Начало. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8
Катя и Галя
– Эй, соня, просыпайся!
Катя открыла глаза и увидела, что машина стоит на освещенной площадке около какого-то дома.
– Мы уже приехали? – спросила она.
– Нет, но осталось немного. Пойдем выпьем кофе. Кстати, можешь снять покрывало с лица, здесь безопасно. Давай я тебе помогу – вот тут надо отстегнуть.
Они зашли в кафе. Народу почти не было, только три или четыре человека сидели за столиком у стойки. Гани махнул рукой:
– Вон там туалет, умойся холодной водой, а то снова заснешь. Что тебе заказать, кроме кофе?
– Не знаю.
Когда девушка подошла к столику, за которым уже расположился ее спутник, она увидела кофейник, две чашки и тарелку с какими-то восточными сладостями. Гани уже что-то жевал.
– Вот видишь, ты вошла, а на тебя никто не обратил внимания, кроме того парня, что стоит за стойкой. И он посмотрел на тебя только потому, что знает меня – я часто здесь езжу. Для остальных ты просто промелькнувшая тень. А вот если бы ты вошла сюда в джинсах и кофточке, едва закрывающей пупок, на тебя сейчас пялились бы все, кто тут есть. Поэтому даже европейские женщины, которых никто не заставляет носить мусульманскую одежду, вне туристической зоны предпочитают одеваться скромнее.
Катя не стала спорить. Она с наслаждением пила вкусный крепкий кофе. Он заставил ее окончательно проснуться, и девушка почувствовала голод.
Глядя, как Катя опустошает тарелку, Гани усмехнулся и пошел к стойке за добавкой.
– Надеюсь ты выспалась, – сказал он, когда они подошли к машине, – садись лучше впереди, будешь развлекать меня разговорами.
– Гани, надо срочно позвонить моим родителям и сообщить им, где я.
– Здесь почти нет сети, а твои родители уже все знают. Со мной связался частный детектив, которого нанял твой отец, я ему все рассказал, так что не переживай.
Катя успокоилась, и всю дорогу до дома Гани они вспоминали и радостные, и печальные события последних трех недель.
К дому подъехали, когда горизонт на востоке уже немного посветлел, но вокруг было еще очень тихо. Их ждали, потому что ворота сразу открылись, и машина въехала во двор. Какой-то парень закрыл ворота, молча достал из багажника вещи и понес их в дом.
Гани провел Катю на второй этаж, открыл дверь в одну из комнат и тихо позвал:
– Галя!
В коридор вышла невысокая девушка.
– Помоги Кате устроиться в ее комнате, покажи, что где, и давайте спать. Знакомиться будем утром.
Девушка пошла впереди Кати по темному коридору, остановилась около одной из дверей, открыла ее, и они очутились в большой освещенной комнате, где уже стояли Катины вещи.
Оказавшись на свету, девушки с любопытством разглядывали друг друга. Потом Галя сказала:
– Ты будешь жить здесь. Вон та дверь в ванную, я там тебе полотенца положила. Свет выключается вот тут, у двери.
Видя, что Катя хочет еще что-то спросить, Галя остановила ее:
– Утром поговорим, меня Гани ждет. Спокойной ночи.
Катя решила оставить все вопросы до завтра и лечь спать.
Уже в кровати девушка поняла, что не слышала ставшего таким привычным за последние дни звука – звука поворачивающегося в замке ключа. Она встала, подошла к двери и толкнула ее. Дверь открылась. Значит, ее заточение действительно закончилось, и она снова свободна.
Катя закрыла дверь, легла в постель и через минуту уже спокойно спала.
Был уже предрассветный час, но свет не проникал в комнату из-за закрытых ставен и плотных штор, вокруг было темно и тихо.
Но вдруг тишину нарушил легкий скрип открывающейся двери, и в комнату бесшумно вошла женщина. Она подошла к спящей девушке, наклонилась и стала внимательно всматриваться. Потом выпрямилась, лицо ее исказилось гримасой то ли злобы, то ли боли, она быстро вышла, и уже из коридора донесся приглушенный стон.
Проснувшись утром, Катя первым делом раздвинула шторы. Ставни были уже открыты, и в комнату хлынул солнечный свет. Окно выходило во двор, но со второго этажа были видны безлюдная улица и двух и трехэтажные дома, окруженные глухими стенами. Зато вдали, на холме, она увидела большой город, ей показалось, что некоторые дома стоят прямо над пропастью. Но город был далеко, и рассмотреть его Катя не смогла.
Умывшись, девушка оглядела комнату. Обычная спальня, только ковров много.
– Интересно, сколько сейчас времени? – подумала Катя.
Тут открылась дверь и заглянула Галя:
– Встала уже? А чего здесь сидишь? Пойдем завтракать. Только давай жалюзи немного опустим, а то днем очень жарко будет.
За завтраком она стала расспрашивать Катю о ее семье, об учебе, о Москве, в которой сама она была только один раз – в детстве.
Когда Галя уже собирала со стола посуду, в столовую вошла женщина лет тридцати, очень смуглая и худая. Она взяла термос, налила себе кофе и вышла, не сказав ни слова.
–Кто это? – спросила Катя.
Галя немного помедлила с ответом:
– Это Айша, первая жена Фарида. Они месяц назад развелись.
– А почему она здесь осталась?
– Там такая история: ее родители умерли, а из всех родственников у нее только какой-то троюродный племянник отца. Он живет в маленьком городке, держит овощную лавку и у него шестеро детей. Айша ехать к нему не хочет, потому что ей придется много работать по дому, помогать его жене ухаживать за детьми. Этот родственник согласен взять Айшу в свой дом, потому что Фарид дал ей хорошее содержание. А она хочет жить своим домом. Но семья того родственника против. Я лично не понимаю, в чем проблема: женщины сейчас работают и врачами, и юристами, и даже в парламенте депутаты-женщины есть. В общем, пока не решили. Вот она и живет здесь, на первом этаже у родителей Фарида и Гани.
– А почему они развелись?
– Она за восемь лет так и не смогла родить, а Фарид детей хочет. Он долго тянул, даже в мечеть ходил советоваться, правильно ли поступает. Фарид хочет жениться еще раз, но на роль второй жены не каждая пойдет, да и Айша может не дать согласие, вот он и развелся. Слушай, а ты правда согласилась выйти за Фарида?
– Нет, что ты! Гани сказал, что это надо для того, чтобы мне визу продлили и документы на выезд потом оформили.
– Жаль, ты неплохая девчонка, мы бы с тобой подружились. Может, передумаешь? Фарид красивый, вот приедет – посмотришь, а вдруг и влюбишься.
– Мне домой надо, у меня брат женится, и так из-за меня, наверное, свадьбу перенесли. И университет надо закончить, я ведь только на второй курс перешла.
Во дворе послышался шум машины. Галя выглянула в окно:
– Бахтияр с базара приехал, продукты привез. Пойдем на кухню, пора обед готовить.
– Галя, а у вас с Гани дети есть?
– Да, Вали́да, я ее Валечкой зову – ей два с половиной года. И Амир – ему восемь месяцев. Они сейчас у бабушки на первом этаже.
– А ты сама детям имена выбирала?
– Дочку Гани назвал. Вали́да – значит «новорожденная», «дочь». А имя сыну свекровь выбрала: «Родится Амир», – так и сказала, то есть «принц». А я не против, мне нравится.
Девушки спустились на первый этаж, в большую кухню, и Галя начала разбирать продукты, комментируя, что она собирается готовить на обед и на ужин.
– Ты сама готовишь на всю семью? А как же дети?
– Я тебе говорю, за ними Фатима – свекровь присматривает. После обеда она ляжет отдыхать, тогда я их наверх заберу. А когда Гани дома, он с ними по вечерам играет. У нас тут у каждого своя работа. Пока детей не было, свекровь со мной на кухне топталась, учила меня национальные блюда готовить. А теперь я и сама могу лучше нее сделать.
– А Айша не готовит?
– Ее свекровь тоже пыталась учить, но что-то там у них не задалось. Теперь Айша вместе с Равилей уборкой занимается.
– А Равиля – это кто?
– Она приходит к нам каждый день помогать по хозяйству. Дом трехэтажный – разве ж тут без помощницы справишься: то окна помыть, то полы, то ковры вычистить. Работы полно. Но я только готовлю и слежу за одеждой – своей и Гани.
– А мужчины что-нибудь делают?
– Свекр, Фарид и Гани работают, Бахтияр – младший брат – за продуктами ездит и по разным поручениям. И еще возит нас, если кому куда надо. Меня в парикмахерскую, например, а свекровь вчера в хамам возил. Так что все при деле.
– Галя, давай я тебе помогу, хоть овощи почищу, я умею.
– Здорово, а я пока мясом займусь. И знаешь, что я тебе хочу сказать, когда свекр придет на обед, ты надень платок, я тебе дам.
– Зачем?
– Я не могу тебе объяснить, но я его боюсь. Он мне ничего плохого не сделал, за все это время и десяти слов мне не сказал, и только один раз улыбнулся – когда Амир родился. Но как посмотрит иногда, у меня все внутри холодеет. Он за старые порядки, и лучше его не злить. Ведь и от него сейчас зависит твоя судьба.
– А почему от него? Разве Фарид и Гани не самостоятельные взрослые люди?
– Фарид и Гани сделают так, как скажет отец. Понимаешь, у них в семье так принято. Свекр – Рахим – решает все. Мать они тоже уважают, что ни попросит, все сделают. Но последнее слово за отцом. Тебе ведь не сложно будет – всего-навсего надеть платок. Разве ты дома платков не носишь?
– Ношу. И платки, и шали.
–Ну, и какие проблемы? Пойдем, выберем что-нибудь посимпатичнее.
Когда мужчины приехали на обед, Гани, увидев Катю с покрытой головой, сказал:
– Молодец! Галя посоветовала?
Катя кивнула.
После обеда, когда Галя покормила детей и уложила их спать, они втроем сидели в гостиной на втором этаже.
– Девчонки, мы завтра уезжаем, надо привязать к местности проект нового отеля. Будем через неделю. Не скучайте и не ссорьтесь. Вернемся втроем, и ты, Катя, сможешь, наконец, познакомиться со своим женихом, – пошутил он.
Катя шутку не поддержала. Она попросила Гани:
– Я хочу позвонить родителям. Ты не мог бы дать мне свой телефон?
Гани пошарил по карманам, но ничего не нашел.
– Наверное, я оставил телефон в машине, давай позже.
Однако Кате так и не удалось позвонить, потому что после пяти мужчины снова уехали на работу, а вечером они долго сидели в саду, в беседке, увитой какими-то экзотическими лианами с терпким запахом, курили кальян и о чем-то беседовали.
Утром Галя сообщила Кате, что мужчины уехали, значит, у них будет меньше работы.
– Почему? – поинтересовалась Девушка.
– Меньше готовки, меньше посуды. Много ли надо трем женщинам? Бахтияр, когда отец в отъезде, дома почти не ужинает. Напомадится и в клуб едет, явится под утро и спит до обеда. Главное, чтобы какая-нибудь свекровина подружка в гости не заявилась.
– А что, они без предупреждения приходят?
– Какое там! Заявится, да еще двух дочек или племянниц с собой приведет. Свекровь их в столовую, а моя задача – на стол мечи, что есть в печи. Так что я готовлю с запасом. А пирожки, блины или кексы даже замораживаю. Потом минут на пятнадцать в духовку – и будто с утра гостей ждала. И сидят часа по четыре. Кстати, имей в виду: для всей этой публики ты – моя родственница, приехала посмотреть, как я живу.
– А как ты живешь?
– Ты же видишь: дом, дети, кухня.
–Скажи, а когда ты за Гани замуж выходила, ты о такой жизни мечтала?
– Конечно нет, думала, что буду ездить вместе с ним, в тот же Тунис, жить в отеле, он с утра на работу, а я на пляж или по магазинам. А тут заперли, как в клетке, только размером побольше, и сиди. Особенно плохо было те два с половиной года, пока Гани в Москве учебу заканчивал, а я тут, сначала беременная, потом с маленькой Валечкой. Он только в феврале и летом прилетал. А я ни языка путем не знала, ни того, как с ребенком управиться. Правда, свекровь мне хорошо помогала. Потом, когда Гани учиться закончил, лучше стало.
– А ты бы настояла на своем. Нельзя же всю жизнь взаперти провести. Мы были в гостях у Камиллы и Раджаба, и она рассказывала, что они и в театры ходят, и заграницу ездят.
– В театры Гани не ходит, а отдыхать мы тоже пару раз ездили. Я знаю Камилу, мы однажды были у них, когда только поженились. Камилла из мусульманской семьи. Ее родители перед свадьбой в Тунис прилетали, с родственниками знакомиться. Брачный контракт у нотариуса подписывали. Если бы я была местной, и Гани попробовал бы меня обидеть, за меня бы вся родня заступаться пришла. А еще я могла бы сказать, что уйду от него и детей заберу. Для мужчины здесь это позор. Но за меня некому заступиться. И вообще, в Тунисе все проще, а здесь, в Алжире…
Галя не договорила, закрыла рот ладонью, глаза ее наполнились ужасом. Кате показалось, что она ослышалась:
– В каком Алжире? - переспросила она. – Галя, я тебя спрашиваю. Мы что сейчас в Алжире? Да?!
Галя, глядя на Катю расширенными от страха глазами и запричитала:
– Катенька, я тебя очень прошу, не говори Гани, что я тебе про Алжир ляпнула. Он меня убьет. Он сказал, что в пустыню свезет и там выбросит. Или этим продаст, которые тебя в сарае держали.
– Откуда ты про сарай знаешь? Я ведь тебе не рассказывала.
– Я все знаю, я слышала, как Гани с отцом говорил за неделю до того, как тебя привез. Отец против был, но Гани его уговорил. Рассказал, какая ты красивая, скромная, алкоголь не пьешь, на мужчин не вешаешься, языки знаешь, что хорошей женой будешь Фариду. Сказал, что на всякий случай даст тебе бумагу подписать, что добровольно с ним поехала и за Фарида выйти согласна. Тогда отец согласился.
–Откуда он про меня все это выяснил?
– Он сказал, что почти две недели за тобой наблюдал, даже с каким-то парнем забился на сто долларов. Парень сказал, что он любую девчонку может в постель затащить. Твоя подружка с ним пошла, а ты нет. Гани ему только полтинник дал.
Катя сидела как оглушенная. Вся картина начала складываться у нее в голове, как складывается пазл: каждому отдельному кусочку нашлось свое место.
– Так что, получается, это Гани все устроил: и мое похищение, и якобы случайную встречу на заправке, где нас с девчонками держали? Он туда привез адвоката или нотариуса, я так и не поняла. Бумагу я точно подписала. Но как я оказалась в Алжире, у меня же загранпаспорта не было?
– У тебя не было, зато у него твой паспорт был. И пока ты его ждала те четыре дня, он тебе все визы и разрешения сделал. Только не сказал. И если ты от Фарида откажешься, он тебе документы не отдаст, а просто свезет опять туда, откуда забрал – на заправку в пустыне. А куда ты потом денешься, никто не узнает.
Катя не верила своим ушам.
– Галя, что ты такое говоришь? Мы разве в восемнадцатом веке живем? И Алжир, насколько мне известно, хоть и мусульманское государство, но женщины имеют те же права, что и мужчины. Ты сама говорила, что женщины даже в парламент избираются.
– Права-то есть, ими даже некоторые пользуются. Девушки учатся в университетах, могут работать в юридической конторе, а в детских садах и школах вообще работает много женщин. Правда, это те, кто в крупных городах живет, или у кого деньги есть, или родня нормальная. А есть и такие, которые не в девятнадцатом веке живут, в тринадцатом. Мне Камилла рассказала, что четыре года назад в Алжире одну девушку заживо сжег парень, которому она отказала. Она спрашивала, как Гани ко мне относится. И сказала, что всегда готова помочь, что-нибудь посоветовать.
– Интересно, а нам Камилла даже не упомянула, что Гани женат, что она знает тебя.
– А зачем? Тем более, если Раджаб попросил ее этого не делать. Зачем ей портить отношения с мужем из-за посторонних девчонок?
– А Раджаб мог сделать это по просьбе Гани?
– Вполне.
– А как город называется? – спросила Катя.
– Какой? – не поняла Галя.
– Ну в котором мы сейчас находимся?
– Константина. Видела горы? Константина стоит прямо на скалах. Это большой город, мы как-то были в центре – ездили в салон покупать мне платье на свадьбу их двоюродной сестры. Видно, конечно, что город арабский, но в центре – зеркальные витрины, продаются мировые бренды. Людей, машин на улицах полно, женщины – кто полностью завернут, кто только в хиджабах, а кто и без. Мостов там много. Мы по одному подвесному пешком прошли – так страшно было. А люди привыкли, живут.
– Ладно, а до Туниса отсюда далеко?
– До границы не знаю, но отсюда ближе всего до Табарки – это город в Тунисе, они там тоже что-то строили, и Гани туда часто ездил, а иногда даже жил в отеле. Он как-то сказал, что ехал почти пять часов, а мог бы за полчаса на самолете долететь, но тогда надо было из Туниса, который столица, еще в Табарку ехать.
– Я знаю, где Табарка. Пять часов. Гани ездит со скоростью километров по 80 – 100, значит, это примерно километров 400, может, 450. Пешком не пройдешь.
– Катя, ты что, бежать собралась?
– А что мне здесь сидеть и ждать, пока меня, как овцу в средневековье, замуж выдадут? Кроме того, я поняла, что моим родителям так никто ничего и не сообщил, а у мамы и так плохо с сердцем. Ты представляешь, что сейчас у меня дома творится?
– Не спеши, надо все обдумать. Из дома выйти просто – засов отодвинул, и иди на все четыре стороны. Только куда? В полицию? И что ты скажешь?
– Расскажу все, как было.
– А кто это подтвердит? Свекр, свекровь, Бахтияр, скажут, что первый раз тебя видят. А Гани заявит, что он видел тебя в отеле в Тунисе, а как ты в Алжире оказалась, он понятия не имеет.
– А ты?
– Ты меня не осуждай, просто представь: вот здесь ты, девушка, которую я знаю три дня. А с другой стороны – мои дети. Что бы ты выбрала на моем месте?
– Да не осуждаю я тебя. Я себя, дуру, осуждаю. Сколько раз мне казалось странным, что Гани около нас вертится, а Юлька меня успокаивала, он, мол, просто компанейский, не бери в голову! А надо было своей головой думать. А «забился» он, как я теперь понимаю, с Максом. То-то он ко мне с первого дня клеиться стал. А на Юльке он еще и заработал. Вот гад. Ну ведь что-то можно придумать? Не ждать же, как овца покорная.
– Проблема не только в том, что у тебя нет документов, но еще и в том, что ты не сможешь объяснить, как пересекла границу. А за это и в тюрьму попасть можно.
– Не пугай ты меня. Я и так уже ничего от страха не соображаю. Что делать –то? А документы мои где могут лежать?
– Где они лежат, я точно знаю, в сейфе. А сейф в спальне у родителей, и ключ только у свекра. Не вариант. Там и мои документы лежат.
–Слушай, Галя, я все спросить тебя хотела, как ты-то решилась за Гани замуж выйти?
– А так же, как ты. В Тунис прилетела с подружками, поехали в Сахару на джипах покататься. Где подружки, не знаю до сих пор, а я вот здесь.
– Мы тоже на джипах катались – там же вокруг народу много.
– Там много, а если дальше проехать, то там барханы круче, а народу меньше! Поехали? – Поехали! А потом: «Ой, девчонки, кажется, мы заблудились!» Дальше сама знаешь.
– И ты не пыталась вырваться?
– Пыталась, но мне объяснили, что выбор у меня небольшой. Вот и живу. Ты спрашивала, как я живу? По сравнению с теми девчонками, о которых ты рассказывала, я живу хорошо. Поначалу поревела, конечно. А сейчас привыкла: семья состоятельная, меня не обижают. Воли, правда, не дают. Но я думаю, это временно. Вот рожу еще парочку детей, и совсем своей стану.
– Нет, я так не хочу. Галя, а ты сказала, что Гани тебя в пустыне выбросит, если ты мне помогать будешь. Как ты думаешь, он сможет так сделать?
Галя задумалась, вздохнула:
– Думаю, сможет. Он по характеру на свекра похож. Если я, бывает, накосячу, так зыркнет, что сердце холодеет. Фарид добрее. Он, кстати, ничего не знал, пока Гани тебя сюда не привез. Гани сказал, что он ругался, пока твою фотографию не увидел. Ты ему понравилась, очень понравилась.
– А в дом приходит кто-нибудь, кто бы мог мне помочь?
– Нет, уборщица, друзья Гани и Фарида с семьями, родственники, свекровины подружки. К свекру никто не приходит, он вечерами часто в кафе сидит. Надо кого-то искать за пределами дома.
– Но для этого надо выходить из дома, а это мне как раз и не светит.
– Катя! У меня идея! Когда мы в прошлом году ездили с Гани в Аннабу, я видела там русских, которые отдыхали семьями. Но это были не туристы, а те, кто работает в нефтяной компании. К сожалению, мы жили не в отеле, Гани снял апартаменты, поэтому близко познакомиться я с ними не могла, но на пляже мы здоровались, и одна женщина сказала, что ей нравится в Алжире, но у ее мужа заканчивается контракт, и они скоро уезжают. Я спросила, почему нельзя продлить контракт, а она ответила, что на это место приедет кто-то другой.
– А в чем идея-то?
– А в том, что в Алжире работают и русские, и украинцы, и есть женщины, которые вышли замуж за алжирцев, только добровольно. Нам надо найти каких-нибудь русских! Правда, я не знаю, есть ли в Константине фирмы, где работают русские. Вроде завод есть, где машины делают. Гани еще что-то говорил. Но я его не особенно слушала.
– И где мы этих русских будем искать?
–Как, где? На базаре!
–На базар тоже нужно попасть.
– А вот это уже более реально.
– Но ты говорила, что за продуктами ездит Бахтияр.
– А если нам понадобится что-то такое, что он купить не сможет?
– Белье, что ли?
– Нет, белье я покупаю в одном магазине, и туда меня возит только Гани. Надо придумать что-нибудь другое, причем такое, чтобы мы могли съездить несколько раз. За один раз вряд ли получится.
–Но надо, чтобы нас еще отпустили, – засомневалась Катя.
– Одних точно не отпустят, ты даже не думай. Меня одну Бахтияр бы отвез. А если вдвоем, то и свекровь с нами точно поедет. Да и то, если мужчины разрешат.
– А они разрешат?
– Надо сделать так, чтобы разрешили. Значит, так: делаешь вид, что ты смирилась. Никуда не рвешься, телефон не требуешь, свекрови улыбаешься, но робко. И чтобы ей такого хорошего сделать? Надо будет подумать. Фарид приедет, сделай вид, что он тебе понравился, но ты очень стесняешься – это чтобы он не приставал. Хотя ты уже сейчас ведешь себя правильно: платок надела, мне на кухне помогаешь, с детьми возишься. Вечером Гани будет матери звонить, она отрапортует. Он, когда уезжает, каждый вечер матери звонит, узнает, что делаю и как себя веду. А как я могу себя вести? – Как мышь под веником.
Автор – Татьяна В.