездить в Волгоград на Всесоюзный фестиваль студенческих театров эстрадных миниатюр «Земля – Планета Людей», сначала получали дипломы за участие, а когда в 1986 году взяли первое место, это было, конечно, знаковое событие. «Куполин» к тому времени, кстати, был единственным в городе СТЭМом, получившим звание народного коллектива.
– В первой половине 80-х годов, когда я учился, костяк СТЭМа составляли студенты трёх факультетов: механики, электрики и теплики, – говорит выпускник механического факультета 1986 года, декан факультета машиностроения, металлургии и транспорта, доктор технических наук, профессор Константин Никитин. – Я тоже участвовал в художественной самодеятельности, где мы переписывали или обыгрывали самые разные постановки и произведения. Помню, как переработали рокоперу Алексея Рыбникова и Павла Грушко «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» в «Звезду и смертельную задолженность Харитона Каретова». А в 1986-м поставили фарс-маразм «Три мушкетёра и все-всевсе», в котором я играл отца д’Артаньяна. Больше я занимался текстами для постановок, но, поскольку артистов у нас не хватало, выходил и на сцену.
По словам Нейштадта, такое понятие, как СТЭМ, было в основном в технических вузах. Считалось, что студенты литературного института или института культуры – профессионалы в своём деле, а собственно студенческий театр – это такая «воинствующая» самодеятельность.
– Карцев, Ильченко, Жванецкий – выпускники политехов, Задорнов – из МАИ, и всегда было так, что никто не претендовал на какие-то большие актёрские способности, просто всем нравилось этим заниматься, как балбесам, вот и всё, – объясняет Нейштадт. – Но у нас была своя эстетика, без злобы и пошлости. Мы выступали в джинсовых костюмах – это было модно. Мы по-особому относились к тексту и юмору.
У режиссёра – после Политеха Михаил Нейштадт отучился и окончил эстрадный факультет ГИТИСа (Российский институт театрального искусства) – до сих пор лежат написанные от руки тексты сценариев и скетчей 80-х годов. Вот, например, аллюзия: «В каком году – рассчитывай, в какой земле – угадывай, на столбовой дороженьке сошлись 7 мужиков: все семь после десятого, нет, двое после армии, все семь решили на поле сдаваться в Политех».
– Мы писали лёгкие пародии, подражания, хорошо переделывали песенки, – сообщает он. – Мы не играли спектакли, мы ставили эстрадные программы из миниатюр и получалось такое эстрадное ревю на базе студенческого юмора. Это легко воспринималось, и легко было подавать. Коллектив был, как коробка цветных карандашей, все очень разные, но мы находили путь к сердцу зрителя, выступали с поднятым забралом.
Участникам «Куполина» всегда говорили, что у них есть харизма, шарм и обаяние. Впрочем, этим они и пользовались. Правда, от классики СТЭМа они уже немного отошли. Классика – это миниатюры, которые строились на конфликте «студент – преподаватель». Добрый или злой «препод», глупый или умный студент, экзамены по английскому, виноделию, технике безопасности – коллизии выстраивались вокруг этого.
– СТЭМ – это капустник, куда собираются, чтобы поугорать, и это было замечательное времяпровождение, – признаёт Нейштадт. – Мы все научились говорить, как Брежнев, как Ленин, но наши миниатюры никогда не были политизированными, мы не занимали остросоциальную позицию, юмор был добрым, и у меня это осталось до сих пор. Надо радоваться жизни. Если ты не ханжа и всё понимаешь, то необязательно размахивать флагом.
