И Степанида Петровна добавила:
– Богдан, мой племянник, хороший парень.
– Как хороший парень? – спросила Тамара.
– Как? А как все хорошие и замечательные, – и с укором добавила, – правда не женат до сих пор.
В комнате повисло молчание.
– Но мне же его мать сказала, что…
– Обвели тебя, девонька, вокруг пальца, а ты и уши развесила. Это все от того, что нет в тебе стержня, слабая ты неправильно тебя воспитали. А вот у Гали, которой, вы судя по всему, и не занимались, отдав ее учителям, он есть, да еще, наверное, врожденный. За это я ее и люблю.
– Так где же Богдан?
– Живет, далеко живет, за полярным кругом. Метеоролог он, на большую землю приезжает редко. За все эти годы только раз три мать навещал. Тогда я тоже на него смотреть приходила. Герой! Где-то оставлял мне свой телефон, но он ни разу не отозвался на звонок, все время говорит: абонент временно недоступен, а временно это понятие растяжимое, – философски заявила Степанида Петровна, – ты вот и не заметила за своими проблемами, что у тебя почти вся жизнь прошла, причем криво и непутево, да и без радости. А родители твои где? Галя почему-то ни разу не сказала мне о своих дедушках и бабушках.
– Отцы наши как-то сразу ушли из жизни, а потом и моя мама, со своей матерью мой муж еще по молодости разругался, еще до того, как он на мне женился. Я о ней ничего не знаю. Они еще немного посидели, молча обдумывая всю информацию, что получили друг от друга, а потом гости засобирались домой. Галя забрала несколько очень нужных ей по работе книг и они, распрощавшись, ушли.
Дома Галя дала волю чувствам, она обняла бабу Стешу и расцеловала ее, сказав:
– Вот ведь как хорошо все получилось, сначала благополучная авария, потом ссора с родителями, а в результате – отец и две бабушки. А где живет моя вторая бабушка? – Да погоди ты, внученька, дай в себя прийти от такой неожиданной новости.
– А как зовут бабушку? – не унималась Галя.
– Александра, но мы все ее зовем Шурой, а живет она со старшим сыном, домик у них почти на окраине.
– Она удивится, как вы думаете?
– Ну если я удивилась, значит и она тоже, не задавай глупых вопросов.
– Бабуля, а покажи его в своих фотоальбомах.
– Иди разберись со своими книгами, а я пока альбомы достану.
Степанида Петровна достала альбомы и начала вспоминать события давнего прошлого. Она знала, что Богдану тогда угрожали, сделали все, чтобы он не поступил в университет, хотя он был парень умный и поступил бы без проблем. Но проблема была только в Тамаре, они все заочно невзлюбили ее, чувствуя, что все идет от их любви. Из-за нее Богдан тогда совсем потерял голову. А когда его забрали в армию, то они все успокоились.
Богдан, узнав, что Тамара вышла замуж, больше в кругу домашних о ней никогда не упоминал, но и жениться не собирался. А когда он, прослуживший на далеком Севере, вдруг остался там, да еще и поступил в гидрометеорологический университет и стал работать на Севере все родные были против. Ведь они были уверены, что это самоизоляция явно говорила о том, что он до сих пор страдает от поступка Тамары. Но он выбрал себе судьбу сам.
Теперь перед Степанидой Петровной стояла проблема, как сообщить сестре весть о том что, у нее есть внучка, но когда она представляла, что ее любимую Галю в доме сестры примут в штыки, то ей становилось худо. Да и Тамара ей не нравилась, какая-то она замкнутая, высокомерная.
– А вот Галочка пошла в нашу породу.
Она нашла все фотографии Богдана, начиная с раннего детства и позвала Галю. Та обрадовалась и стала разглядывать их, расспрашивая бабушку о тех, кто был с ним рядом.
– Ой, как какая вы красивая, да и моя бабушка Шура красавица, но вы тут такие смешные. А вот ваши платья мне нравятся, как называются такие юбки, помню какое-то слово вы говорили, интересное такое.
– Да, юбка-клеш или юбка солнце, а бывает и полуклеш, и четверть клеш.
– Но фотографий отца так мало, он что, после армии не фотографировался?
– Так ведь он, как уехал на Север, так словно и пропал.
– Это что, значит я его не скоро увижу, – расстроилась Галя.
– Вот позвоню завтра Шуре, напрошусь в гости, и поедем узнавать. Вряд ли она сама знает, когда он появится, но связь с ним, я думаю, у нее есть.
Степанида Петровна смотрела на Галю, а та вся светилась от возбуждения и радости.
– Для нее ведь признание матери было не просто откровением, оно было началом новой жизни, а я, выходит, являюсь для нее перекидным мостиком, и ведь я рада этому. А может Богдан, узнав о ней, наконец, уедет с Севера, ведь мать этого так хочет. Устала она переживать за него, но вряд ли, ведь ему нужно северный стаж заработать, а то что выходит: столько лет проработать, а потом и все бросить? Это тоже не дело.
И она позвонила сестре, которая была давно в курсе их с Галей знакомства. Баба Стеша давно приглашала сестру в гости, но у той был маленький правнук, за которым она присматривала, и она была постоянно занята. Напрашиваться к ней в гости она не хотела, зная что она вся в заботах о правнуке. Ну сейчас у нее был такой повод, чтобы навестить сестру, что тянуть она не могла.
– Шура! Здравствуй дорогая! Как твое здоровье, как домашние поживают? Подрос, наверное, три года это уже самостоятельный. И в садике ему нравится? Вот и хорошо, что ты посвободнее стала. Я хочу в гости к тебе приехать, примешь? Да хоть в субботу или в воскресенье, в церковь и я бы сходила. Давай тогда я договорюсь с хорошим парнем, и он нас свозит, я тебе перезвоню вечером.
К вечеру, когда уже вернулась Галя и пришел Тимур, они рассказали ему про ошеломительную новость.
– А может это выдумка твоей мамы, которая хочет с тобой помириться?
– Нет, все сходится, и время, и некоторые детали, о которых и я даже знаю, – произнесла Степанида Петровна.
– А у этого отца как дела? – спросил Тимур.
– Все тоже самое, но его уже перевели в палату. Я думала перевели – это значит, что ему лучше, но мне никаких разъяснений по этому поводу не дали, – с горечью сказала Галя, – я так и буду навещать его, ведь он плохого никогда мне ничего не делал, но а то, что он был ко мне равнодушен, тоже надо понять, он-то знал, что я не родная, и никогда мне ни о чем не отказывал, ни в чем не упрекал.
Тут бабушка поинтересовалась:
– Тимур, какие у тебя планы на утро воскресенья, ты нас отвезешь в деревенскую церковь, здесь недалеко эта деревня, да ты наверное знаешь, где самая старая церковь стоит, кажется XVIII века.
– Отвезу, я свободен.
– Давай определимся со временем. Мы же сестру захватим, бабушку Гали, ее бабой Шурой зовут, имей в виду, – перешла к делу баба Стеша.
– Вы помните, баба Стеша, что вам с мамой через неделю уезжать.
– Помню, голубчик, помню, да так рада поездке, а то дома совсем засиделась. Сестра у меня очень набожная, может тоже захочет потом поехать.
Она достала фотоальбом, в котором были фото отца Гали, и показала Тимуру, со всем вниманием разглядывающим фотографии Богдана, сделанные тогда, когда не было на свете ни Гали, ни его самого.
Он смотрел и думал:
– А какой же он сейчас, этот человек, подавшийся в отшельники.
В воскресенье они все трое стояли у ворот дома в ожидании бабушки Шуры. И вот она вышла: высокая, статная, старушка, одетая в длинное темное платье и синенький платочек в горошек. Оглядев ожидающих ее цепким и умным взглядом, она спросила у Тимура:
– Дорогу знаешь?
– Да, я там бывал, – уверенно ответил он.
– Ну знакомь, сестра, со своими тимуровцами.
– Тимур, – кивнула Степанида Петровна на водителя, – а тимуровку Галиной зовут.
– Ну а подробнее я расскажу тебе дома.
Они быстро добрались до места, Галя с Тимуром надолго зашли в церковь, разглядывая убранство деревенского храма, поставили свечи, куда указала им баба Стеша, и пошли прогуляться по селу.
– Отец твой, наверное, высокий мужчина, раз мать у него такая, она, знаешь, даже не то что высокая, а какая-то величественная, – с неожиданным для самого себя благоговением сказал Тимур.
– Ах, как я хочу на него посмотреть, ты даже не представляешь, – выдохнула Галя, – а бабушка действительно какая-то особенная.
– Они с бабой Стешей совсем разные: баба Стеша простая, понятная. А в бабе Шуре словно какая-то тайная мудрость заложена, и взгляд такой пронзительный.
Они немного прогулялись и, вернувшись, сели в машину. Вскоре вышли и сестры, на обратной дороге баба Стеша сообщила сестре, что через неделю едет в Дивеево, та обрадовалась и сказала, что ждет не дождется Богдана, чтобы с ним вместе поехать туда, что одна она боится.
– Вот и я бы одна не поехала, но мы как-то случайно маме Тимура на день рождения путевку туда подарили, и заодно Галочка подарила путевку и мне.
– Тогда после поездки я буду ждать твоего рассказа, очень подробного рассказа.
Тимур высадил их и сразу уехал.
В доме баба Стеша сказала, что очень довольна тем, как они начали этот знаменательный день.
– А чем он знаменателен, дорогая сестрица?
– Ты сейчас узнаешь много нового, давай-ка присядем да поговорим.
– А может за столом? – спросила баба Шура.
– Нет, так разговор не получится, а обед успеется. Доставай-ка все фотографии и мы смотреть будем потом, когда все тебе расскажем.
И она начала:
– Знаешь, сестричка, я весь этот год думала, но зачем же мне господь послал этих двух ребят, что должно произойти такого в моей жизни, чтобы понять, почему они до сих пор со мной. Ведь Галя и живет теперь у меня, она из дома ушла.
– Но это не дело, – вдруг произнесла баба Шура.
– Не нам с тобой судить, хоть мы ей, после мамы, самые близкие люди, особенно вы из Богданом, ведь она его дочь. А ты – бабушка.
Удивленно вскинув красивые брови, баба Шура произнесла
– А ты ничего не путаешь дорогая сестрица?
– Нет я на сто процентов уверена, если ты сомневаешься, то сейчас можно узнать об этом быстро, если хочешь мы сделаем тест на отцовство.
– И как зовут твою мать? – спросила баба Шура у Гали
– Тамара, – произнесла та и добавила фамилию, ее собственную фамилию. И фамилию по мужу.
– Ну а родилась ты когда?
Галя ответила.
А потом баба Стеша как-то быстро и складно рассказала то, что сообщила им мама Гали.
– Это прямо целый детектив, ну а отец твой, как он отнесся к тому, что мать тебе всю правду выложила.
–Пока никак, он в больнице, с инсультом лежит.
– Вот оно что. А меня, значит, тоже тогда обманули, наговорив много гадостей на твою маму. Сколько лет прошло, а сердце до сих пор болит, что все тогда кувырком пошло у сына, а оказывается и у твоей матери тоже. А Богдан обещал в этом году приехать, но пока что-то ничего не сообщает.
– А позвонить ему можно?
– Нет туда не дозвонишься, он звонит мне тогда, когда едет в командировку.
– Жаль, – опечалилась баба Стеша.
Галя наблюдала за своей бабушкой и не могла понять рада она ей или нет:
– А может быть она решила, что я просто авантюристка, – подумала она и вдруг ей стало обидно то, что бабушка,наверное, ей не поверила.
А лицо бабы Шуры было непроницаемо, даже баба Стеша не могла понять ее, ведь она сама искренне обрадовалась тому, что Галя оказалась ей столь близкой родственницей.
Потом они смотрели фотографии, и Галя убедилась, что отец у нее действительно высок, красив и очень улыбчив в отличие от бабушки Шуры.
– А они такие разные, эти две сестры: серьёзная, замкнутая баба Шура и любимая, светлая и такая родная баба Стеша. Хотя ведь и я тогда, у себя дома, узнав все от мамы, тоже была угрюмой и колючей. А сегодня похожая ситуация.
Мои уважаемые читатели! Если вам нравятся мои произведения, то ставьте лайки и пишите комментарии! Счастья вам и всех жизненных благ!
Также рекомендую вам и другие свои рассказы: